Марина Дяченко - Шрам

— Послушайте, — сказал он в отчаянии, — власть властью… Но вы же знаете правду не хуже меня. Вы знаете, откуда явился Мор, и кто победил его… Мы же обязаны жизнью господину декану — вы, я… Судья… Стражники… Бургомистр… Человек отдал жизнь — за что вы хотите наказать его ни в чём не повинную дочь?!

— Луаян был даже сильнее, чем я предполагал, — Фагирра остановился, щурясь на огонь факела. — Воистину… он был великим магом.

Слова эти, сказанные так просто и без колебаний, заставили Солля податься вперёд:

— Так вы признаёте?!

Фагирра пожал плечами:

— Только безумец, подобный Магистру, захочет отрицать это.

Эгерт в изнеможении сжал мокрые ладони:

— Ради неба… В чём же вы хотите обвинить Торию?!

Фагирра взглянул в умоляющее лицо Эгерта, вздохнул и сел рядом — на каменный пол, привалившись спиной к стене. Где-то далеко в недрах подвала лязгнула железная дверь.

— Вы вернётесь домой, — сказал Фагирра без всякого выражения. — У вас ведь престарелый отец… Больная мать… В городишке, который называется Каваррен…

— В чём вы хотите обвинить Торию? — повторил Эгерт почти беззвучно.

— Да, она красива… Она слишком красива, Эгерт. Она приносит несчастье… Она, хоть и косвенно, послужила причиной смерти первого своего жениха, того, которого…

— Откуда вы…

— …которого вы убили. Она не похожа на прочих женщин, в ней есть что-то… дар, я бы назвал это даром, Эгерт. Исключительная женщина, я понимаю, что вы сейчас испытываете…

— Она невиновна, — сказал Солль в мерцающие в полумраке глаза Фагирры. — В чём вы хотите её обвинить?

Фагирра отвернулся:

— В колдовских действиях, повлёкших за собой Мор.

Не обрушились стены, не задрожала земля; огонь всё так же обвивал смолистую верхушку факела, и поблёскивали серебряные пластинки, украшавшие пустое кресло в углу.

— Не понимаю, — сказал Эгерт беспомощно, хотя понял всё — и сразу.

Фагирра вздохнул:

— А вот попытайтесь понять… Существуют вещи более ценные, нежели просто жизнь и просто сиюминутная справедливость… Жертва всегда невинна, иначе какая же она жертва? Жертва всегда лучше, чем окружающая жертвенник толпа…

— Фагирра, — сказал Солль шёпотом. — Не делайте этого.

Его собеседник удручённо кивнул:

— Понимаю… Но у меня нет другого выхода. Кто-то должен понести наказание за этот Мор.

— Виновные…

— Виновна Тория, злоумышленная колдунья, дочь декана Луаяна, — ровно отозвался Фагирра. — И подумайте вот о чём, Солль… В моей власти сделать вас соучастником, но вы — всего лишь свидетель… Сознаёте, по краю какой пропасти вы ходите все эти дни?

Эгерт стиснул зубы, пережидая муторную волну страха. Фагирра коснулся рукой его колена:

— Но вы всего лишь свидетель, Солль… А ваше свидетельство весомо, потому что вы любите подсудимую — но ради правды отречётесь от своей любви.

— Ради правды?!

Фагирра встал — на стене выросла длинная тёмная тень. Отошёл к креслу, облокотился на спинку — в свете факела он показался Соллю едва ли не стариком.

— Что её ждёт? — сами собой спросили непослушные Соллевы губы.

Фагирра поднял глаза:

— Зачем вам знать, как именно она умрёт? Возвращайтесь в свой Каваррен… Сразу после суда. Не думаю, что вы будете так уж счастливы… Но время затягивает и не такие раны.

— Я не стану свидетельствовать против Тории! — выкрикнул Эгерт раньше, чем страх успел зажать ему рот. Фагирра покачал головой. Вздохнул, о чём-то раздумывая; кивнул Эгерту:

— Вставайте… Идёмте со мной.

Онемевшие ноги отказывались подчиняться — Эгерт встал со второй попытки. Фагирра извлёк откуда-то из глубин плаща звонкую связку ключей; в тёмном углу обнаружилась ещё одна низкая железная дверь, а за ней крутая винтовая лестница, ведущая вниз.

Низкорослый плечистый человечек в мешковатом балахоне ковырял в зубах щепкой — появление Фагирры и Солля застало его врасплох, и он едва не проглотил своё орудие, вскакивая навстречу плащеносцу. Приняв из рук Фагирры факел, он затрусил впереди — а Эгерт тем временем всё пытался вспомнить, где раньше он мог его видеть. Размышлениям Солля пришёл конец, когда провожатый угодливо распахнул перед Фагиррой и Соллем приземистую дверь с решётчатым окошком.

Здесь уже горели два или три факела, и в их свете со всех каменных стен на Эгерта глянули уродливые, извергами придуманные приспособления.

Он остановился, сразу ослабевая — Фагирра чётким подготовленным движением поддержал его, крепко взяв за руку повыше локтя. На крюках и полках в избытке хранились не тронутые ржавчиной, содержащиеся в полной готовности инструменты — клещи и свёрла, тиски для ступней и коленей, доски, усеянные иглами, многохвостые плети, ещё что-то отвратительное, от чего Эгерт поспешно отвёл глаза. Посреди пыточной помещалась жаровня, в которой дотлевали последние угольки, рядом стоял трёхногий табурет и кресло с высокой спинкой — точно такое же, как оставленное в маленькой пустой комнате кресло Фагирры. На небольшом возвышении мечущиеся глаза Солля разглядели истёртый деревянный топчан со свисающими хвостами цепей.

Теперь он вспомнил, где видел плечистого хозяина пыточной. В День Премнооголикования тот взошёл на эшафот вместе с судьёй и приговорёнными — тогда в руках его был топор, он нёс его так же скромно и буднично, как буднично и деловито принялся сейчас раздувать угли в жаровне.

— Эгерт, — тихо спросил Фагирра, по-прежнему поддерживая его за руку, — где находится золотая безделушка, принадлежавшая декану, медальон?

Угли из чёрных становились малиновыми — из палача получился бы отменный истопник. Эгерт захрипел, пытаясь произнести хоть слово.

— Помните, я тогда спрашивал вас о сейфе… Наши люди обыскали кабинет декана — и ничего не нашли. Где медальон сейчас, вы знаете?

Солль молчал, и на краю его замутнённого ужасом сознания теплилась мысль: кощунство… кабинет… стальное крыло… они осквернили… Господин декан, где вы…

— Эгерт, — Фагирра заглянул ему в глаза, — меня очень интересует этот вопрос… Поверьте, что крики пытаемых не доставляют мне никакого удовольствия. Где?

— Я не знаю, — сказал Солль неслышно, но плащеносец прочёл его слова по губам. Медленно и красноречиво перевёл взгляд с Эгерта на палача, с палача на жаровню; вздохнул, потирая уголок рта:

— А ведь вы не врёте, Солль… Любому другому я не поверил бы, но вы… Жаль, но вы действительно не знаете, — и Фагирра выпустил его руку. — Знает Тория. Да?

Эгерт чуть не упал. Не сознавая, что делает, хотел присесть на топчан — и отшатнулся; Фагирра мягко подтолкнул его в кресло, и Эгерт, не удержавшись на ногах, ударился затылком о высокую деревянную спинку. Руки его мёртвой хваткой вцепились в подлокотники.