Александр Рудазов - Шумерские ночи

— Интересно, а что он там хранит? — посмотрел на него Шамшуддин. — Наверняка сокровища!

— Или артефакты! — жадно загорелись глаза Креола. — Проверим?

Асаггак успел скрыться во тьме тайного подземелья, но проход остался не закрытым. Значит, он очень скоро вернется и нужно спешить.

— А если там что-нибудь… ну, такое… — засомневался Шамшуддин. — Может, не надо?…

— Ты что, боишься? — сощурился Креол.

— Даже ифрит кого-нибудь да боится, — ответил Шамшуддин. — Известная опасность не страшна — страшна не-известная. И что сделает с нами учитель, если уличит?

Креол задумался, переводя взгляд с Шамшуддина на темный провал в стене. За ним уже послышалось шарканье — раб-мертвец возвращается обратно.

Но тут сверху послышался другой звук — злобное ворчание:

— …гниль и прах, куда подевались эти негодные щенки?…

— Бессмыслица какая-то, — пожал плечами Шамшуддин. — Ты точно подряд читаешь?

— Да… а хотя нет, пропустил строчку, — признал Креол. — А если… эй, да это же судебный документ! Смотри-ка, Халая в молодости изгнали из Каркемиша за кражу осла! Ну кто бы мог подумать…

Шамшуддин его не слушал — он глазел на другие полки и столы. На одном из маленьких столиков стоял объемистый сосуд из отличного стекла, доверху заполненный уксусом. В нем плавала отрезанная человеческая рука — плавала подобно рыбе, загребая пальцами и выпуская пузырьки из перерубленных вен. Рядом стояла алебастровая ваза, доверху заполненная кисло пахнущим маслом — от него поднимались красноватые испарения.

На соседней полке расположился ятаган с рукоятью из эбонита, завернутый в черный шелк. Шамшуддин рискнул чуть-чуть развернуть шелк — лезвие густо покрывали таинственные знаки, оно слабо светилось синим светом…

— Не трогай!!! — вскрикнул Креол.

Шамшуддин резко отдернул руку, вернув шелк на место, и удивленно посмотрел на Креола.

— Ты не касался?! — напряженно спросил тот.

— Не успел. Это что такое?

— Слава богам… Это ятаган Барзаи — у моего деда тоже есть такой. Его не должен касаться никто, кроме хозяина, а то вся сила уйдет и придется ковать новый. Думаю, Халай тебя бы за такое…

— Да уж… — невольно побледнел Шамшуддин.

Креол огляделся еще раз. Собственно, ничего особенного в этой комнате нет — самые обычные аксессуары магической лаборатории. Возможно, несколько более редкие и дорогие, чем те, что хранятся на втором этаже, но и только-то.

И нигде он не увидел признаков помойной кадушки, что оставил Асаггак…

— Пошли, посмотрим, что за другой дверью, — скомандовал Креол.

Шамшуддин неохотно оторвался от глиняной таблички и двинулся следом. Ученики старого Халая одновременно заглянули за дверь… и одновременно отшатнулись.

Другая комната оказалась в несколько раз больше, но без всяких табличек и жутких предметов. Нет и магического освещальника — мрак разгоняет только плошка с чадящим маслом. Обстановка отличается скудностью — каменный мешок может похвастаться лишь бронзовыми кольцами, вбитыми в стену, и свисающими с них цепями.

А на одной из цепей сидит узник.

— Кто это? — прошептал Шамшуддин, выглядывая из-за плеча Креола.

— Кажется, гала… — неуверенно ответил тот.

— Угадал, человеческий детеныш, — ядовито прошипел пленник старого мага, звеня цепями. — И что вы собираетесь с этим делать?

Цепи выглядели прочными. Конечно, обычная бронза вряд ли удержит гала, но Халай Джи Беш называет себя мастером — демонологом не из пустого хвастовства.

Эти оковы управились бы и с Демоном Бури.

Гала медленно зашевелился, поднимаясь на корточки. Подземный демон Кура улыбнулся пугающей улыбкой — ученики мага невольно подались назад.

Искаженное отражение человека, на три головы выше Креола с Шамшуддином. Зеленовато-бурый, покрытый необычной кожей-чешуей, жесткой и бугристой, со множеством крошечных колючих шипов. Треугольная морда демонстрирует огромную пасть с сотней зубов-игл, звездообразную дыру вместо носа, пару пылающих миндалевидных глаз с роговыми полосками вместо бровей, остроконечные уши. Из плеч чудовища растут два извивающихся отростка, оканчивающиеся змеиными головами. Они шипят и капают ядом, взирая на перепуганных мальчишек с неистовой злобой истинных гадов.

— Вы рабы или ученики старого пожирателя грязи? — задал вопрос гала. — Или, быть может, вы воры, забравшиеся в его дом? Что сейчас наверху — день или ночь?

Ученики мага сохраняли молчание. Креол окинул взглядом прикованного демона, раздраженно ощущая на шее шумное дыхание Шамшуддина, и перешагнул порог. Бронзовая цепь зазвенела — гала подался навстречу.

— А, так вот куда он носит помои… — вполголоса пробормотал Креол, опустив глаза.

Да, каменная кадушка наконец-то отыскалась. Она стояла рядом с гала — и помоев там заметно поубавилось.

— Вам жаль помоев для старого измученного демона? — оскалился гала. — Что ж, я могу поделиться — здесь еще больше половины, хватит, чтобы устроить дружескую пирушку. Угощайтесь, друзья, угощайтесь!

— Можешь оставить себе, — хмыкнул Креол. — Ты и правда гала?

— До сегодняшнего утра был, — с улыбочкой ответил демон. — Конечно, боги любят забавные шутки, так что с них станется ни с того ни с сего превратить меня во что-нибудь иное… одноглазого ишака, например. Но, думаю, пока что этого не произошло. Я рожден во мраке Кура, человеческий детеныш, и я был и остаюсь гала уже триста лет. А теперь, может быть, поговорим о вас? Я так давно не видел человеческих лиц… живых, имею в виду. Ту кучу мертвого мяса, что приносит мне еду, я вижу каждый день, но поверьте на слово — он не слишком интересный собеседник. Я предпочитаю беседовать со своими змеями.

Змеиные головы, растущие из его плеч, одновременно зашипели, словно давая понять, что речь идет именно о них. Впрочем, скорее всего, они просто выразили чувства самого гала — для него эти плечи-змеи такая же часть тела, как руки, ноги или глаза. У них нет собственного рассудка — лишь легкий блик, отражение разума хозяина.

— Вам приятно со мной познакомиться, человеческие детеныши? — ласково спросил гала.

— Не называй меня так, демон, — буркнул Креол.

— Но надо же мне как-то вас называть, верно? У всякого создания богов должно быть какое-то наименование. Назови мне свое настоящее имя, и я буду обращаться к тебе правильно…

— Не называй! — шикнул Шамшуддин. — Демону нельзя называть имя!

— Без тебя знаю, — огрызнулся Креол.

— Что ж, тогда не ждите от меня ответной любезности… — широко зевнул гала. — А что, человеческие детеныши, не принесете ли вы мне кружечку вкусного пива?., или, может быть, хотя бы ячменной сикеры? Не отказался бы я и от ломтика свежего мяса… Третий месяц я уже в этом подземелье и вижу только эту помойную кадушку… Не удивлюсь, если старый евнух, который меня сюда запрятал, в эту же кадушку испражняется — нет, нисколько не удивлюсь… Но ничего не поделаешь, есть-то хочется… Даже демоны нуждаются в пище…