Джо Аберкромби - Герои

— Тебя расстраивают мои обороты речи? — произнёс тот, срубая топориком другую ветвь.

— Так уж сложилось, увы, да.

Отмель, к своему удовлетворению, прикрыл лошадь.

— Ладно, тогда, я смолкаюся-премолкаюся.

Дно процедил сквозь зубы долгий выдох. В один прекрасный день или Отмель погибнет от его рук, или наоборот. Он это знал с тех самых пор, как ему исполнилось десять. Он развернул бумагу и стал с нею на свет.

— В чём тут суть? — спросил Отмель, заглядывая ему через плечо.

Дно медленно повернулся и посмотрел на него. Он не шибко удивился бы, если б оказалось, что сегодня тот самый день.

— В чём? Я что, во сне научился читать по-южански, да покуда ещё не врубился? Откуда, клянусь всей страной мёртвых, мне знать, в чём тут, мать его, суть?

Отмель пожал плечами.

— Верно подмечено. Всё ж видок у него не простой.

— Само собой, у него все приметы особой важности.

— И?

— По-моему вопрос встаёт так: кто из тех, кого мы знаем, может соблазниться за него раскошелиться.

Они взглянули друг на друга и вместе произнесли:

— Кальдер.

На этот раз Ганзул Белоглазый скакал быстро и без единого намёка на улыбку. Из щита торчало обломанное древко стрелы, а на лбу красовался порез. Он явно побывал в бою. Кальдеру, едва завидя его, подурнело.

— Скейл велит тебе подвести людей. — Сейчас в его голосе не было смеха. — Южане снова двинули на мост и в этот раз двинули жёстко. Долго он не устоит.

— Добро. — Кальдер знал, что тот миг настанет, но предвкушение не делало его слаще. — Поднимай их.

— Айе. — И Бледный Призрак отошёл, отрывисто гавкая приказы.

Кальдер дотянулся до рукояти меча и вытаскивая его, устроил целое зрелище, заметив, что люди его брата — его люди — встают из-за Клейловой стены и готовятся вступить в битву. Время написать первый куплет песни об отважном Принце Кальдере. И надеяться, что он не окажется последним.

— Ваше принцевство!

Кальдер оглянулся.

— Дно Канавы. Ты всегда являешься в мои самые яркие моменты.

— Чую, когда смердит отчаяньем. — Дно был грязен, и не только с нравственной точки зрения. Даже грязней, чем обычно, как будто нырял в болото. Кальдер ничуть не усомнился бы в этом, если б на самом дне топи завалялась монетка.

— Чего ещё? Меня ждёт битва, чтобы в ней доблестно пасть.

— О, да и баллады будут непрестанно тренькать, прославляя твою честь.

— Про него уже распевают песни, — заметил Отмель.

Дно ухмыльнулся.

— Только мало ему в них чести. Мы кое-что нашли, возможно интересное.

— Смотри! — Отмель указал далеко на юг, лицо в крапинках грязи пересекла белозубая улыбка. — Радуга!

И в самом деле, как только ослаб дождь, и снова выглянуло солнце, вдалеке, уходя в ячмень, появилась изящная бледная дуга, но Кальдер был не в настроении её оценить.

— Вы просто решили обратить моё внимание на неисчерпаемую красоту всего вокруг, или есть что-то более определённое?

Дно вытащил сложенный листик, помятый и грязный. Кальдер потянулся к нему и тот со значением убрал его в сторону.

— За плату.

— Бумага не дорога в цене.

— Конечно, — произнёс Дно. — То, что на ней написано, вот что придаёт ей ценность.

— И что же на ней написано?

Братья переглянулись.

— Что-то. Мы нашли её у одного союзного парнишки.

— Нет у меня времени. Готов поспорить, это просто письмо от мамы.

— Письмо? — спросил Отмель.

Кальдер щёлкнул пальцами.

— Давайте сюда, и я заплачу, сколько оно стоит. Или идите продавать радугу в другое место.

Братья снова обменялись взглядами. Отмель пожал плечами. Дно размашисто плюхнул бумагу в кальдерову ладонь. С первого взгляда она не показалась ценной, заляпана илом и чем-то, выглядящим подозрительно похожим на кровь. Зная этих двоих, стопудово кровь. Внутри чёткие и ровные письмена.

Полковнику Валлимиру

Войска генерала Миттерика упорно штурмуют Старый мост. Вскоре он вынудит врага подтянуть все резервы. Поэтому, приказываю вам немедленно атаковать, как обговаривалось, всеми солдатами в вашем распоряжении. Удачи.

Далее шло нечто вроде имени, но оно оказалось как раз на сгибе, а бумага вся протёрлась, и Кальдеру было не разобрать. С виду похоже на приказ, вот только он отродясь не слыхивал ни о каком Валлимире. Атака на Старый мост. Едва-ли новость. Он был готов его выкинуть, как вдруг заметил второй блок, начертанный размашистым, косым почерком.

Прежде чем пересечь ручей, удостоверьтесь, что враг полностью вовлечён в бой, а до тех пор опасайтесь выдать своё местоположение на их фланге. Мы с моими людьми вкладываем все наши силы. Я не позволю обречь их на неудачу.

Генерал Миттерик, Вторая дивизия.

Миттерик. Доу упоминал это имя. Один из генералов Союза. Что-то такое о нём было — острый, но опрометчивый ум. Мы с моими людьми вкладываем все наши силы? Звучит как высокопарная придурь. Однако, велит атаковать, пересекая ручей. Во фланг. Кальдер нахмурился. Не реку. И не на мост. Он обвёл моргающим взглядом всё вокруг, размышляя. Хотелось бы знать, где могут находиться солдаты, чтобы в этом приказе был смысл.

— Клянусь мертвыми, — прошептал он. Союзные в лесу, к западу от них. Готовы в любой момент перейти ручеёк и ударить с фланга. Должны там быть!

— Всё-таки чего-то оно стоит? — спросил Отмель, глумливо усмехаясь.

Кальдер вообще его не услышал. Он протолкнулся меж двух убийц и поспешил подняться на бугорок, чуть западнее, распихивая мрачнолицых воинов у Клейловой стены, чтобы взглянуть вдаль, за ручей.

— Чего ещё? — поинтересовался Белоглазый, подведя коня с противоположной стороны белого камня.

Кальдер рывком выдвинул потёртую трубу, и устремил взор на запад, наверх покрытого старыми пнями склона, мимо хаток дровосеков и дальше, к затемнённым деревьям. Кишат ли они солдатами Союза, готовыми ринуться через мелкую речку, как только заметят, что он двинулся? Никаких признаков людей не проявлялось. Ни даже проблеска стали промеж деревьев. Может это ловушка?

Должен ли он сдержать обещание, ринуться помогать брату с риском подставить всю армию голой жопой к врагу? Или остаться за стеной и пусть задницей на ветру сверкает Скейл? Ведь так безопаснее, верно? Держать строй. Предотвратить разгром. Или он лишь внушал себе то, что хотел услышать? Стало ли легче, раз найден способ избежать боя? Способ разобраться с тупорылым старшим братцем? Лжец, врун, он уже больше не знал, когда говорит правду. Даже самому себе.