Евгений Щепетнов - Монах

— Иди. Вон в той стороне, в пятнадцати минутах ходьбы человеческим шагом большая деревня, домов двести или больше. Я буду ждать тебя здесь. Шанти, ты с ним пойдешь?

— С ним. Насиделась уже на месте…

— Вначале поесть — мне надо много энергии, я истощен. Я оставлю возле тебя мое барахло, хорошо?

— Оставляй. Никто не увидит.

Андрей разделся догола, дрожа от холода, сложил вещи под лапы драконихе, раздумывая над словами «Никто не увидит». Что бы это значило? Он перекинулся в Зверя, сразу почувствовав себя хорошо и уютно — теплая шкура прикрывала от холода, грела. Вот только есть хотелось неимоверно.

Сделав несколько прыжков, он оглянулся… и не увидел Гары! Она исчезла! Андрей пошел в направлении того места, где она сидела до этого, и уткнулся в ее бронированный бок.

— Так ты тут?! Я уж испугался — куда делась?

— Мы умеем маскироваться, — равнодушно сказала дракониха, и Андрей понял, что комментариев не будет. Ну что ж, не будет так не будет.

Он повел носом по ветру и где-то далеко учуял запах оленя — похоже, тот пил воду, так как чувствовался еще и запах тины и болота. Зверь рванулся вперед, как гоночный автомобиль, и тут же почувствовал, как какое-то маленькое существо впилось ему когтями в загривок.

— Без меня решил охотиться?! Нет уж, я тоже есть хочу! Гони вперед! Чего ты нога за ногу плетешься?! — Шанти выгнулась дугой и сидела на спине мчащегося Зверя как маленькая черная ведьма.

Андрей только хмыкнул, продолжая лететь сквозь чащу леса и в глубине души мстительно надеясь, что эту чертовку собьет какая-нибудь ветка — тогда, может быть, у нее поубавится спеси и вредности.

Олень, видимо, учуял, что по его следу бежит стремительная смерть, но поздно — уйти от Зверя ему не удалось. В несколько длинных прыжков догнав оленя, оборотень полоснул когтями по сухожилиям задней ноги, а потом бросился на упавшее животное и перекусил горло.

Чувствуя, как с живой, теплой кровью, полившейся ему в глотку, возвращается тепло и энергия, Зверь радостно и торжествующе заурчал, на миг полностью став Зверем.

Наконец судороги умирающего оленя прекратились, поток крови иссяк, и оборотень приступил к трапезе — вырвал огромный кусок из ляжки добычи и стал поглощать свежее мясо.

— Оторви мне кусок, не будь таким жадюгой! — послышался рядом голос, и обернувшийся оборотень увидел кошку, безуспешно пытающуюся пробиться к мясу через толстую кожу животного. — Оторви повкуснее, а лучше печень давай! Я люблю печень!

— Кто ее не любит-то, — рыкнул оборотень, но послушно разодрал брюхо жертвы и когтистой лапой вырвал лакомый орган.

— Вот, другое дело! — мурлыкнула Шанти, жадно поглощая кровавые куски. — А то мама пока донесет мясо, оно всегда остывает, уже не такое вкусное, а тут свежачок! Мог бы, правда, и помоложе оленя убить — у молодых печень вкуснее!

Оборотень рыкнул, сверкнув глазами, а Шанти успокаивающе фыркнула и сказала:

— Ладно-ладно, сойдет и такая… от тебя все равно ничего лучше не дождешься… буду есть то, что есть.

Последние куски Зверь доедал спокойно, лениво пережевывая и хрустя мозговыми костями. Живот был полон, и олень уже настойчиво просился наружу.

— Эй, мелкая, не ходи за мной! Мне тут надо… — Андрей потрусил в кусты, бормоча под нос что-то вроде: «И не спрячешься никуда! Прилипала!»

— Да ладно! — фыркнула Шанти и потерла лапой окровавленный нос. — Что, вы как-то это делаете по-другому, чем мы? Вообще, вы, люди, слишком много внимания уделяете условностям!

— Зато ты никаких условностей не признаешь! — натужно крикнул из кустов Андрей. — Наглая, как танк!

— А чего такое танк? — удивленно спросила Шанти.

— Это что-то вроде наглого дракона — плюется огнем, весь в броне и грохочет, как твоя мама!

— Интересно было бы познакомиться… — задумчиво протянула дракошка. — Всяко он точно поинтереснее тебя и поумнее.

Она встала возле недоеденных остатков оленя и справила нужду на глазах подходящего Андрея.

— Ну что, еще поохотимся? Мне понравилось!

— Фу-у-у… бесстыжая. — Андрей укоризненно покачал головой. — Отойти в сторонку нельзя было? Я теперь это доедать не буду! Еще надо что-то поймать, надо восстанавливать энергию. А может, и хватит, — задумчиво добавил он, — может, чего-нибудь в деревне купим. Ладно, пошли в деревню, ты мне весь аппетит отбила своими естественными отправлениями! Вот уродится же такая невоспитанная дракониха!

— Фу-ты, какие мы нежные!.. — презрительно прошипела Шанти. — Посидел бы с мое в пещере, я бы тебе сказала тогда о твоем воспитании! На себя бы глянул — жрешь, чавкаешь, давишься! Видел, как я аккуратно кушала? Учись, человечишка!

Зверь рыкнул на наглую зверушку и вошел в ручей, смывая ледяной водой налипшую на лапы и морду кровь — за ним по течению сразу вытянулась длинная розовая полоса, а мелкие рыбешки начали подхватывать кусочки запекшейся крови, покусывая его за лапы и шныряя вокруг стайками.

Глядя на это круговерчение рыбок, он неожиданно подумал: «Вот так всегда — вокруг крови вертится много-много жадных, голодных рыб, питающихся ею. Чем я-то лучше того же Сагана? Тем, что хочу сожрать не весь мир, а только его часть — например, оленя?..»

Он отругал себя за такие мысли, выскочил на берег, по-собачьи встряхнулся и помчался в лес, не обращая внимания на бегущий сзади и злобно вопящий в его адрес комок черной шерсти — вслед неслось что-то о неблагодарных человечишках и неприятных типах, из-за которых теперь будут болеть нежные лапы дракона.

Выбежав на знакомую поляну, Андрей попросил:

— Гара, кинь, пожалуйста, мне мои вещи, чтобы не искать на ощупь.

Из пустоты вылетел узел с так называемой одеждой, пояс с кинжалом и кошельком, а также вещмешок. Андрей поблагодарил и сказал, что мешок пока не возьмет — в деревне с ним делать нечего. Из пустоты протянулась когтистая лапа, и мешок исчез, утянутый куда-то в небытие.

Андрей сделал себе заметку — надо будет поподробнее расспросить дракониху о том, как это делается, забавная штука! Видимо, что-то вроде искривления лучей света и замыкания их в кокон — в жизни может пригодиться… если суметь сделать.

Он еще не успел перекинуться в человека, когда на него взлетела разъяренная кошка и, вцепившись в шкуру, стала драть, приговаривая:

— Вот тебе, поганец, чтобы помнил, как меня бросать одну в незнакомом лесу! Как посмел меня бросить, негодяй?!

— Эй, отстань! — Андрей наотмашь легонько отпихнул Шанти, и она отлетела в сторону. — Гара, у вас практикуются телесные наказания для непослушных детей? Вы их порете или они так и вырастают такими вот пакостниками?