Галина Романова - Золотая ветвь

– Ну конечно,– поддержал его Тврит,– дюжина залпов – и остальные передавят нас тут, как курей!

– Почему дюжина? – повернулся к нему Гиверт.

– Здесь двенадцать удобных для засадной стрельбы мест,– популярно объяснил десятник.– С остальных позиций в нас очень трудно стрелять – мешает листва.

– Не стоит сбрасывать со счетов и хамстеров,– напомнил Гиверт.– Убить не убьют, но обидеть могут!

– Да,– с серьезным видом кивнул Хаук,– стрела в задницу – это круто!

Из кустов выскочил хамстер-лучник, прошипел что-то матерное относительно Хаукова роста и рыбкой нырнул на прежнее место.

– Ну что? – Хаук без спросу уселся на поваленное дерево и осмотрелся. Как он и думал, здесь было несколько кострищ – только сейчас они были прикрыты пластами дерна и на первый взгляд не заметны. Но чуткое орочье обоняние улавливало слабый запах старой гари.– Мы будем разговаривать?

– С дружинниками князя Далматия нам разговаривать не о чем! – отрезал один из гоблинов.

– Ты прав,– произнес из-за Хауковой спины новый голос,– людям князя я доверять бы не стал. Но это – орки!

Перешагнув через поваленное дерево, на поляну шагнул еще один человек. Он был довольно молод, и его возраст не смогли скрыть ни борода, ни многолетний загар, ни спутанные, давно не мытые волосы, ни помятая и местами грязная одежда. Да и двигался он с легкостью юноши. При его появлении все, кто был на поляне, невольно приосанились. Гиверт с тревогой подался вперед:

– Может быть, тебе не стоит…

– Это орки! – с нажимом повторил тот.

– Они наемники!

– Только до тех пор, пока не узнают, что платят им грязными деньгами,– вставил Хаук.– А мне сдается, что так оно и есть… По крайней мере, сейчас, в этом походе!

Он встал перед человеком, уперев кулаки в бока, и взглянул ему в лицо. Только на первый взгляд его собеседник был человеком – его выдавали раскосые глаза. Таких раскосых глаз у людей просто не могло быть и не было никогда! Да и пахло от него как-то странно – все больше лесом и болотом, а неистребимая человеческая вонь почти не ощущалась.

– Зачем ты привел сюда свой отряд? – спросил странный человек.– Если я еще помню орков, ты здорово рискуешь их жизнями!

– Ошибаешься,– покачал головой Хаук.– Это не мой отряд. Вот мой десятник – Тврит! Я – рядовой…

– А держишься так, словно привык командовать по меньшей мере сотней. Мне кажется, ты не так-то прост…

– Ты тоже.

– Зачем ты пришел?

– Поговорить. Я хочу узнать правду. И мне кажется, здесь есть кто-то, кто может удовлетворить мое любопытство!

– Хаук,– позвал Тврит,– а как быть с остальными?

– Остальными? – Орк и его собеседник повернулись к десятнику.

– Нас тут шестьдесят орков и сто восемьдесят княжеских рыцарей,– объяснил тот.– Мы прочесываем лес в поисках тех, кто напал на замок. Вернее, прочесывали, пока не нашли!

Его слова были встречены бурей голосов и эмоций. Люди, коблинай, гоблины заговорили все разом. С деревьев по веревкам спустились альфары-лучники – их оказалось больше дюжины,– и тоже включились в обсуждение. К их голосам примешивалось шипение хамстеров. Смысл всех возгласов и вопросов сводился к одному – что делать и как спастись от облавы. Высказывались предложения перебить этих орков, а потом пойти и разделаться с остальными.

– Усмири своих парней,– шепнул Хаук предводителю,– у меня есть предложение!

Тот поступил весьма своеобразно – вскочил на поваленное дерево и издал звук, нечто между шипением огромной змеи и рыком сонного дракона. При этом глаза его на миг вспыхнули.

И наступила тишина. Разбойники сгрудились вокруг, сжимая в руках оружие, но готовые слушать и повиноваться.

– У меня есть предложение.– Хаук вскинул руку.– Если ты так доверяешь оркам, то мы можем привести сюда остальных. Думаю, Уртх даст слово, что вам не будет причинено никакого вреда.

– Уртх? – быстро переспросил предводитель разбойников.– Он…

– Наш сотник. Мы отыщем его достаточно быстро.

– Да, я знаю,– кивнул тот.

Хаук повернулся к Твриту, но тот уже все понял и сам и отрядил троих орков на поиски других отрядов, которые должны были двигаться параллельно их курсу.

– Пока все по местам,– хлопнул в ладоши предводитель,– встретим гостей как полагается… Если, конечно, там будут только гости!

– Не сомневайся в этом.– Хаук уселся на поваленное дерево и стащил сапоги, с наслаждением шевеля босыми ногами.– Если ты хоть чуть-чуть знаешь орков!

Поляна тем временем опустела. Альфары поднялись по своим веревкам на деревья, хамстеры и коблинай скрылись в траве, гоблины поступили проще – поскольку их основным цветом и так был зеленый, они просто рухнули на землю там, где стояли. Остались только орки и несколько человек – сам Гиверт, странный предводитель разбойников и еще пять-шесть его соратников.

– О чем ты хотел поговорить? – нарушил короткое молчание предводитель.

– О замке, который вы атаковали. О том, чей он на самом деле, против кого послал нас Далматий… Ну и обо всем, что творится здесь! Мне не хочется марать руки грязными деньгами. И хочется узнать правду!

Прошло несколько минут, прежде чем издалека послышалась яростная перекличка птиц. Еще пару минут спустя на поляну выбежали три орочьих отряда. На марше они успели перемешаться и вступили единым строем. Впереди, вместе с посланцами, бежал Уртх.

Предводитель разбойников вскочил. Сотник затормозил. Какое-то время они молча смотрели друг на друга.

– Княжич Терезий? – выговорил наконец орк.

ГЛАВА 25

Под слоем дерна обнаружилось несколько кострищ, вокруг которых сейчас и расселись орки-наемники пополам с разбойничьей армией в ожидании, пока пожарится мясо. Прокормить такую прорву людей и нелюдей стоило большого труда – только под предводительством княжича Терезия было больше полутора сотен воинов, не считая хамстеров. Но лес словно знал, что их надо кормить – отошедшие от лагеря буквально на два-три полета стрелы охотники вскоре вернулись, таща волокушами несколько бычьих и оленьих туш. Как оказалось впоследствии, только оленей пришлось отыскивать и отстреливать (с этим прекрасно справились светлые альфары) – быки когда-то принадлежали баронскому стаду и были угнаны разбойниками в чащу перед началом осады, дабы осажденные поскорее испытали муки голода и ослабли.

Сам княжич сидел на том самом поваленном дереве возле Хаука и Уртха. С наступлением сумерек он ссутулился, сгорбился, и было видно, что чувствует себя юноша неважно.