Мари Кирхофф - Кендермор

— Очень любезно с твоей стороны, — заметил Трапспрингер.

Со свертком бинтов под мышкой и тазиком чистой воды в руке Финес повернулся к кендеру, ожидая, что перед его глазами предстанет фонтан крови.

Трапспрингер Лохмоног сидел в кресле, его руки — и вместе с ними две целехонькие пятерни — замерли высоко над головой кендера, как и было сказано. Не то чтобы фонтана крови — ни единой кровоточащей царапины на них не было!

— Раз все в порядке — убирайся отсюда, — нахмурился Финес, ухватив Трапспрингера за шиворот. — Я не в том настроении, чтобы шутить.

Искренне удивленный, кендер вывернулся из хватки мужчины.

— Я не шутил. Я потерял палец. Он принадлежал то ли минотавру, то ли оборотню; нельзя со стороны определить. Я собираю интересные косточки, так вот эта была моей любимой. Красивые, добела отполированные суставы — казалось, она сделана из алебастра. На самом деле, конечно, я ее не терял. Ее позаимствовал кендерморский Совет, но это абсолютно другая история и отчасти причина, почему я не могу прийти завтра. Так ты сможешь мне помочь? Это действительно очень важно, и я уверен, что моя жизнь, вероятно, подвергается большой опасности.

Вконец сбитый с толку, Финес долгое время молча разглядывал кендера. Этот Трапспрингер Лохмоног выглядел слишком пестро для кендера. Финес сказал бы, что он достиг преклонного возраста; годы проступали в обширной сети морщинок на лице, в седых прядях, спрятавшихся в украшенном перьями хохолке медных волос, в его глубоком для кендера голосе. Он был одет в очень дорогую ниспадающую нактдку из фиолетового бархата, столь темного, что в полумраке она казалась черной, и штаны такого же неопределенного цвета. Туника имела цвет стручков гороха, а широкий пояс из черной кожи скрывал начавшее отвисать брюшко. На шее болталось ожерелье из крохотных грязно-белых косточек — кому они принадлежали, Финес не желал знать.

Рыжие с проседью брови Трапспрингера над миндалевидными глазами оливкового цвета выжидающе изогнулись.

— Ну? — нетерпеливо спросил Трапспрингер, постукивая костяшками пальцев по подлокотникам. — Поможешь мне или нет?

Финес все еще пребывал в замешательстве.

— Ты хочешь, чтобы я забрал косточку у советников? — тупо покосился он на кендера.

— Да нет же, это невозможно, — решительно возразил кендер. — Все, что мне нужно — это еще одна косточка с пальца минотавра.

Финес протер уставшие глаза и тяжело опустился на мягкий стул. Он жил среди кендеров достаточно долго, чтобы понимать — от этой беседы так просто не уйдешь.

— Ты хочешь, чтобы я принес тебе косточку минотавра, — бессмысленно повторил он.

— Из пальца. Я буду весьма признателен, — сказал Трапспрингер, с надеждой схватив его за руку. — Видишь ли, старая косточка служила мне талисманом удачи, а теперь мне кажется, что если я быстренько не верну ее, может произойти нечто ужасное.

— Ты боишься, что погибнешь без нее? — спросил Финес.

— Ну да, хотя это и не самое страшное, что может случиться. В действительности очень интересно ожидать смерти, когда знаешь, что умрешь. Мчаться на фермерской телеге далеко не так увлекательно, как, скажем, прыгать с утеса в пасть льву, который, ко всему прочему, мечется в огне. Вот это интересно!

Его глаза заблестели от одной только мысли.

— Все равно я не хочу рисковать.

Финес смерил эксцентричного кендера странным взглядом.

— Но я не ветеринар, и даже не аптекарь. Что заставляет тебя думать, будто я занимаюсь подобными делами?

— Сказать по правде, ты не первый, кого я избирал. В их домах я не нашел ничего, что хоть отдаленно напоминало бы мою косточку, — он вытащил из внутреннего кармана накидки кусок бечевки с отметинами зубов в четырех местах и маленький флакон голубой жидкости, — хотя и отыскал некоторые очень нужные мне вещи. А рядом не оказалось никого, чтобы спросить о косточках.

— А не могут ли действовать таким же образом те, что висят у тебя на шее? — спросил Финес, сдерживая дрожь.

— Если бы они были косточками из пальцев, конечно, — возбужденно ответил Трапспрингер, — а так нет.

Теперь, когда стало ясно, чего добивается кендер, к Финесу вернулось самообладание, и он полез в буфет. Он бережно извлек оттуда деревянный поднос с затупленными краями, чтобы не опрокинуть множество тонких, белых косточек.

Он схватил самую широкую и любовно зажал ее в руке.

— Должно быть, это самый удачный день в твоей жизни, господин Трапспрингер.

Мне случалось использовать косточку с пальца минотавра в приготовлении одного из самых сильных и дорогих моих лечебных эликсиров. Конечно же, у меня есть косточка минотавра, который по совместительству являлся оборотнем, одним из редчайших и самых экзотических созданий этого мира. Ликантропия вообще странная штука. Среди людей находятся те, кто утверждает, будто минотавры не подвержены подобной напасти, но прямо здесь у меня есть доказательство обратного. Абсолютно незаменимая вещь. Будучи коллекционером, ты должен понимать, что подобные косточки ну просто бесценны. Но раз она так много для тебя значит — способна сохранить тебе жизнь — я поделюсь своими. Вопрос только в том, чем ты возместишь мне убыток?

Он протянул косточку Трапспрингеру на изучение и втянул в себя воздух.

— Замечательно! — воскликнул Трапспрингер с ликованием. Он нежно принял косточку из рук доктора и принялся «убаюкивать» ее в ладошках.

— Я не могу заплатить тебе столько, сколько она стоит на самом деле, — сокрушался он. — Но я с радостью поменяю ее на самое дорогое, что у меня есть.

Кендер принялся рыться в глубине своей накидки.

Глаза Финеса жадно засверкали при виде волн, что создавала рука Трапспрингера на богатой бархатной ткани накидки. Когда наконец рука кендера появилась снаружи, она вложила скомканный, старый листок бумаги в протянутые ладони доктора. Банковский чек! Что это еще может быть? От возбуждения Финес чуть было не выпрыгнул из шкуры вон. Наконец-то судьба столкнула его с богатым кендером! Он со всех сил старался не показаться слишком заинтересованным или бестактным.

— Спасибо. Ты очень добр, — сказал Финес, засовывая чек в карман. — Если когда-нибудь еще понадобятся мои услуги…

— Да-да, я вспомню о тебе, — заверил его кендер и отступил в темноту приемной, счастливо прижимая к груди бесценную косточку «минотавра». — А теперь я должен возвращаться в тюрьму. То есть, это совсем не тюрьма. Если тебе нравится мягкая мебель и набивные в цветочек ткани, она покажется тебе даже миленькой. Я не хочу отсутствовать слишком долго, иначе обо мне начнут беспокоится. Если потребуется моя помощь — зови. Понимаешь ли, я очень близкий друг нашего мэра. Мой племянник должен жениться на его дочери. Пока!