Александр Фадеев - Мануловы сказки

— Если перестанете перебивать, то, надеюсь, расскажу, — сердито сказал глава тайной полиции.

— Молчу! Слушаю!

— Итак, Сергей, а чем на самом деле вызвано ваше столь самоубийственное желание? Только не надо мне снова рассказывать обо всех тонкостях текущей политической ситуации, — он протестующее замахал руками, — это все я просчитал еще пять дней назад и ждал, когда сами до этого дойдете. Рад, что не ошибся в вас. Только вот самому… лично… зачем? Если говорить суровым военным языком Традорна: «Генералы лично в атаку не ходят». Ваше место во дворце, в генштабе, да в вашем батальоне, в конце концов, а не во вражеской столице.

Внезапно я почувствовал острое желание высказаться, поделиться ночными терзаниями. Раскун, конечно, не является моим лучшим другом или человеком, вызывающим приступы откровенности, но он, по-моему, наилучший кандидат в слушатели: не будет меня утешать, гладить по голове и приговаривать, что это ерунда, что все правильно, так и надо действовать. Да и кто, как не бывший начальник управления КОС, владеет объективной информацией и может оценить — вред или пользу я принес этой стране. Сколько можно вариться в собственном соку? Пусть человек со стороны развеет сомнения или окончательно уничтожит надежды на самооправдание.

Вздохнул, выполз из кресла и выложил все бывшему комиссару. Вывалил, так сказать, груз сомнений на невинного слушателя.

На протяжении всего рассказа мимика Раскуна ярко отражала смену его настроения. Сначала слушал меня с вежливой скукой, затем оживился, дальше даже пытался пару раз перебить меня, но я не дал ему такого шанса. Дослушивал же с видом человека, которого распирает от нетерпения поделиться своими мыслями.

— Уф, сразу легче стало, — такими словами закончился мой рассказ.

А ведь и вправду так! Когда смотришь при дневном свете на свои ночные страхи, они кажутся каким-то несерьезными, смешными и детскими. Но, к сожалению, наступает следующая ночь, и все начинается заново…

— И это вас так мучило? — нетерпеливо спросил Раскун, как только я закрыл рот. — Ради этого вы решили пожертвовать собой? Искупить свою вину перед Норэлтиром?

На всякий случай не стал делиться с ним предположением, что попал в сказку. Совсем обошел вниманием в рассказе и свою предыдущую жизнь.

— Честно говоря, не ожидал таких романтических бредней от человека, хм… — он поморщился. — От манула, одиночку, или почти в одиночку, свергнувшего законное правительство и захватившего власть в целой области за неделю! Появился невесть откуда, из леса, и обвел вокруг пальца Комитет Общественного Спасения и армию!

— А теперь он, видите ли, размышляет, — глава тайной полиции не на шутку распалился, — думает он, понимаете ли, сомнения его гложут — а надо ли было вмешиваться? Не поймите меня превратно, я сам состоял на службе у СНС в достаточно высокой должности и ощущал себя вполне лояльным членом общества. Но вот именно по долгу службы имел доступ к информации, которую рядовому гражданину знать не положено. И размышлять время находилось. Если бы вы, Сергей, не появились, то, вполне возможно, я бы вас выдумал и сам возглавил сопротивление Совету. Мы были в тупике. В политическом и экономическом ТУ — ПИ — КЕ.

Он произнес это слово именно так — по слогам и большими буквами.

— Я же вам почему сначала поверил, ну или почти поверил? — то ли рассказывал, то ли размышлял вслух Раскун. — Ваша операция «Клапан» как нельзя лучше наложилась на мои размышления о выходе из создавшейся ситуации. Как сейчас помню, подумал, что и в столице, оказывается, умные люди есть — понимают настроение на окраинах.

— А что касается методов и средств, выбранных вами, Сергей… Не надо излишне драматизировать ситуацию. Вы никого не заставляли, никого не шантажировали, никому руки не выкручивали. Умные люди, к которым я причисляю, с вашего позволения, и себя, и Традорна, и Маимаца увидели в вас надежду. Действительно, название вашей партии вполне соответствует тому, чего от нее ожидает народ.

— Это если мыслить в масштабах страны, — перебил я, — а давайте посмотрим на жизнь обычного человека — жителя этого города, например. Разве ему плохо жилось при СНС? А будет ли ему лучше, когда начнется война? Хорошо хоть, мы отказались от всеобщей мобилизации. Но погибнут люди. Пусть добровольцы, пусть сами выбрали для себя такой способ заработать на жизнь, но смерть придет в дома местных жителей. А кто виноват?

— Не надо брать на себя сверх необходимого, — отрезал Раскун. — В конце концов, они сами проголосовали за вашу партию. И радостно приветствовали императрицу, отвергнув власть Совета.

— Не всем дано додуматься до того, что это приведет к войне, — ответил я, — бойню развяжем мы, а умирать им.

— Не считайте меня циником, — устало сказал бывший комиссар, — но люди для того и выбирают вождей, чтобы не забивать голову глобальными проблемами. Если есть работа, а мясо и хлеб на рынке стоят дешево, на улицах чисто, спокойно по ночам, то проблемы государственного масштаба большинство населения не волнуют!

— Теория управления стадом? — грустно спросил я.

Раскун рассмеялся и погрозил мне пальцем:

— Не ловите меня на словах. Я этого не говорил.

— Да поймите вы, — внезапно он почти сорвался на крик. — Нет других методов и средств. Вы представляете себе другое развитие событий? Мы объявляем Ролану императрицей и сразу же ставим в известность об этом Совет Народного Спасения.

— Можете не продолжать, господин Раскун, — мрачно сказал я. — Все это мы обсуждали в прошлом году. Правительственные войска проламывают нашу хлипкую оборону, по всей области на висельницах и эшафотах члены партии, мы все в бегах.

— Вот именно! Сергей, мне тем более непонятно, почему я должен сейчас приводить ваши же доводы?! Все сделано единственно верным способом и других вариантов нет. Посмотрите, как будущая война подстегнула развитие науки и техники! А ведь никто не говорит, что будут большие потери с обеих сторон. Благодаря вашим замечательным идеям, у нас есть шанс настолько запугать противника, что он побежит без оглядки с поля боя, даже не начав стрелять. Одна только бомбардировка с «летающих крепостей» способна повергнуть в панику республиканские войска до соприкосновения с нашей обороной. Мы же воевали последний раз триста лет назад. Да и то, что это была за война — целая армия восставших против Тысячи. Избиение младенцев. Перестаньте казнить себя за несуществующие грехи. Ваши действия — благо для Норэлтира, уж поверьте человеку, который знал о плачевном состоянии страны побольше других. В Зарундии уже каменоломен и лесоповалов не хватало, чтобы обеспечить работой всех политзаключенных. И выкиньте из головы эти глупости с поездкой в столицу.