Константин Соловьев - Геносказка

— Чище? — не понял Гензель. — Но разве…

— Всего на насколько десятых процента, но принцесса Бланко превосходит по чистоте мою собственную кровь, — с горечью произнесла королева. — Вы можете сказать, что это мелочь, пустяк. Но в делах короны нет пустяков. Эта змея, дитя проклятой покойницы и моего супруга, хоть на песчинку, но превосходит меня чистотой. Вы не представляете, как это уязвляет.

— Не могу сделать выводов, — произнесла Гретель, не тронутая проявлением монарших чувств. — Генокарты королевской династии засекречены, у меня нет к ним доступа.

— О, они засекречены отнюдь не случайно. Генетическая информация о королевской семье — государственная тайна. Попытка проникновения в которую карается смертной казнью, как издавна заведено в этом королевстве. Принято считать, что это королевская деликатность… — Королева не скрывала сарказма. Внезапно она подмигнула Гензелю. — Но на самом деле вы просто не догадываетесь, сколько больших и маленьких тайн разной степени отвратительности спрятано в камерах дворца. Поэтому ключи от них никогда не доверяют посторонним. Но раз уж я заключила с вами контракт, придется приподнять покров тайны… Что ж, у меня есть много ключей. Можете взглянуть.

Королева приблизилась к одному из зеркал. Гензель и раньше заметил его — большое зеркало в дорогой, богато украшенной раме контрастировало с прочей обстановкой, больше соответствующей церковной келье, а не королевским покоям. И он почти не удивился, когда, отзываясь на прикосновение королевского пальца, зеркало засветилось приглушенным синеватым светом.

— Компьютерный терминал, — кратко пояснила королева, чертя пальцем по зеркальной поверхности сложные фигуры. — Содержит базу генетических образцов царствующей династии.

Повинуясь движениям ее изящного пальца, зеркало выдало на поверхность множество букашек-символов. Гензель даже не присматривался — знал, что не поймет. А вот Гретель следила за движениями королевы с несомненным интересом. Подобное оборудование ей, конечно, и не снилось. Что ж, некоторые рождаются королевами, а некоторые — геноведьмами…

Королева-мачеха уже закончила загадочные манипуляции с поверхностью зеркала и на шаг отступила от него.

— Зеркало! — сказала она звучно. — Контекстный поиск. Члены действующей королевской династии. Сортировка по генетической чистоте крови. Отображение всех субъектов, информация о смерти которых не подтверждена. Вывод на экран. Запуск.

На поверхности зеркала, как в заполненном кристально-чистой Водой блюде, плавали крошечные изображения. Человеческие лица. Их было десятка два или три, все незнакомые. Наверняка королевские братья, племянники, бастарды, прочие родственники по крови… Все лица выстроились по порядку друг за другом, как пикинеры в шеренге.

Первого Гензель узнал сразу — это был сам король, Тревиранус Первый. Тут он выглядел не в пример более молодым и подтянутым. Лицо свежее и спокойное. Второй шла… Он присмотрелся. Девушка. Наверно, это и была принцесса Бланко. Тут ей было лет десять-одиннадцать, совсем еще девчонка. Впрочем, породистые аристократические черты явно просматриваются. Нос совершенно отцовский. А так… Пожалуй, ничего примечательного. Весьма простое лицо с тривиальными чертами, совершенно не похожими на королевские. Глаза с хитринкой, волосы странного оттенка, рыжеватые, но не назвать действительно рыжими, скорее напоминают легкую ржавчину.

Можно, наверно, назвать миловидной, но не красавицей. Ее мачеха несомненно эффектнее. С другой стороны, у принцессы было то, чего мачеха оказалась лишена, — свежая, как трава на весеннем лугу, молодость.

А еще принцесса Бланко Комо-ля-Ньев не выглядела ни измученной, ни напуганной. Она выглядела так, как и полагается выглядеть десятилетней принцессе, смешливой и готовой вот-вот ухмыльнуться, непоправимо испортив придворный портрет. Не слушая, что говорит королева Лит, Гензель зачем-то изучал детское лицо и с каждой секундой все меньше верил, что принцесса могла сбежать из дворца.

Дети с такими лицами не сбегают из отцовских дворцов. Они катаются по дворцовому саду в собственной игрушечной карете, запряженной карликовыми, подаренными геномастерами лошадками. Они вышивают на бархате золотой иголкой и едят на обед мясо никогда не существовавших на свете животных, выращенное специально для них в серебряной пробирке. Без сомнения, несмотря на разногласия с мачехой, принцесса Комо-ля-Ньев жила самой простой и обычной жизнью, если такой можно считать жизнь во дворце. Жила до тех пор, пока какое-то чудовище не ворвалось в ее жизнь, умыкнув из-под охраны бдительной стражи, и не утащило в неизвестном направлении.

— Насмешка судьбы, в нынешней династии я занимаю лишь третье место. — Королева-мачеха красноречиво скривилась, разглядывая бесконечные вереницы породистых лиц. — И речь идет не о забеге скаковых лошадей, которые так любит мой супруг. Это отставание вечно и глубиной в пропасть. Проклятой девчонке досталось то, чего не купить ни за какие деньги, даже будучи королевой. Жалкие доли процента чистой крови. Ладно, довольно с вас.

Она щелкнула ногтем по поверхности зеркала, и то мгновенно потухло.

— Можете считать это женской завистью. Или ревностью. Признаться, мне все равно. Но принцесса Бланко должна умереть. Найдите ее. Отдайте яблоко. Принесите тело. После этого ваша судьба мне безразлична.

Несмотря на то что зеркало потухло, Гретель продолжала смотреть на его пустую поверхность. Ее собственные глаза были не сильно выразительнее.

— Мне кажется, есть и другая причина, — произнесла она негромко. — Мы, геноведьмы, плохо знаем человеческую душу и иногда с трудом в ней ориентируемся, но это определенно не зависть.

Королева Лит вздернула голову. Осанка у нее была действительно королевской, такой не даст ни одно генетическое изменение.

— Что вы имеете в виду, сударыня ведьма?

— Кровь, — рассеянно отозвалась Гретель. — Вы правы. Дело всегда в крови. Если принцесса Бланко каким-то образом найдется и вернется домой, может сложиться не самая удачная ситуация. Будучи отданной замуж за какую-нибудь особу с чистой, неразбавленной кровью, она принесет ребенка, почти не отличающегося по степени генетической скверны от его величества Тревирануса Первого. Ваш же с ним ребенок неизбежно окажется запятнан куда больше из-за вашей собственной мутации. Насколько я помню, в Лаленбурге, как и во многих королевствах, касательно наследования престола действует право крови. Корону наследует тот, кто ближе к чистой генетической линии. То есть это будут дети Бланко, а не ваши собственные. Падчерица обошла вас, а ее дети обойдут ваших на пути к трону. Насколько я понимаю человеческую природу, это может казаться вам крайне… неприятным.