Ольга Онойко - Люди Весны

Человека?

В первый миг ошарашенному Арге показалось, что заклятия Маррена сожгли противнику плоть дочерна. Это было не так. По обугленной ковровой дорожке мерным шагом приближался огромный, ужасающе широкоплечий, совершенно чернокожий человек. Белки его глаз поблёскивали как опалы. Массивный посох в его руках тоже был чёрным. На нём была чёрная ряса, подвязанная тонким канатом, и золотая пектораль. С пекторали сиял безликий солнечный диск.

— Ты остановишься здесь, — сказал Маррен. Посох Лакенай в его руках пел как струна. Пение становилось всё выше.

— Я остановлюсь, — согласился Ниман. — Для того, чтобы говорить.

Голос его грохотал подобно близкому грому. Хотя окна в зале были открыты, голос Нимана отдавался звучным эхом. Эхо увязало в ушах и оставалось в голове омерзительным комариным звоном. Арга вдавил кончики пальцев в виски и зажмурился.

Ледяной ветер поднимался, вымораживая до кишок. День и без того был холодный, но теперь на Белую Крепость надвигался холод горных вершин — голубых вершин, уходящих в чёрное небо; холод северного океана, скованного льдами до дна.

— Что тебе, Молот? — сказал ветер.

— Прежнее прошло, — сказал гром. — Тебе это ведомо, Чёрный Вестник. Всё это больше не мои имена. Теперь я ношу единственное. Ниман Инок, из обители Стопы Солнца.

Арга задохнулся. В единый миг десятки ответов открылись ему, десятки загадок были разгаданы; и всё понимание и потрясение своё Арга вложил в единое слово:

— Зиддридира!

— Да, — откликнулся Ниман, — Зиддридира и пустынные обители. Мне явилась истина и я покинул Юмиз. Она шла в ничто и прошла свой путь до конца. Такая твёрдость заслуживает уважения. Ныне я несу истину Людям Весны, ибо они тверды. Они понесут истину дальше.

Повисло молчание.

В тронном зале перед Ниманом восседали священники и полководцы, правители и мудрецы. Все они умели вести переговоры и знали цену словам. Но чёрный инок, бывший чёрный магистр смутил их. Он явился в ореоле ужаса и поверг нескольких могущественных магов — а теперь желал говорить в мире и быть услышанным.

— Что за истина явилась тебе? — наконец ровно и звучно спросил Эрлиак.

— Не слушайте его! — крикнул Маррен.

Эрлиак встал. Луч солнца упал на него из окна, и его золотые украшения засверкали, словно чешуя Сариты — или пектораль Нимана. Инок одобрительно кивнул.

— Мы выслушаем его, — властно распорядился Эрлиак, — и взвесим его слова. Всякий вправе быть выслушанным.

— Если вы начнёте его слушать, я его не удержу! — голос Маррена сорвался. Арга слышал, как он задыхается. Маррен переступил на месте, ловя равновесие, и выше поднял золотой посох. Металлические кольца на нём меняли цвет. Посох занимался невидимым пламенем.

— Молчать, колдун, — тяжело уронил Эрлиак.

Ниман улыбнулся.

«Что–то не так, — думал Арга. Мысли тянулись невыносимо медленно. — Что–то не так…» Но холодный ветер всё дул и в голове прояснялось. Возвращалось зрение. Снова и снова Арга оглядывал зал, видел знакомые лица. Сарита стояла на четвереньках, её крыло свернулось и медленно втягивалось обратно в плечо. Кегта был вне себя от бешенства и собирался броситься на Нимана, как только выпадет удачный момент. Лакенай сидела в своём кресле, очень бледная, но спокойная. Старый Лабра ещё не пришёл в себя…

Гарак!

В зале не было Гарака!

