Никос Зервас - Греческий огонь

Девочка, конечно, не простая, а золотая… Да ведь и я не прост! — Ваня усмехнулся про себя: «Держите меня семеро!»

И он пошёл в атаку. Выждал мгновение, и в лёгкой звенящей паузе, провисшей, как шлейф, за очередным мазурочьим прыжком, когда удивительная партнёрша, склонив головку, замерла на десятую долю секунды, пропустив положенное па, чуть приблизил лицо к девичьему ушку и произнёс:

— Простите, мы с вами похожи в одном… Насмешливо дрогнула девичья бровь.

— В чём же?

— Во всём зале… только мы двое в масках, — многозначительно произнёс Царицын.

Зацепило: лёгкий румянец брызнул по щекам девушки.

— Разве моё лицо похоже на маску? Под кого же я маскируюсь?

— Сегодня вы накинули на себя шкурку Царевны-лягушки… Разве не так?

— По-вашему, я жаба? Очень мило.

Смеётся. Ещё не поняла всей глубины хитрой кадетской шутки:

— А вы тогда кто? Неужто Иван Царевич? Кадет покорно склоняет голову.

— Вы угадали.

Восторженный ужас во взгляде девочки.

— Представьте себе, меня зовут Василиса…

Они смотрят друг другу в глаза и не замечают, что тур уже пройден, их выносит на повторный круг — но разве можно без смены партнёра?! Ах, какой дерзкий пассаж… Что это значит? Распорядитель не поспевает вмешаться. Они выходят в новый тур вдвоём, неразлучны. Но что это? Кто посмел?

Стройный юноша в дымчатом фраке подскочил, пытается расцепить их пальцы! Ваня обернулся в гневе, увидел лицо Леонарда Рябиновского и побледнел от наглости поганого фокусника: «Куда лезешь? В морду захотел?» И в тот же миг прозвучал резкий, сухой хлопок. Лео с улыбкой разжимает кулак, и в его длинных смугловатых пальцах распускается лёгким султанчиком кружевной платок…

— Ах, это мой платочек! Откуда он у вас? Василиса смотрит потерянно.

— Не забывайте, я волшебник, — рассмеялся белозубый Лео, решительно преграждая Ивану дорогу.

Распорядитель подхватил Царицына под локоть и ласково потащил в сторону: «Простите, любезный друг, ваша дама похищена… таковы правила…»

Царицын не верил своим глазам.

В эту злую минуту к Ване подбежал кто-то, начал легонько теребить за руку и приседать, приглашая на новый круг…

Но Царицын не видел маленькой Аси, не видел, как растерянно и жалко стоит она возле него, понимая, что он не ответил на её приглашение на танец. Он не видел, как вмиг потухли и наполнились слезами красивые Асины глаза, как она опустила голову и побрела по роскошному паркету, всё дальше от него, всё дальше…

Ваня стоял красный от ярости. Грудь его часто вздымалась, он немигающим взглядом смотрел на Лео и президентскую дочь.

Ася тихо отошла в сторону. Потом ещё дальше, в самый угол.

Но вот и ещё одна девушка бежит к Царицыну через весь зал. Она пока ни с кем не танцевала, стояла у дальних колонн, вытянувшись в струну, пожирая Ивана чёрными, бездонными глазами. Наконец, дождалась: Царицын стоял один, растерянный.

Белла Буборц бросилась в атаку.

Однако…

Наперерез влюблённой воспитаннице решительно двинулась, отделившись от стены, любимая учительница Стелла Яновна. Да только что у неё с лицом? Ещё пару минут назад Стелла Яновна была весела и ласкова. С улыбкой поглядывала, как девочки в роскошных туалетах выстраиваются вдоль стены. Подмигивала Беллочке, ободряя.

А теперь…

— Куда?! А ну… наз-зад!.. — учительница вцепилась Беллочке в плечо намертво, больно.

— Я хочу… я буду с ним танцевать, — лепетала Белла. — Мы же условились…

— Исчезни ты, дура, — ненавистно произнесла Стелла Яновна. — Куда ты лезешь с такой рожей, уродка? Мальчик вырос. Ты больше не нужна. Видишь, у него новая любовь… Так что вали отсюда и чем быстрее, тем лучше.

— Что?! — Беллочка задохнулась от нахлынувшего изумления и бешенства.

Но не так легко остановить девушку, которая знает, чего хочет!

Белла с трудом выдернула локоть из цепких пальцев и бросилась вперёд. Стелла Яновна пристально и как-то зло поглядела ей вслед. Зрачки учительницы расширились, лицо на миг побелело до неприятной голубизны.

И вдруг…

Беллочка оступилась. На ровном месте! Каблучок обломился! Если бы не галантные нахимовцы, она растянулась бы при всём честном народе на роскошном дворцовом паркете.

— Наколдовала, ведьма… — прошелестела Белла с ненавистью. — Ну ничего, мразь… я матери скажу, тебя по статье уволят!

Стелла Яновна раскрыла щёлочку рта, гадкий хохот растворился в грохоте мазурки. Потом колдунья с презрением отвернулась от Беллочки Буборц и вновь уставила внимательный взор на стройного юношу в чёрном кадетском мундире, застывшего, как зверь перед прыжком, как пойнтер в бешеной стойке.

Иван Царицын не видел, не слышал, не чуял — ни Беллочки, ни Стеллы Яновны. Он глядел в дальний конец огромного зала, туда, где кружились юный волшебник и дочь президента.

Не чувство симпатии к удивительной девочке разгоралось в нём. Нет.

Это разгорался, вызревал в душе план военных действий.

Ах, много Ванька отдал бы, чтобы слышать, что нашёптывает ей на ушко пройдоха Рябиновский!

А пройдоха Рабиновский сообщал президентской дочке «роскошную» новость:

— Я говорил с продюсером… показывал ваши фотопробы. Все без ума поголовно! Они предлагают вам роль!

— Неужели! — девочка засветилась счастьем. — Милый, милый Лео! Вы, правда, волшебник!

— Остаётся уговорить вашего папу… Надеюсь, он разрешит вам играть под вымышленным именем… А если нет, я его заколдую!

Смеётся, счастливая златокудрая Василиса. А Лео шепчет жарко, с упоением:

— Вы прирождённый талант, Алиса… Ханукаин хочет встречи с вами немедленно!

— Мы уговорим отца!

Бушует фонтан мазурки. Вот их, щебечущих, несёт на Царицына, как на ледяной и немигающий маяк. Круг на исходе, сейчас Лео дотанцует президентскую дочку до стула… Ну, уж нет!

Царицын отделился от колонны и решительно, стуча каблуками, пошёл прямо через зал на распорядителя, отважно пересекая бурлящее пространство мазурки. Конечно, это было нарушение.

— Запишите мой пароль, — звенящим голосом сказал он послушно присевшему распорядителю. — Маска и магия.

Вот подлетают они, смеющиеся, разгорячённые танцем, девочка весело падает на стул, а ненавистный Лео уже что-то нашёптывает ей.

Ах, подлец, он тоже назвал качество! Кадет Царицын, сжимая кулаки, шагнул ближе…

— Итак, сударыня… — распорядитель изящно поклонился президентской дочери. — Каким качеством вы хотите обладать?

— А каков нынче выбор? — закинула голову.

— Гений и гордость! Поэма и прелесть! Ум и удача! Она слушает, снисходительно склонив головку набок.