Тринадцать жертв (СИ) - "Lillita"

Ведьма медленно подошла к кровати, и чем ближе она была, тем сильнее страх сжимал сердце Сюзанны. Сковывал. Но даже без этого Сью не отпустила бы Дикру, не попыталась бы убежать. Она, конечно, хотела жить, но также чувствовала, что её история завершена. И своим бегством они бы никому не сделала лучше.

— Они могли бы узнать о вашей смерти сейчас из-за боя часов, — задумчиво произнесла Ингрид, поднимая вверх левую руку, вокруг которой начинали кружиться тёмные потоки, — но уже поздний час, а трое видят самые важные сны. Так что давайте оставим это между нами, девочки. Давайте закончим всё тихо.

Тьма сорвалась с руки и разлетелась по замку. Сюзанна почувствовала, что уши словно заложило ватой. Она даже не слышала, как ведьма сделала оставшиеся несколько шагов. Ледяные пальцы крепко вцепились в плечо, теперь хранительница не смогла бы никуда деться, даже если бы была в состоянии двигаться. Ей оставалось только смотреть в лицо склонившейся к ней. Как будто знакомое лицо…

Лёгкий поцелуй в лоб. Ужасная боль от пробитой груди и цепкие пальцы на сердце. Сюзанна раскрыла рот в немом крике, но через мгновение ведьма выдернула руку, вырывая осколок, и хранительница исчезла, оставив на память о себе только портрет и пятна крови на постельном белье.

После этого Ингрид склонилась над Дикрой. Отодвинула окровавленной рукой одеяло, поцеловала малышку в лоб… И таким же отточенным движением вырвала из сердца осколок.

— Спи спокойно, водяная лилия. И ты, дитя моё, тоже спи, — прошептала она, прижав частички сферы к груди, и исчезла из комнаты.

Звуки вернулись в замок, но ещё двоих не вернуть никогда.

Глава 36: Дом, где не было счастья

После убийства близняшек Ингрид переместилась в башню. Окровавленная рука прижимала к груди осколки, ещё хранившие тепло юных хранительниц. Она достала из шкафа тяжёлую мраморную миску, покрытую магическими символами, и перенесла на стол, положила в неё осколки. У близняшек было много общих воспоминаний, поэтому можно было обойтись одним ритуалом.

Сфера имела свойство вбирать в себя воспоминания владельца. Раньше — духа, ныне — хранителей. Но чтобы воссоздать сферу, надо избавить осколки от чужой памяти, иначе вместо личности духа получится помесь личностей хранителей. Это не имело смысла. Очищение от памяти прошлых поколений Ингрид провела в прошлые жизни, сейчас надо было убрать только следы этого витка цикла. К сожалению ведьмы, во время очищения она узнавала чужие истории. Потому что она была в этот момент проводником между осколком и душой, которой принадлежали воспоминания.

Ингрид наполнила миску водой, достала из другого шкафчика флакон с недавно приготовленным зельем. Немного мутная жидкость напоминала светящийся лунный камень — такой когда-то была и сфера Хенбетестира. Сфера, которую она уничтожила в непростительном порыве эмоций. Ингрид опустилась за стол и добавила несколько капель зелья в воду, что была красноватой из-за крови. Краснота рассеялась, сменяясь лунным свечением.

Белые руки с серебряным кольцом на безымянном пальце легли на края столь же белого мрамора. Холодного, покалывавшего магией. Ингрид закрыла глаз, который так пугал людей, и зашептала слова заклинания. Сознание начала обволакивать пелена чужого прошлого.

***

Со стороны эта семья казалась чуть ли не образцовой, вызывая зависть и у знакомых, и у случайных свидетелей. Муж — Вальдемар — наследник успешной торговой компании, прекрасно продолжающий семейное дело. Жена — Эйра — тоже из семьи торговцев, хорошо разбирающаяся в деле, прекрасная опора для супруга и в работе, и в быту. А ещё — милейшие дочки-близняшки, обе одаренные талантами: у одной был столь дивный голос, что своей песней она могла очаровать любого, другая же была очень способной художницей, по работам которой нельзя было сказать, что их написал ребёнок.

Эта картина семейной идиллии была столь же прекрасна, сколь и лжива. Родители никогда не любили друг друга, их брак — сделка двух торговых домов, взаимовыгодный союз, от которого страдала Эйра, ведь была разменной монетой, у которой было два варианта: или согласиться выйти замуж, или быть изгнанной. Ведь она не была наследницей, а семье этот контракт был слишком важен. Важнее, чем она.