Зубы Арги невольно щёлкнули. Он понял, наконец, что произошло на самом деле. Гарак вошёл в зал — но то был не Гарак. В Элевирсе предводитель пустынных иноков убил Цинтириана, потому что магистр Цинтириан сумел увидеть его истинный облик. Взор Маррена был много острее, а магия — могущественней. Колдун узнал Нимана в скромном обличье и сорвал иллюзию. Ниману пришлось вступить в схватку. Два чёрных магистра столкнулись здесь, в Белой Крепости Аттай, в тронном зале Лаги Фадарайты! Чудо, что Крепость устояла…

Арга выдохнул и вдохнул.

Маррен не одержал победы. Он нанёс могучий удар, но не сумел повергнуть бывшего Сокрушителя. Он отчаянно сопротивлялся и каким–то образом защищал здесь всех… от чего?

«А ведь Гарака собирались избрать Святейшим, — вспомнил Арга. — Да, собирались! И я сам думал, как буду его уговаривать. Вот оно». Молот Чёрной Коллегии вознамерился сесть на Святой Престол. Он убил Гарака и принял его облик. Если бы Арга не взял на совет Маррена, сейчас, быть может, Святейший Гарак уже поднимался бы на трон… Ниман ныне взял слово как незваный, недобрый гость. Но если бы он начал говорить с трона…

— Отступись, Вестник, — пророкотал Ниман. — Ты мне не ровня и ты это знаешь.

Маррен не ответил.

Золото на посохе Лакенай плавилось. Дерево чернело и обращалось в уголь. Жидкий металл стекал по нему — ближе и ближе к пальцам Маррена. Наконец первый потёк коснулся его крепко сжатых пальцев, и Арга содрогнулся — но колдун остался неподвижен.

— Отступись, Вестник.

Теперь говорил будто не Ниман, а самые стены Крепости. Эхо голоса было светом и тьмой. Воздух плыл. Голубой сумрак снова начал сгущаться. Маррен напряжённо выпрямился. Обугленный посох в его руках заметно дрожал. Радужные искры вспыхивали вокруг него чаще и чаще, но с каждой вспышкой становились тусклей.

Тёмные губы Нимана изогнулись в усмешке.

— Жалкий огрызок прежнего магистра. Во славу моей истины я не буду тебя убивать. Ты отступишься… или я тебя отодвину.

И Ниман шагнул вперёд.

Маррен упал на колени.

…ветер стих. Холод истаял перед могучим солнечным жаром. Свет в окнах стал ярче, и ярче засияли магические огни под сводами зала. Несколько мгновений тепло казалось приятным, но скоро Аргу бросило в пот. Одежда промокла насквозь. Украшения раскалились и начали жечь кожу. Сердце ударилось о рёбра, тяжёлый пульс забился в шее, висках, запястьях. Тело варилось в собственной кипящей крови, кости размягчались в мышцах, а жар всё нарастал…

Ниман Инок шёл к Святому Престолу.

Дорогу ему заступил Эрлиак.

Ниман остановился и воззрился на священника с высоты своего роста. Он был вдвое шире Эрлиака в плечах и почти вдвое выше — существо нечеловеческого роста и силы. Даже близнецы Луяны, прославленные своей мощью, не могли с ним равняться.

Стало тихо.

Страшная жара отхлынула. Арга понял, что это было всего лишь заклинание наведённого ужаса, и усилием воли сбросил его остатки. Он обвёл взглядом зал. Весенние приходили в себя. Началось движение, поначалу очень осторожное, почти незаметное. Воины заслоняли собой магов, чьи посохи уцелели. Маги переглядывались между собой. Самые выносливые бойцы потянулись ближе к врагу. Все здесь помнили о Фраге Непобедимом. Фрага поверг Чёрную Коллегию. Из тех, кто присутствовал на совете, набирался неплохой штурмовой отряд. Иным довелось сражаться ещё на стенах Цитадели. Пускай без освинцованных лат, без свежего молока, без настоящего оружия — но все они были весенними и дары Фадарай оставались с ними.