Семена войны - Жуан Ф. Сильва
Вокруг уже собралась огромная толпа моряков, членов экипажа и солдат.
– Атаку возглавим я и Сольви.
– Но Всевы… – начал капитан.
– О Два Народа! – рявкнул Орберезис. – Мы собираемся встретиться лицом к лицу с нашим врагом, – проревел он. – Врагом Двух Народов и Истинного Бога. Они, конечно, дураки, но не позволяйте им одурачить вас. Они столь же развращены, как твари подземного мира! А потому я дарую свою силу, свое могущество и свое благословение каждому, кто сразится за меня!
Толпа радостно взревела, и Орберезис даже замер на мгновение. Пусть моряки и жаловались друг дружке, но благословениями они наслаждались – как и всем, что должно было помочь им прожить дольше: а высшие силы и должны были это сделать.
– В грядущей после смерти жизни я поприветствую всех, кто погибнет, сражаясь во имя меня!
Одобрительные возгласы стали еще громче.
– Я отпущу грехи любому, кто умрет, сражаясь за меня!
Солдаты и матросы, подпитываясь его энергетикой, ликовали, захваченные неконтролируемой эйфорией.
Он застыл в почти что нечеловеческой позе, широко распахнув глаза и жестикулируя, как сумасшедший.
– За жизнь каждого врага, которую вы отнимете, я дарую вам тысячи благословений! И потому я молю каждого из вас сразиться ради меня. Сразиться ради Двух Народов.
«Сразиться ради моего эликсира».
Толпа все кричала и кричала, и вскоре вокруг царил сводящий с ума хаос. Рев, возгласы одобрения и приветствия слились в привычные боевые кличи. Все они слишком хорошо знали, что такое жизнь и смерть. И то, что ждало их впереди, было для них подобно выпивке после долгого и утомительного путешествия.
Орберезис взглянул на Сольви. Она поймала его взгляд, покраснела и улыбнулась в ответ. И, чувствуя напряжение предстоящей битвы, он набрался храбрости.
– В чем дело? – спросил он, схватив ее за руку и уводя прочь из толпы.
– Ни в чем, Всевышний. Я просто подумала о том, какой ты замечательный. Солдаты готовились к битве и собирали свое оружие. Они вытаскивали из ящиков мушкеты, мечи, алебарды и топоры, а матросы подготавливали лодки и сталкивали их в воду, чтоб можно было плыть к берегу.
– Твоя преданность вдохновляет меня на нечто боль- шее, на то, чтобы стать гораздо лучше.
Он украдкой поцеловал ее, а затем улыбнулся. Он жаждал этого долгие годы. Вкус ее губ был лучше, чем он мог представить.
– Ты основа моего вдохновения, Всевышний, – сказала она дрожащим голосом, и глаза ее были полны ответной страстью, любовью. Чем бы это ни было. Не было никакого объяснения, почему она была ему столь предана. Но и запрета на романтические отношения с Истинным Богом – тоже не было. И она верила ему с самого начала. Защищала его.
Орберезис привел Сольви в свою каюту и закрыл за ними дверь. Битва, что ждала их снаружи, больше не имела значения. Скоро все закончится, и голова Гимлор окажется насаженной на копье.
Его руки и ноги двигались сами по себе. Его ладони обхватили бедра Сольви и притянули ее к нему, а его губы прижались к ее губам. И пусть она была застигнута врасплох, но ждать того, чтоб ее руки легли ему на грудь, долго не пришлось. И он поцеловал ее, чувствуя под темной туникой каждую клеточку ее тела. Она поцеловала его в ответ с такой страстью, как будто они опоздали на десять лет и теперь наверстывали упущенное. Его руки скользили по изгибам ее фигуры, познавая ее – от ног до бедер, к талии, к груди, к шее. И скользя ладонью по ее затылку, он впивался ей в губы страстным поцелуем. Снова, и снова, и снова.
Он и сам не мог объяснить, почему это казалось ему одновременно правильным и неправильным.
Ее тело дрожало от его прикосновений, а ее руки скользили по его шее и плечам. Орберезис схватил ее за ягодицы, приподнял и, подойдя к кровати, уложил на ложе. Он лежал на ней, и сфера висела у него на шее, между его грудью и ее.
Орберезис взял ее за запястья и развел ее руки в стороны. Сольви нетерпеливо позволила ему расстегнуть ее мантию и застонала, когда он принялся стягивать с нее одежду. Орберезис почувствовал, как у него твердеет, и принялся стаскивать свой испачканный, некогда белый наряд. Они легли, прижавшись друг к другу, чувствуя прикосновение чужой кожи, и он вновь поцеловал ее в губы, в шею, скользнул губами по ее ребрам, сжав пальцами ее груди. А губы уже скользили вниз по ее животу, постепенно опускаясь ниже талии.
Раздвинув ей ноги, он языком заставил ее застонать еще громче. И она вонзила ногти ему в спину.
– О Всевышний, как насчет вторжения?
– Точней, кровопролития, – ухмыльнулся Орберезис, и вновь навис над ней, так что его грудь снова коснулась ее.
Они справятся со всем.
Он нашел верный путь в своей душе, и лицо Сольви стало его проводником. Он двигал тазом, а она, зажмурившись и распахнув рот, стонала при каждом его движении. И все набирая темп, он продолжал ласкать ее грудь. Ее стоны становились все громче и громче, и она все не убирала рук с его спины.
Она опрокинула его на спину и уселась на его бедра, всем телом прижавшись к нему. Каждое движение бедер Сольви было чистым блаженством. Он помогал ей руками, позволяя ей скользить вперед и назад, и чуть приподнялся, чтобы поцеловать ее грудь. Она двигалась все быстрее и быстрее. И Орберезис почувствовал, как надвигается приливная волна блаженства, извергающегося удовольствия.
После он, тяжело дыша, лежал в постели. Рядом, так же переводя дыхание, лежала Сольви. Оба они были покрыты потом. Орберезис посмотрел на нее и улыбнулся. Она покраснела, улыбнулась в ответ, да так и продолжила лежать, глядя в никуда с широкой улыбкой на лице.
Хаос грядущего боя постепенно начал вновь проникать в его сознание. Солдаты сновали по кораблю, а кто-то уже прыгал в лодки. Орберезис встал с кровати и, накинув на плечи мантию, подошел к разбитому окну. Сольви, не проронив ни слова, присоединилась к нему. Лодки уже приближались к берегу, а эти дикари были жалкой горсткой вооруженных фермеров, ждавших пришельцев подле города.
– Бедные души, – сказал Орберезис, когда Сольви присоединилась к нему у окна. – Они не знают, что грядет.
Орберезис и Сольви шли по кораблю, а его войска уже высадились с судна и сейчас как раз гребли к дурно пахнущему пляжу. Слуги уже расчистили Орберезису путь к самому высокому месту
