Эртомикон: Энеральд Гаргонов (СИ) - "Borokudo"

— Э-энеральд, похоже я это… Всё. — Через силу выдавливает слова бледное лицо, — ничего ниже головы не чувствую, — закатив глаза, покрывается мелкой рябью.

— Пессимист ты, Веня, всегда был им, и будешь. Слышишь? Будешь и дальше жить пессимистом.

Решаю осмотреть рану на спине. Чуть отодвинув друга от камня, вижу, что все вокруг сменило цвет на красных.

— Веник, ты… — медленно возвращая на место, смотрю в уже пустые глаза, щупаю пульс… Пульса нет.

От безысходности и обиды на самого себя, сижу рядом с товарищем. Также оперевшись на тот же камень.

— Отправляйся жить в лучший мир. В мир, где полно баб с пятым размером, где ты живешь в своем трехэтажном особняке с видом на море и вечно устраиваешь вечеринки с оргиями. Надеюсь, ты успеешь привыкнуть к такому образу жизни, потому как когда я приду, ты днями спать не будешь. Будет у нас гнездо разврата, походный бар, кальян с дурманом и всё что только захочешь.

До меня доносится звуки падающей гальки, не дающие продолжить монолог, подумать о смысле и подобной успокаивающей чепухе.

— И еще одна новая волна, меняются местами верха и низа.

Напоследок пожав руку холодеющему товарищу, покидаю берег реки уже в одиночку.

Отойдя метров на двести, слышу, как какие-то звери дерутся за труп.

— Не дружелюбная ты, однако, неизвестная планета. Могу сказать лишь одно: “Твоя история будет пестрить моими именами!”

Глава 4

Глава 4

Ближе к вечеру первого дня я решил развести костёр. Скорбеть по товарищам давно не могу, сколько сотен смертей повидал. Ну а слова, может он их слышал, может, нет, моя прощальная речь всегда примерно одна и та же.

Достав из кобуры энергетический пистолет, повертел его в руках. Ранее он автоматически, во избежание подгорания моей ляжки, саморазрядился при чрезмерном контакте с водой.

Умение ремонтировать лазерное, плазменное и импульсное оружие, предназначенное для космоса, я утратил вместе со всеми функциями вторичного мозга. Так что разряженный пистолет для меня был бесполезен, почти.

Пистолет внешне похож на револьвер, разве что барабан совершенно по-другому используется, да и в рукоятке, так сказать, патроны. Достал из рукоятки батарею, она похоже на обычный магазин, да и принцип работы схож. Осмотрел его и понял, что все же добыть искру из аккумуляторов нельзя, ученые с инженерами больно умные и осторожные, рвануть так просто боеприпасам не дадут, я мне мозгов не хватит чтоб использовать разрядившуюся батарею и, тем более, высечь искру. Я способен лишь превратить все в труху. Лучше оставлю все как есть, надеюсь, потом найду способ его зарядить.

А пока узнаем, работает ли способ первых людей добывать огонь.

Я мелко нарубил пару веток, из них получился неплохой трут. Сделал из дерева тонкую дощечку, проковырял в ней углубление для последующей установки деревянного сверла. Уложил все это на кусочек коры и, зажав руками, начал быстро вращать сверло в разные стороны.

Вращаю час, ничего, вращаю два, ничего. Я тебя, дерево ты сраное, всё равно умертвил, так дай же мне то, что я хочу!

С приходом ночи, я решил, что не так уж и плохо без костра. Сделал из пары огромных листьев сборщик для воды, много позже я догадался сложить лист капелькой, предварительно размягчив его, чтоб не сломался, и сделать из него импровизированный бурдюк, завязать горловину, обмотать куском ткани для прочности и повесить на ремень, к сожалению, рвался он очень часто. А пока что, положив крест-накрест ветки, а поверх них зелень, я облокотился об огромное дерево и попытался заснуть.

Жуткая ночка харкала потоками ливня. В шуме воды мне постоянно слышались чьи-то шаги. Мертвец все шептал строки из навязчивых мыслей.

Я перестал гонять мучительные думы о хищниках, главной угрозой моего выживания стали совсем не они. Мне было неизвестно где нахожусь, что можно из этих красиво выглядящих орешков, грибочков и ягодок есть, куда надо идти, чтобы выйти к доминирующей разумной расе, и как с ней подружиться, чтобы не очутится в канаве.

