Ольга Онойко - Люди Весны

— Ты.

Арга усмехнулся, взял Маррена за талию и рывком поднял, чтобы посадить в седло. Сатри фыркнул, переступил на месте, но сбросить колдуна не попытался.

…Мимо Арги прошла Эдрай, задев его полой роскошного белого облачения.

— Всё готово, — сказала она. — Я иду звать людей наверх.

Арга коротко поклонился ей.

Святая мать Эдрай выглядела невозмутимо спокойной. Многочисленные заботы распорядительницы не тяготили её, неизвестность не пугала и даже присутствие чёрного магистра не тревожило. Она была прелатом Фариды, самого восточного из весенних княжеств. Фариду непрестанно терзали набегами кочевники. Среди этих кочевников скрывались потомки Великого дома Эян, проклятого и изгнанного святым Лагой. Некогда Дом Эян беспощадно истреблял кочевников и трупами их удобрял поля, а сейчас последние Эяны гнали их в походы против бывших родичей… Женщины Фариды славились горячностью в любви и бесстрашием в битве. Им не было равных во владении алебардой. Эдрай не раз водила в бой войска. «Будь она старше, — подумал Арга, — многие пожелали бы видеть её на Престоле. Но сейчас Святейшая Эдрай — это всё равно что… Святейшая Ниффрай!» Мысль позабавила его и он улыбался, глядя вслед святой матери.

Эдрай скрылась.

— Идём, — сказал Арга Маррену.

Но колдун точно не услышал его. Он пристально смотрел в окно, не приближаясь к нему: как будто хотел разглядеть кого–то внизу, сам не показываясь. Арга коснулся его локтя.

— Что?

— Уже здесь… — едва слышно сказал Маррен.

— Кто?

— Не знаю, — бросил Маррен с неожиданной злобой; но столь же быстро настроение его переменилось. Он обнял руку Арги и несмело спросил:

— У тебя есть оружие?

— В такие собрания не берут оружия.

— Даже кинжала?

Арга нахмурился.

— Всё настолько плохо?

Мысли его понеслись стремительно: у священников оружия нет, есть у стражей Крепости, но стража далеко. В зале есть маги и их соберётся ещё больше, Маррен знает об этом, но всё равно спросил про оружие. Фляги с водой на столах окованы серебром и весят как пушечные ядра. Арга предупреждён. Сил у него хватит. В случае опасности он не станет терять время и ближайшая фляга полетит… в кого?

Маррен тяжело вздохнул. Губы его искривились, он вытянул руки перед собой, разглядывая собственные пальцы — тонкие, алебастрово–белые, слишком длинные, чтобы быть красивыми.

— Что за насмешка, — пробормотал он. — Ни единого свинцового кольца, да, Арга… когда нужен посох.

«Посоха для тебя уже не добыть», — подумал Арга. Маррен и сам это знал. Мгновение поразмыслив, Арга поймал за плечо послушницу в нарядном платье. Тенькнули подвески в её ожерелье. Девочка вскинула глаза и пробормотала:

— Иннайта?

— Мне нужно передать два слова мэнайте Эдрай. Сумеешь?

— Да!

— Передай ей как можно быстрее: «Понадобится стража».

— Я услышала! — девочка тряхнула белокурой головой и убежала. Чертами лица она напоминала Ниффрай. Арга понадеялся, что девочка и впрямь из Луянов и унаследовала их храбрость и напор.

— А теперь идём, — велел он Маррену. — Пусть случится то, что должно.

Арга остановился в распахнутых дверях тронного зала. Маррен тенью застыл у его плеча.

Тёмно–синяя ковровая дорожка вела от дверей к подножию трона. На неё старались не ступать без причины. По обе стороны от неё толпились люди — перебрасывались словами, отвечали и спрашивали, шёпотом спорили о чём–то. Иные уже заняли места на скамьях или на скатках у стен. Арга обвёл зал медленным взглядом. Он считал малые дома, дошёл до тридцати и сбился со счёта. Число Великих весенних домов не менялось с тех пор, как пал Дом Эян, но число Воспринятых росло. Шло время, сменялись поколения, и всё новые роды и семьи преданных фадаритов поднимали штандарты как малые дома… «Настанет пора, — подумал Арга, — когда их будут сотни. Слава Цветения, но головная боль для геральдиков». Из кресел было занято только два. Лакенай и её брат Иленда приехали вместе. Оба хмурились и не смотрели друг на друга. Арга заподозрил, что они поссорились. Иленду окружали послушники, родичи и полдюжины влюблённых, Лакенай сопровождала только бессменная Сарита.

Арга хмыкнул. Быстрым шагом он пересёк зал. Поприветствовав Лакенай, он опустился на одно колено возле её кресла и опёрся на подлокотник.

— Что опять натворил наш Элафра?

Лакенай поморщилась, не глядя на Аргу.

— Не называй его так.

— Но ведь вылитый Элафра.

— Я — не Фадарай.

— Но ведь так же прекрасна.

Лакенай резко выдохнула и закрыла лицо руками.

— Был суд, — сдалась она. — Один из Воспринятых моего дома нарушил обеты. Уже во второй раз. В первый раз я убедила Иленду провести обряд примирения. Во второй… он настаивал на казни, мне пришлось требовать изгнания. Этот человек… не злодей, просто несчастный дурак. Я бы отправила его на покаяние. Жена просила за него, а теперь она одна с двумя детьми и беременна. И всё из–за Иленды, который жаждет крови. Подумать только, это мой родной брат!

— Скверно, — сказал Арга. — Сегодня он выступит за Эрлиака?

— Он бы с удовольствием выступил за себя самого. Но он понимает, что его не поддержат. Поэтому выступит за Эрлиака, — Лакенай откинулась на спинку кресла. — Он мечтает войти в Элевирсу с войсками.

— Возможно, нам доведётся войти в Элевирсу с миром.

Лакенай чуть не подпрыгнула в кресле. Она резво обернулась к Арге, рука её неосознанно потянулась за посохом. Невозмутимая Сарита подала ей посох. Драконье Око внимательно слушала Аргу, но не считала нужным что–либо говорить.

— Ты получил какие–то вести?

— Да. Расскажу позже. Сейчас не время и не место.

— Надеюсь, всё обернётся к лучшему, — сказала Лакенай и вздохнула. — Иди к своему роду, Арга, тебя ждут. Да и собрались почти все… Гляжу, Лабра и Гарак пропали где–то. Не иначе уселись рядышком и вспоминают старые времена. Как только Эдрай приведёт их, начнётся совет.

Она была права. Арга оглянулся. Пока он беседовал с Лакенай, тронный зал заполнился почти до отказа, и странно смотрелись пустые кресла. Арга встретился взглядом с Даян Арифай и обменялся с нею кивками. Невдалеке ёрзал в кресле мрачный Луян Кегта, а Ирса сидел на подушке у его ног и говорил что–то с назидательным видом. Риян Риммнай была здесь, бледная и постаревшая; Арге стало совестно, что он не вспомнил о ней раньше. Сейчас подходить к ней было уже неловко. Форвак и Форвай стояли над матерью, как почётная стража. Скедак устроился рядом.

Рожь Благословенная, Деннерай сидела, подобрав одну ногу, и беспокойно вертелась. Ожидание её тяготило. Прелат Лесмы Зервак перегнулся через подлокотник и заинтересованно слушал какого–то крепкого старика из малых домов, по виду алхимика. Красавец Иленда успел просветлеть лицом и теперь любезничал с поклонниками. Аркенай в задумчивости перебирала свои кольца, над её плечом склонялся Ноэян Акрана…