Алексей Егоров - Повелитель механизмов

Проще говоря, Асани отдала своего не родившегося ребенка в уплату будущих побед. Я мог ее понять, так как сам отдал многое из своих юношеских желаний. Мы оба могли понять друг друга лучше, чем кто бы то ни было. В этом было наше счастье и наше проклятие. Видя боль друг друга, мы сбивали себя с того пути, который выбрали. Я не мог заставить Асани бросить все ради меня, не мог и сам бросить свою деятельность ради нее. Это эгоизм, но в нем была наша сила. Путь к цели сметает все на своем пути.

Боюсь, что чем больше мы будем общаться, тем сильнее будем ранить друг друга. Асани не могла не понимать этого. Я пытался оградить ее от боли, но сам зачастую был причиной нарушения ее душевного равновесия.

Я запутался и мне требовался отдых, чтобы поразмыслить. Проблема была не такой простой, как могло бы показаться мне раньше. Этим утром свет озарил то, что я не мог увидеть — мы с ней могли бы стать… хорошей парой.

Как не смешно было признавать, но это было так.

Закончив со стеной, я направился к выходу. Асани поджидала нас, нетерпеливо постукивая ступней по земле. Она походила на быка, готовящегося к нападению, по ее орлиному взгляду легко было понять, что вскоре кому-то не поздоровится.

— Мы закончили, — сказал я.

Асани кивнула и, не глядя на меня, попрощалась. Она старательно прятала от меня глаза, но я все равно почувствовал в ней какую-то неуверенность. Решимости спросить, что с ней, у меня не хватило. Джеронимо понурой тенью последовал за Асани, телохранитель выглядел отвратительно, но мою голову занимали совершенно другие мысли.

Я остался в одиночестве, прислушиваясь к тихим шагам соседки. Опомнившись, я крикнул ей:

— Идите к северо-востоку, вдоль желоба, там путь безопасней. Опасайтесь ям, на них решетки непрочные!

Не знаю уж, слышали они меня или нет, судя по шагам, Асани и так двигалась в том направлении. Любой, у кого были глаза, выбрал бы тот путь, а Джеронимо за ночь, уверен, успел изучить весь завод и прилегающую к нему территорию.

Дождавшись, когда шаги стихнут, я направился в подземелье.

До дома я добирался гораздо дольше, чем вчера. Несколько раз заплутав, вспугнув местную живность, я наконец-то нашел правильный тоннель. Очевидно, ноги подстегнутые опасностью, сами находили вчера дорогу.

Довольно плохое начало дня, да и плутание по канализации плохо сказались на моем настроении. Проще говоря, я кипел от злости вперемешку с негодованием. И не на ком было злость сорвать, вот что плохо! В мастерской царил мой любимый творческий беспорядок, который в тот день меня раздражал. Я принялся собирать инструменты, подметать стружку, выбрасывать испорченные детали, никуда не годные заготовки и тому подобный хлам.

За все то время, что я работал над куколкой, я ни разу не делал уборку. Стружка громко хрустела под ногами и норовила проколоть прочную кожу сапог. Как это я раньше умудрялся не поранить ноги? А, вот почему — от лестницы до верстака была вытоптана тропинка. Следы моих широких ступней виднелись то тут, то там. Надо же, как удивительно, словно отработка сама отползала в стороны.

Впрочем, чему я удивляюсь? Пора бы и привыкнуть к своим чудным чудесам.

Сама же куколка была закончена более, чем наполовину. Я умудрился изготовить скелет, большую часть внутренних органов, "натянуть" механические мышцы… проклятие, даже следы в слое стружке выглядели не столь удивительно, как это чудо механики. В неготовом человекоподобном автомате уже прослеживалась грация живого существа, мощь и легкость, красота и надежность — лучшее мое произведение, боюсь, я уже не смогу превзойти себя. Это будет мое лучшее творение.

Я разглядывал куколку, забыв об уборке, любой, кто мог оказаться в моей мастерской, не смог бы оторвать глаз от этой красоты. В груди моей красавицы будто бы росли миниатюрные цветы — шестерни, объединенные в единый блок — сердце автомата. Мышцы, открытые взгляду, были идеальной формы — эластичные металлы, которые сокращались под действием электричества, были прекрасным материалом для них. Прозрачный скелет, словно из хрусталя, байлит менял цвет со временем, что сказывалось на свойствах всей конструкции.

Я мог бы вечность смотреть на свое творение, она была так же прекрасна, как и Асани. В ней было больше от Асани, чем от дочери Харана. Если конечно эта эльфийка вообще существовала. Впрочем, не думаю, что это волновало бы моего заказчика, его заботил лишь конечный результат.

В любом случае, я работал с чудовищной скоростью. За такой короткий срок выполнить более шестидесяти или семидесяти процентов работы — невообразимо. Я не верил своим глазам! Нет, когда я напрягал память, я припоминал каждый этап работы, но в моем сознании это время растягивалось на месяцы, проклятие, на годы! Годы работы!

Это ли не магия? Впрочем, нет, я не ощущал ничего сверхъестественного, я просто был собой. Чудесный механист, что тут такого, по пачке в день таких производят в Городе.

Я нервно хихикнул. Еще одна забота прибавилась. Кроме страха за Асани, страха перед Хараном, мне добавился еще один — страх самого себя.

У меня голова шла кругом от свалившихся на меня забот. Сколько прошло времени? Вроде бы неделя, может две, я никогда не следил за временем снаружи. Но эти две недели реального мира и годы работы моего стали переломным моментом в жизни. Даже запись в стрелковый корпус, познание женщины, страшные месяцы существования в лесу, травма головы и тому подобная чепуха меркли в сравнении с этими двумя неделями.

Похоже, что я сходил с ума и воображал себе не весть что! Где гарантия, что моя куколка вообще будет работать? Я не испытывал ее механизмы, я только изготовлял их и тут же монтировал в корпус. Впрочем, если напрячь память, то я понимал, что изготовленные устройства идеально входили в полости, канавки и пазы. Проще говоря, процент брака был равен нулю.

Вот так, сходи с ума Феррат сколько влезет.

Даже неисправные заготовки, которые я выбросил, оставались от другого проекта. Ни одна деталь от куколки не была запорота.

Я закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Плевать, будь собой и прись дальше, — пробормотал я, продолжив уборку.

Воды в доме не было в связи с боевыми действиями, как очевидно. Вот будет Асани лишний повод разжечь пламя возмущения среди соседей, которые так же пострадали от глупостей военных. Помыться ужасно хотелось, но я не решился тратить воду. Водопровод мог быть поврежден. Впрочем, если так, то будет хороший повод пригласить Асани в бани.

Я прошелся по дому в поисках того, что сможет меня отвлечь. Наконец, я решил посмотреть на результат взрыва, который должен был уничтожить особняк Асани. Простое любопытство подталкивало меня, но страх останавливал. Пусть Асани и не любила это место, все же это был ее дом. Я мысленно извинялся перед ней, что предложил устроить бум.