Игорь Осипов - Как я стал боевым магом (СИ)

«Надо в порядок себя привести», - пропищал колдовской суслик морзянкой.

Тот череп, который существо отобрало из общей кучи, поднялся в воздух. От паука вверх поднялась тонкая струйка той же черной смолянистой субстанции, из которой были состряпаны суслики. Ниточка вытянулась в струнку, а потом стала расширяться, превратившись в огромный пузырь. Сфера через пять минут лопнула, как воздушный шарик, проткнутый иголкой. На её месте осталось небольшое человеческое существо. Тонкая, глянцево-черная девчонка, ростом примерно мне до плеча, свесив ноги из кормовых десантных дверей, бесстыже щеголяла наготой. С головы до плеч свисали многочисленные косички, пухленькая грудь и широковатые бёдра не соответствовали общим пропорциям худого тела, а на аккуратном лице со слегка приплюснутым, но приятным носом блестели абсолютно чёрные большие глаза, на них не было ни белков, ни радужки. Помимо ровных зубов белел тонкий замысловатый узор, покрывавший кожу. В общем, ничем не костюмированная африканская старшеклассница.

Ничего удивительного тут не было. Сильный дух создал себе аватара, так делали многие, из тех, с кем мне доводилось общаться. Необычным был разве что колорит. Все остальные сущности были преимущественно славянского или исконно сибирского происхождения, а эта с другого континента.

— Тактика, стратегия, — проворчал Кузнецов, медленно перекрестив весь этот конгломерат из девицы, паука, сусликов и боевой машины, — тонкий расчёт.

— Ты о чём? — спросил я.

— Ну это очередное демоническое отродье пудрит нам мозги. Всё идет с прицелом на обычных солдат. Маленькая, фигуристая девчурка. Сидит себе нагишом, хлопает здоровыми ресницами. Разве боец такую просто так обидит? Ну и пофиг, что у неё за спиной огромная ядовитая тварь, мало ли какие причуды у красавицы.

— Может ты и прав.

— Прав, прав, — поддакнула издалека Анна, — тварь — она и в Африке — тварь. Вон, глазёнки подлые, бесстыжие. Сиськи с жопой даже прикрыть не удосужилась.

— А у них в стране диких обезьян не принято, — со смешинкой вставила Ангелина, скрестив руки на своей груди почти нулевого размера.

— Я им про вселенское зло, — проворчал Кузнецов, — а они про ревность. Тьфу. Одним словом, бабы. Это они по молодости волшебные феечки, а как климка стукнет на старость лет… Теперь буду знать, откуда Баба-Яга взялась. Это постаревшая Василиса Премудрая.

— Хватит вам изгаляться, — повысив голос, произнес я, — нам сведения важны.

На броню легла карта, которую пришлось придерживать точечным телекинезом за края, чтоб не разорвалась ветром и не складывалась. На топографической схеме масштаба один к ста тысячам посередине зеленых клякс лежал оранжевый город Новониколаевск. В уголке красовалась надпись «для служебного пользования».

На снег упал комплект карандашей и фломастеров.

Я подобрал его и прищурившись стал рассматривать названия.

— Мы вот здесь, — ткнул я пальцем в бумажный лист, — вот здесь город. Большие круги — это, видимо, территории влияния дружественных богов и духов. Можно сказать, крепостная стена. Показывай, — обратился к заморскому духу, — как там тебя звать величать?

Удивительно, но заговорила не девушка, а всё так же, как раньше запищал морзянкой суслик.

«Сиянье Полночной Луны. И я не из Африки. Я из империи Майя. Служанка великой богини Луны Койольшауки».

— Далеко ж тебя занесло. Всё одно показывай, пережиток прошлого. Нет больше твоей империи, канула в омут истории.

«А ты думаешь, зачем я поперлась за все эти многие расстояния? От хорошей жизни?»

— А что она тогда чёрная? — спросила Анна.

«Я демон ночи, ткущий нить, по которой боги ночи спускаются с небес на землю утром, а потом восходят туда вечером», - сверкнув ослепительной улыбкой ответила сущность.

Мимику чернокожая девчурка передавала преувеличенно ярко.

— Да ты покажешь уже, или мне тебя носом тыкать? — вспыхнул я.

Тонкий палец стукнул ногтём в участок карты.

— Ты уверена?

Ответом был глубокий кивок.

— Александра! Телеграфируй! Едем на северно-запад от Новониколаевска! Синетырышкино!

— Вот же дал Бог названье, — усмехнулась Фотиди.

— Бог тут ни причём. Это деятели Советского Союза, — крякнул в ответ Кузнецов.

— Не важно, — произнес я, — едем.

Глава 43

— Нам сто с лишним километров ехать, — проговорил Кузнецов, водя пальцем по карте. — Это опять мимо раздолбанного аэропорта, по руинам и прочему. Этот хорошо, если мы часов за шесть успеем.

— Опять через блок-пост? — спросил я, подняв на товарища глаза.

— Нет. Мы, не доезжая до них, уйдём на объездную трассу, а там опять налево. Потом петля на Северный разъезд и, не доезжая Топи, уходим опять налево. Я там ни разу не был. Не скажу ни чего.

— Надо перекусить перед дорогой.

— Мы в один заход не сможем. Надо привал будет делать.

— Тогда к блок-посту. Там и переночуем и дозаправимся, — вынес я решение. — Надо ещё доклад сделать.

Есть не стали. Отправились так. Дорога хорошая в сторону города, за полчаса управимся. Это здесь виднелся на горизонте громадный кратер от ядерного взрыва, обрамлённый останками военного города с его домами, казармами и прочим. Больше всего пострадали склады боеприпасов и стрелкового оружия. Именно по им был нанесен удар.

Тихо потрескивали свою незамысловатую мелодию плашки берегинь, защищающие от радиации. Без них бы мы схватили приличную дозу.

— Эту брать будем? — спроста Фотиди.

— Да. Оставим на границе города, пусть сами с ней разбираются. Мы доложим, что оказано содействие, а дальше не наши проблемы.

Паучиха, явно подслушала наш разговор, потому как двигатель БМП сначала затрясся как припадочный пытаясь завестись, а потом заревел и выкинул облако черного дыма. Не знаю уж как там эта сущность управляла боевой машиной, с помощью впаянного в броню привидения или телекинезом давила на педали и кнопки, но БМП пару раз качнулась от перегазовки и замерла в ожидании движения.

Я махнул рукой и все расселись по своим местам. Мелькнуло в глубине джипа бледное лицо пришедшей в себя вампирши. Что от неё теперь ждать? Как примирить с другими?

Машина плавно тронулась о поехала. Я полностью погрузился в свои мысли. Самым краешком уха улавливались недовольное бормотание Фотиди со вторившим ей домовым, мягкий, успокаивающий голос Игорёвой, резкие вставки Оксны и очень тихое «не хочу» Светы. Кузнецов ехал молча, и спокойно, словно это был загородный выезд на дачу, а не разведывательная миссия.

В зеркале отражалась гусеничная машина, которая тихонько покачиваясь, как лодка на волнах, шла за нами. На броневом листе, держась руками за ствол тридцатимиллиметровой пушки, сидела фигурка воплощения паучихи. Можно даже позавидовать тому, что она не мерзла. Человек бы давно оставил почки на холодном железе.