Первые годы супруги просто спокойно жили вместе, больше походя на партнёров и соседей, но нужны были дети. Рождение близняшек обнажило то, насколько хрупок был покой в этой семье. Насколько Эйра ошибалась, однажды позволив себе мысль, что этот брак не так уж плох, если быть просто сожителями и коллегами.

Эйра только недавно пришла в себя после родов, о чём сообщили Вальдемару. Она робко улыбнулась супругу, когда тот вошёл в комнату, скрывая за этой улыбкой страх. Во время беременности его поведение постепенно менялось, он стал обращать больше внимания на жену, только вот внимание это выражалось в недовольстве, замечаниях, придирках. Чем дальше — тем хуже, разве что до рукоприкладства не доходило.

— Доброе утро, Вальд… — Эйра не договорила, голова дёрнулась в сторону от удара.

— Почему?! — в гневе закричал Вальдемар, всё ещё держа руку поднятой. — Почему девчонки?! Ещё и две! Ты сдурела? Мне нужен от тебя наследник, а не бабский выводок!

Эйра смотрела на мужа широко раскрытыми глазами, оцепенев, не зная, что сказать. В чём она виновата? За что получила пощёчину? Разве она решала, кто родится? Могла на это как-то повлиять? Эйра невольно дёрнулась, когда Вальдемар снова поднял руку, но он лишь зачесал назад волосы и одарил супругу холодным презирающим взглядом.

— Уж постарайся теперь сделать так, чтобы мне не стыдно было появляться на людях с девчонками.

Вальдемар ушёл, громко хлопнув дверью, а Эйра приложила ладонь к покрасневшей щеке и тихо заплакала. Сердце чувствовало, что это было только начало, а дальше станет хуже. Особенно когда супруг узнает, что больше детей она иметь не сможет, а потому наследника точно не родит. Ей было больно и обидно не только за себя, но и за дочерей: с таким отношением со стороны отца им не суждено узнать, что такое полноценная и любящая семья. Что же, тогда Эйра постарается дать девочкам всё, что будет в её силах.

Старшую назвали Дикра, младшую — Сюзанна. Казалось, что через некоторое время Вальдемар немного остыл, принял тот факт, что у него дочери. Он продолжал относиться к Эйре пренебрежительно и грубо, но больше не бил.

Ситуация снова ухудшилась, когда стало ясно, что у близняшек тёмные волосы и бордовые глаза. Ни у кого в роду такого не было. На самом деле виной были осколки, девочки родились гораздо позже, чем переродился в этом поколении Мастер, так что осколки повлияли на них в первые дни жизни. Только вот родители этого знать не могли, поэтому Вальдемар начал подозревать жену в измене. Эйра была в растерянности. Она не знала, чем объяснить внешность дочек, но всеми силами пыталась доказать, что дети у неё могли быть только от Вальдемара. Она же всегда была либо дома, либо у него на виду! Он не желал её слушать. Со временем голос разума снова ненадолго победил, но ссоры уже стали регулярными гостьями в этом доме.

Близняшки были чудесными детьми. Дикра — не по годам разумной и с малых лет проявила свой талант, словно родилась с ним. Окружающие называли это божьим даром, отец — проклятьем чужой, грязной магической крови (но это наедине, а среди людей как будто гордился дочуркой). Сюзанна же была очень спокойной, послушной и прилежной, быстро училась, особенно пению. В душе Эйры искренняя любовь к дочкам и желание позаботиться о них тесно переплелось с обидой за то, как портило её жизнь появление детей.

Это тоже было из-за влияния осколков. Близняшки ещё совсем не могли их контролировать, даже не осознавали своих сил, а потому могли спонтанно влиять на людей. И если влияние Сюзанны успокаивало… В присутствии Дикры все конфликты обострялись.

Дома Вальдемар относился к детям, словно они были чужими. Придирчивый, строгий — мог отругать за любой неверный писк, любая ошибка переводила в его глазах близняшек из разряда не оправдавших ожидания помех в разряд ничтожеств. И, конечно, он никогда не хвалил их за успехи. Эйра тихо молилась о том, чтобы муж не срывался на детях, принимая весь удар на себя. Она очень любила дочек. Возможно, потому что они были единственными, кто любил её. Эйра очень хотела сбежать от мужа-тирана, но против неё была даже собственная семья, а Вальдемар слишком жёстко её контролировал. Запрещал выходить на улицу одной, под страхом смерти наказал прислуге тоже следить за Эйрой. Несмотря на отношение к жене, ему нужен был этот брак. Потому что без него пришёл бы конец и сделке. Он слишком ценил всё, что касалось работы.