Грегори Киз - Дети Великой Реки

— Ах, — застенчиво спохватился Перкар. — Прости.

Гай кивнула, принимая извинения, однако видно было, что раздражение ее еще не улеглось.

— Я не могу предложить тебе ночлег, — сказала она. — Я вдова, а ты чужеземец. Я не хочу сплетен. В городе есть что-то вроде постоялого двора: Лу держит конюшню и сдает несколько комнат. Надеюсь, ты понимаешь меня.

— Понимаю, — заверил ее Перкар. Ему были понятны также косые взгляды, которые Гай изредка бросала на его меч и пятна крови на одежде.

— У тебя есть деньги? — спросила Гай.

— Что такое деньги? — в свою очередь спросил Перкар.

Глаза Гай изумленно расширились.

— Чужеземец, который не знает, что такое деньги!

Вот так подарочек послала мне Река!

— Почему ему нельзя остаться у нас? — жалобно протянул Вин. — Он показал бы мне свой меч.

— Меч — не игрушка, и его не вынимают из ножен без повода, — сказал мальчику Перкар.

— Долго ли ты пробудешь в Ноле? — спросила Гай.

Перкар размышлял.

— Не очень долго. Наверное, утром отправлюсь дальше.

Гай хмыкнула разочарованно.

— Наверное, ты очень торопишься, если хочешь идти так скоро. Но ты еще не набрался сил, чтобы путешествовать.

— Мне предстоит одно дело, — сказал он ей, — которое надо поскорее завершить, чтобы заняться другими делами.

— Я не расспрашиваю тебя о твоей жизни, — ворчливо сказала Гай. — Я всего только хочу узнать, как долго мне придется заботиться о тебе.

Перкар, не доев суп, поставил миску на пол. Оттер, без всяких колебаний, ткнулся в нее носом и заработал языком.

— Но ведь ты только что сказала…

— Да пусть говорят, что хотят, — решила Гай. — Это они от зависти. Путники редко останавливаются у нас в городе — обычно они задерживаются в Вуне, а потом идут прямо в Нол. В окрестностях нет никаких дорог.

— Но вон та тропа ведет в Нол?

— Тропа, не более того. Почти все плывут по Реке.

— Я остался без лодки, — пояснил Перкар.

Гай улыбнулась широкой улыбкой.

— Я догадалась, — сказала она, тыльной стороной ладони указывая на его все еще влажную, выпачканную илом одежду. — Знаешь что, — задумалась она, — тебе, наверное, окажется впору одежда моего мужа.

Примерив одежду, Перкар обнаружил, что рубаха висит на нем свободно, а юбку необходимо ушить. Он с благодарностью принял все, хотя юбка не слишком ему понравилась. Может ли всадник скакать на лошади в таком одеянии?

Гай подсказала Перкару, как именно он может отблагодарить ее. У нее иссяк запас дров для плиты, силки для раков нуждались в починке, и потом, нужно было вырыть новую мусорную яму. Перкар переделал все эти дела, не без сомнительной помощи Вина. Вечером, когда Гай предложила ему ужин — рис и вареных раков, — он ел с наслаждением. Мышцы у него ныли, но это была приятная боль, ведь Перкар весь день трудился, делал что-то полезное. Ему вспомнилось, как он косил траву на отцовском пастбище, сгребал сено в стога, заготавливая его на зиму, вспомнилась тяжелая работа в соседской дамакуте, грубая пища и воти. Ему приходилось испытывать мышечную боль во время своего путешествия, но та боль, та усталость никогда не приносили ему удовлетворения.

— Расскажи, — умолял его Вин, — ну расскажи о своих приключениях.

— О себе я мало что могу рассказать, — ответил мальчику Перкар. — Но я расскажу тебе о том, что видел, когда плыл по Реке. Могу рассказать о старике из племени менг, которого встретил.

— Расскажи! — с восторгом воскликнул мальчик. — Ты убил его своим мечом?

— Нет, он был очень добр ко мне. И его собака тоже…

И Перкар рассказал ему о широких равнинах, которые постепенно становились пустыней, о далеких горах, о беззвездных ночах со вспышками зарниц на черном небе, когда не гремит гром и не льют дожди. И пока он рассказывал, случилась забавная вещь. Перкар вдруг почувствовал, что очарован картинами, представшими перед его мысленным взором. Когда он проплывал мимо, он глядел вокруг себя равнодушным взглядом. Только теперь дремавшее в нем восхищение пробудилось, и Перкару захотелось смеяться и плакать одновременно. Но он продолжал и продолжал говорить, пока наконец Вин, который то закрывал, то вновь открывал глаза, не заснул. Гай унесла мальчика наверх, в его спаленку.

— Сейчас я покажу тебе, где ты будешь спать, — вернувшись, сказала она Перкару.

Она повела его в спальню и показала на соломенный тюфяк, лежащий на полу. Перкар с недоумением озирался вокруг:

— А где же ты сама будешь спать?

Гай лукаво усмехнулась своим широким ртом.

— О вдовах ведь не зря сплетничают, — призналась она. — Все, что о них говорят, — это правда.

Перкар стоял молча, пока она расстегнула платье и сняла его через голову.

— Не думаю, что скоро опять встречу такого молодца, как ты. Ты так хорошо сложен, что мне не устоять.

— Я… — Перкар ощутил знакомый стыд, забытый им за последние несколько месяцев. Как рассказать ей о богине и об испытанных им затруднениях?

Пока Перкар молчал, раздумывая, Гай подошла к нему поближе и коснулась его щеки.

— Ты недоволен? — спросила она. — Понимаю, я не так хороша, как тебе хотелось бы.

Рука ее была теплой и пахла чесноком и вареными раками. Глаза Гай были добрыми и чуточку голодными, но в них уже начинало светиться разочарование.

Перкар помимо воли, несмотря на все свои опасения, смотрел на нее, вбирая взглядом ее обнаженное тело. Разумеется, она была не такой женщиной, какими он мечтал обладать. Черты лица были грубыми, губы выворочены, а скулы плоские. Гай была полной и немолодой. Чуть отвисающий живот и бедра были испещрены светлыми полосками — как и груди, пышные, с огромными кругами вокруг сосков, видневшимися при лунном свете. Она была настоящей земной женщиной и ничуть не напоминала богиню. Перкар громко простонал и закрыл глаза, чувствуя, как кровь закипает в нем. В теле его вдруг вспыхнул огонь, которому он не мог противиться. Гай вздохнула с восторгом и облегчением, когда он качнулся ей навстречу, обнял и прижался лицом к ямочке между шеей и ключицей. Гай была соленой, горячей, кожа ее показалась Перкару невообразимо роскошной. Перкар едва не зарыдал от исступления, когда, вобрав губами мочку его уха, она руками скользнула к нему под юбку.

— Я… — только и выдохнул он, когда Гай властно и ласково потянула его вниз, на матрас.

— Я понимаю, — прошептала она. — Ты давно уже не был с женщиной. Я тоже давно не была с мужчиной. Так давай попробуем потихоньку. Ведь если мы разбудим Вина, у нас почти не останется времени друг для друга.

Слова ее показались Перкару разумными, но несколько раз за ночь ему пришлось удивляться, как они не перебудили весь мир.