Наталия Московских - Нити Данталли (СИ)

Бенедикт привалился спиной к дверному косяку и, сложив руки на груди, нахмурился, зная, что раненый товарищ почувствует его присутствие. Ренард, как и ожидалось, повернул голову в сторону своего командира.

— Бенедикт, я… — начал он.

— Не участвуешь в завтрашней операции, — строго перебил подчиненного Колер, качнув головой.

Иммар нахмурился, посмотрев на него, но старший жрец приподнял руку, отсекая любые комментарии. Глаза его холодно буравили раненого товарища, на лице застыла строгая непримиримая маска осуждения, и Иммар не решился начать спор. Ренард, не имеющий возможности увидеть или услышать останавливающее движение командира, поспешил возразить.

— Ты не можешь! — воскликнул он, резко поднимаясь с кровати и тут же морщась от боли в раненой ноге. Бенедикт скептически приподнял бровь.

— Могу. И обязан. Поимка Мальстена Ормонта — дело рискованное и опасное, а от неоправданных рисков я поклялся вас беречь. Схлестнуться с охотницей в поединке было твоей личной инициативой, не моей, и тебе надлежит за это отвечать.

— Но… — собрался возразить Ренард, но Колер не позволил себя перебить.

— Хотел самоутвердиться? Что ж, ты попытался, а теперь ты ранен. Недееспособен, если угодно, и я отказываюсь от твоего участия в операции.

Лицо слепого жреца побледнело еще сильнее, приобретя неконтролируемо обиженное, почти молящее выражение.

— Бенедикт, — предупреждающе тихо обратился Иммар. Колер заглянул в глаза товарища и спокойно выдержал его взгляд.

— О том, что леди Аэлин — опытный и опасный противник, можно было догадаться хотя бы по тому, что она еще жива! — строго продолжил старший жрец. — Хотя некоторые рассказанные ею истории свидетельствовали о том, что новичок и желторотик вроде наших завтрашних помощников должен бы был погибнуть. Ренард, ты решил потешить собственное самолюбие и сразиться с ней, за что и расплатился. Сам перевел тренировочную схватку в ожесточенный бой. Ты помнишь, на кого мы охотимся, мой друг? Мы, как и леди Аэлин, охотимся на иных. На данталли, которые, к слову, очень многое знают о расплате. Поймаю Мальстена Ормонта, попрошу его тебя просветить.

Ренард угрожающе нахмурился, устремив «взгляд» невидящих глаз точно в душу своему командиру.

— Я слышу в твоем голосе волнение, а речь твоя становится сбивчивой, Бенедикт. Уж не за то ли ты меня на деле наказываешь, что я дерзнул подойти к охотнице ближе? Не прикидывайся, что не заинтересовался ею! Какая она из себя? Сильно похожа на твою совращенную демоном жену?

Лицо Бенедикта осталось внешне невозмутимым, однако, сжав кулаки, он в два шага преодолел разделявшее их с Ренардом расстояние и с размаху ударил его в лицо. Слепой жрец покачнулся и, громко ахнув, начал заваливаться на тахту, с трудом удержавшись на ногах.

На несколько секунд комната погрузилась в звенящую тишину, нарушаемую лишь тяжелым дыханием Ренарда Цирона. Отерев рассеченную ударом губу, он криво ухмыльнулся.

— Вот, значит, как, Бенедикт? Решил бить слепого?

— И раненого, к тому же, — Колер прищурился, и, когда Ренард замахнулся для ответного удара, с легкостью перехватил его руку и выкрутил ее в суставе, заставив подчиненного опуститься на колени и сдержанно замычать от боли.

Иммар шумно втянул в себя воздух.

— Бенедикт, хватит! — воскликнул он, не решившись, тем не менее, остановить старшего жреца.

— Ты столько лет всех заставлял забыть о твоих слабостях, — с усмешкой проговорил Колер, не обращая внимания ни на слова Иммара, ни на выражение боли на лице Ренарда Цирона. — И теперь вспоминаешь о них? Не вовремя, мой друг. Потому что завтра данталли, увидев эти самые твои слабости, решит надавить на них куда сильнее, чем я сейчас. И раз ты тут же напомнил мне о своей слепоте, ты лишь уверил меня в моей позиции. Завтра ты с нами не идешь, хотя мне прискорбен этот факт ничуть не меньше, чем тебе.

Бенедикт резко отпустил руку Ренарда, толкнув его и заставив, наконец, упасть на тахту.

— Его рана не такая серьезная… — неуверенно произнес Иммар. Колер ожег его взглядом.

— Несерьезные раны тоже могут стоить дорого, — парировал он. — Именно несерьезная рана Мальстена Ормонта распалила Сто Костров Анкорды! Не будь той раны, данталли бы не раскрыли, и солдаты Кровавой Сотни остались бы живы с порабощенными демоном душами. Возможно, не будь Ормонт также ранен сейчас, что есть не более чем мое предположение, он не остановился бы в Олсаде. Эти ранения стоят дорого, Иммар. Игнорировать их — глупый, неоправданный риск, и идти на него я не готов.

Ренард, тяжело дыша, поднял голову, его невидящие глаза снова будто уставились на Колера.

— Так дело не в ней? Не в охотнице?

— Нет, — покачал головой Бенедикт, смягчаясь. — Дело исключительно в тебе. Я не стану скрывать, что леди Аэлин в моем вкусе. И, хотя внешне она вовсе не похожа на Адланну, чем-то она мне действительно ее напомнила, здесь ты не ошибся. Но, поверь, это не заставило мои примитивные желания взять верх над нашей целью. В первую очередь я не хочу рисковать раненым соратником. Возможно, идти на менее опасного данталли я бы тебе позволил, но не на Мальстена Ормонта. Ты понимаешь меня?

Ренард опустил голову.

— Понимаю, Бенедикт.

— Тогда решено, — выдохнул Колер. — Иммар, отправляйся отдыхать. Ренард, ты тоже. Завтра предстоит трудный день. Да будут боги на нашей стороне!

Олсад, Везер

Восемнадцатый день Матира, год 1489 с.д.п.

За всю ночь Аэлин не сомкнула глаз. На рассвете она вышла из отведенного ей гостевого дома и прямиком направилась к Бенедикту. Применив самую обаятельную из своих улыбок, охотница заявила, что отправляется в трактир проверить свои вещи. А заодно поговорит с Гансом Меррокелем, чтобы выяснить, не поселился ли у него Мальстен Ормонт. Аэлин обещала, что осмотрит все комнаты, посетители которых прибыли в течение двух последних дней, независимо от того, что скажет ей трактирщик.

Бенедикт выглядел измотанным, внешняя бодрость на его лице казалась обманчивой и почти болезненной. Возможно, именно усталость не позволила старшему жрецу Кардении пуститься в подробный расспрос, и Колер, выдав охотнице ярко-красную накидку, которую женщине пришлось тут же надеть, дал добро на начало поисков данталли в трактире «Серое Ухо».

По дороге молодую женщину не покидало ощущение, что за ней следят. Аэлин с трудом удерживала себя от того, чтобы перейти на бег. Путь до трактира показался ей необычайно долгим, однако, достигнув, наконец, нужного дома, она спешно вошла внутрь и быстрым шагом направилась к стойке, за которой увидела Ганса.