Дуглас Брайан - Дочь друидов

– Жаль будет его разочаровывать, – пробормотал Туризинд, совершенно сбитый с толку.

– Я могу устроить это в любой момент, – сказал Рикульф. Голос его по-прежнему звучал бесстрастно. – Итак, назови мне своего нанимателя. Пожалуйста.

– Я… не могу, – выговорил Туризинд, опуская голову.

– Почему?

Туризинд молчал.

– Я спросил – почему, – напомнил Рикульф.

– Я до сих пор не получил с него плату. Если я выдам его имя, то потеряю всякую надежду на деньги. Такое объяснение подходит?

– Нет, потому что оно лживо. Впрочем, – Рикульф равнодушно махнул рукой, – я сделаю вид, будто поверил. Пока. Вернемся к Дарантазию. Мне нужно, чтобы ты отправился туда и сделал там кое-какую работу. Лично для меня, понимаешь? В виде одолжения. Тогда я забуду даже об убийстве господина Легера. Это в моей власти – вспоминать о совершенных убийствах и забывать о них. Тебе все понятно?

– Мне понятно, что в вашей власти, господин Рикульф, закрыть глаза на мое последнее преступление, – сказал Туризинд.

– Мы почти договорились, – в тоне Рикульфа прозвучало удовлетворение. – Меня это радует. А тебя?

– Да, господин Рикульф.

Рикульф неожиданно весьма похоже изобразил голубиное воркованье. Такие звуки раздаются по весне, когда птицы начинают подыскивать себе пару, чтобы свить гнездо. От неожиданности Туризинд пошатнулся.

Оборвав «голубиную песню», Рикульф осведомился:

– Хочешь сесть? К несчастью, здесь только одно сиденье. Так что придется тебе, дружок, постоять на ногах. В моем присутствии сидеть таким, как ты, не позволяется.

Туризинд отмолчался. Ему нужно было понять, чего от него добиваются.

– Я отпущу тебя в Дарантазии, – сказал Рикульф. – Ты поедешь туда скрытно. Желательно, чтобы о тебе и цели твоего путешествия никто не знал.

– Это в моих интересах, – сказал Туризинд.

– Ты опять перебил человека, который держит твою жизнь в своих руках, – укорил его Рикульф. – Никогда больше так не поступай. Советую в последний раз. – И продолжил, как ни в чем не бывало: – В Дарантазии ты должен будешь найти для меня одну вещь. Укради ее. Надеюсь, твоих воровских навыков для этого хватит. Принесешь ее сюда, в герцогство. И будешь свободен.

– Один вопрос, – выдержав паузу, произнес Туризинд.

– Спрашивай.

– Откуда ваша милость будет знать, что я не убегу? Ведь когда меня отпустят, я могу попросту свернуть на любую из тысячи дорог и отправиться восвояси…

– Да нет, не можешь, – сказал Рикульф. – Потому что в случае твоего согласия я дам тебе спутника. Хороший человек. Добрый.

И тут тень возле стола зашевелилась. Рядом с силуэтом Рикульфом вырос еще один. Судя по тому, что мог разглядеть в полутьме Туризинд, это новое действующее лицо представляло собой вовсе не нечто незначительное, как почудилось ему в первый миг. Напротив, это был гигант на полголовы выше самого Туризинда, с широченными плечами. Он был молод и весело ухмылялся. В темноте блестели его белоснежные зубы. Черные спутанные волосы гиганта падали ему на плечи. На нем была кожаная куртка и кожаные штаны; широкий пояс стягивал его талию. Рукоять большого меча виднелась из-за его плеча. Судя по манере держаться, этот человек вообще не привык расставаться с оружием.

Интересно, кто он такой? Похож на наемника… Однако в мире наемников, где все друг друга знают, этот человек оставался для Туризинда неизвестным.

– Будешь называть его Конан, – сказал Рикульф. В тоне говорящего прозвучала некоторая неуверенность, как будто Рикульф и сам сомневался в Том, что незнакомца действительно зовут Конан. – Он пойдет с тобой до Дарантазия. Поможет тебе добыть необходимую вещь. Можешь задавать ему любые вопросы. Он никогда не наговорит лишнего, в нем я уверен. – Он помолчал и добавил: – Как уверен и в том, что от него ты не сбежишь. Понимаешь ли, – Рикульф наклонился и навалился грудью на стол, – поначалу я нанял для этого дела одного только Конана, но затем счастливый случай отдал мне в руки еще одного человека. Человека, которым можно пожертвовать, если придется кем-то жертвовать… Понимаешь меня?

– Разумно, – признал Туризинд.

– Если все сложится благополучно, вы вернетесь оба и получите награду. Если что-то пойдет не так, Конан вернется один. Тебе ясно, почему?

– Да, – сказал Туризинд. – Я пленник.

– Прелестно! – обрадовался Рикульф. – Ты умнее, чем притворялся. Да, Туризинд, ты пленник и будешь подстраховывать моего наемника. А он поступит так, как сочтет нужным. Полагаю, он человек справедливый…

– Один вопрос, – сказал Туризинд. Рикульф поднял брови:

– Да?

– Если Конан вернется один, он получит все деньги? В таком случае ему было бы выгодней избавиться от меня.

– Нет, – покачал головой Рикульф, – хоть я и уважаю Конана безмерно, хоть и считаю его лучшим, но сумма не будет увеличена, если он вернется один. Здесь все по-честному.

Конан фыркнул в полумраке.

– Понятно, – сказал Туризинд.

– Ты согласен? – уточнил Рикульф.

– Да.

– Поклянись.

– Клянусь моей жизнью и всем, что есть на земле святого! Я согласен отправиться в Дарантазии вместе с этим замечательным Конаном и украсть там для вашей милости некую вещь. Мы украдем ее и доставим в Эброндум. Осталось только выяснить, как эта вещь выглядит и где она может находиться в Дарантазии. Ну, хотя бы приблизительно.

– Когда будем на месте, я объясню, – произнес Конан.

Он, очевидно, намеревался оставить за собой главенствующую роль. Конан приблизился к Туризинду и, взяв его за руки, одним быстрым резким движением разорвал цепи.

Глава пятая

Странную пару представляли двое спутников, что вышли на рассвете из восточных ворот Эброндума и двинулись по дороге на Юваум, небольшой городок, расположенный на той же реке – Тирсис, но ниже по течению.

Впереди на крупной рыжей кобыле ехал Туризинд: рослый, широкий в кости, с густыми темно-рыжими волосами и блестящими зелеными глазами, особенно заметными на загорелом лице при ярком солнечном свете. Чуть поодаль на крепкой вороной лошади восседал Конан. Он держался в седле с небрежностью опытного наездника. Туризинд постоянно видел его широкую спину, перечеркнутую широкой, потемневшей от пота перевязью.

Конан был выше Туризинда почти на полголовы и значительно шире в плечах. Судя по одежде, он не мог принадлежать к аристократии. И все же в его манере держаться угадывалась некая аристократичность. Как будто этот человек был тайным принцем в изгнании или королем в поисках трона, никак не меньше.