Утро встретило меня не только полным воды листом, но и мучительной головной болью, боль оказалась куда как опасней любых зверей встреченный мной. Мне казалось, что какой-то полоумный врач недоучка вскрывает мой череп, ножовкой делает пропил и ломом пытается отодрать мозг. Отодрать во всех возможных смыслах этого чёртового слова.

В лесу нечего делать без костра, поэтому я, выпучив глаза, яростно принялся добывать огонь.

Руки стремительно начали покрываться мозолями, и, когда одна из наиболее больших лопнула, я закричал:

— О,Бог огня, дай мне сил! Подари частичку себя! — Вместо этого воды генерал дал мне по губам и с неба послал в атаку мокрых жалящих поганцев, и напомнил, что я давно ничего не ел. Пришлось с ним согласится.

Меня обуял гнев. Я разбросал по округе собранные ветки и листья, но закричать не решился, к тому же ещё и всё тело ноет, кожа местами слазит от ожогов, да и вообще мне невероятно повезло остаться в живых.

Попив росы из листьев, я не решился испытывать удачу, пробуя на вкус тут и там проросшие непонятного вида и вырвиглазного цвета грибы.

Походив по округе, приметил на верхушке небольших, по меркам окружающего леса, деревьев орехи размером с пару пальцев. Я ничего не слышал о смертельно ядовитых орешках, поэтому вручную выпустив клинки из предплечья, начал взбираться по стволу. Кора, на удивление, оказалось очень мягкой, так что я не чувствовал как клинки входили в неё сантиметров на пять, пока не начинали вгрызаться в ствол. Кое-как добравшись до середины, я срубил ветку, на которой были орехи. Спрыгнув вниз, начал их открывать.

С трудом отодрав от ветки орех побольше, я замахнулся и хорошенько ударил прямо по центру.

— Бац, бац, сезам открылся, а там… — начал разговаривать сам с собой я. — Пусто… Бракованный видимо, — с моим предположением можно было согласиться, если бы был пуст лишь один, но не как не все.

Смириться с мыслью о сырых грибах во рту, было невообразимо сложно.

— Неизвестно далёко не будь ко мне жестоко, жестоко не будь, — тихонько напевал, пока взбирался на другие деревья и открывал несколько десятков орехов. Я ничего так в них и не нашёл. Ни водички, ни мякотки иль сердцевины какой. Даже скорлупа не обладает чем-то, что можно было бы разгрызть зубами и сожрать. Просто полый камень, растущий на дереве.

Ничего не добившись, решил попробовать на вкус листья. Все же, люди — твари всеядные.

Поднеся Зеленого ко рту, смачно, с хрустом принялся жрать его. После новых ощущений и жжения во рту, я больше не пытался повторить этот фокус.

Мой внутренний крик подобен грому, не бейте, блять, по живому!..

А грибочки всё с прищуром смотрят на меня, и так сладенько шепчут, что я обормот…

И, в общем, правду говорят… Кто-то хочет над собою расправы, ведь поймать кого-нибудь мне не суждено. С каждой минутой всё сильней подмывает посмотреть, что у грибов с начинкой, может быть, всего лишь согнусь в бублик на пару дней.

После новой бессонной ночи, я решил выбрать направление движения, ориентируясь по местному Солнцу. Утром я иду так, чтобы Солнце было слева, вечером, чтобы было с право. В полдень прячусь под кронами деревьев и пытаюсь добыть огонь. По идеи я должен идти или на местный север, или на юг. В пути я тщательно перебирал попавшиеся на глаза камни, надеясь найти среди них кремень.

Примерно так прошёл мой второй день. Ночью мне снова не спалось, какая-то птичья тварь, сидя высоко на дереве, орала, пока я тёр палки друг об друга.

К концу третьего дня бог огня всё сжалился и сделал меня своим адептом, к тому же мне удалось убить нежащуюся на солнце змею, потом освежевать её и зажарить, её шкурку завязал вокруг ноги, так как не влезла в карман.

Ещё через день, опытным путём было выяснено, что живность не боится огня, а какая-то ящерица сама в меня плюнула чем-то очень горячим и шипящим, повезло, что не попала, а то бы вместо лесной подстилки меня бы поджарила.