Анастасия Анфимова - Оскал Фортуны, или Урок выживания
— Благодарю тебя, мой господин Пунто, — поклонился барон.
— Только я прошу в ходе вашей беседы не называть моего имени, — предупредил старший соратник.
— Можешь положиться на меня, мой господин, — заверил собеседника Татсо и откланялся.
Первый же встреченный придворный поведал барону, где искать нужного «гостя сегуна». Знатный землевладелец никогда не был в этой части замка. Именно здесь в скромных комнатах проживали придворные самого низкого ранга. Слуга показал барону ничем не примечательную дверь и, поклонившись, скрылся в бесконечных переходах. Ни при каких других обстоятельствах Татсо не стал бы унижать свое достоинство личной встречей со столь незначительной фигурой. Но сегодня речь шла о пропавшем сыне. Барон тяжело вздохнул, и по его кивку один из соратников постучал.
«Гость сегуна» вполне соответствовал своему имени. Ржаво-рыжие волосы на тыквообразной, вытянутой голове. Массивный нос топорообразной формы и маленькие настороженные глаза под редкими бровями.
— Я рад видеть в своем бедном жилище столь знатного господина, — проговорил он, низко кланяясь входящему барону. — Думаю, что в моих скромных стенах барону Татсо ничего не грозит.
— Ждите за дверью! — рыкнул землевладелец соратникам. Воины послушно остались в коридоре. Барон придирчиво оглядел комнату. Стены, обитые дорогой ткань, дубовый лакированный стол, богатая мебель, картины на шелке, полный комплект доспехов. Татсо усмехнулся. Очевидно, его реакция не ускользнула от внимания хозяина.
— Присаживайся, мой господин Татсо, — радушно предложил Чубсо, указывая на большое кресло.
Барон не стал церемониться. Положив на колени меч, он заговорил:
— Я думаю, ты знаешь, что у меня пропал сын.
«Гость» вежливо кивнул.
— В последний раз его видели месяц назад.
— Да, — подтвердил Татсо. — С тех пор я не могу обнаружить никаких следов. Жив мой сын или нет. Если он мертв, кто виновен в его смерти? Кому я должен отомстить, чтобы его дух обрел покой?
Расположившийся на стуле Чубсо кивал, казалось, соглашаясь с каждым словом собеседника.
— Если ты пришел ко мне, мой господин. Значит, соратники сегуна ничем не смогли тебе помочь.
— Это так, — вынужден был согласиться барон.
— И ты, Татсо-сей, хочешь, чтобы я отыскал следы твоего сына? — продолжил придворный.
— Да, — кивнул гость.
Чубсо задумался. Барон терпеливо ждал. Он почему-то поверил, что этот крысоподобный человек может решить его проблему.
— Пожалуй, я попробую тебе помочь, Татсо-сей, — проговорил он. — Хотя, судя по всему, это будет не просто.
— Если речь идет о деньгах… — начал было барон.
Но хозяин резко перебил гостя.
— Не пытайся купить меня, господин! Я служу только Сыну Неба!
Не часто Татсо чувствовал себя таким растерянным. Глаза рыжего «гостя» горели праведным огнем. Казалось, еще миг и он просто выставит землевладельца за дверь.
— Прошу простить, если мои слова тебя обидели, — выдавил из себя барон. Родовитый землевладелец чувствовал себя оплеванным вчерашним простолюдином.
— У каждого из нас случаются в жизни ошибки, — резко успокоился Чубсо. — Я попытаюсь отыскать следы твоего сына. А ты поможешь Храму тысячи богов.
Ошарашенный таким благочестием барон кивнул.
— Конечно! Я готов!
— Завтра, мой господин, — стал объяснять придворный. — Ты или твои люди передадут преподобному Мудо пятьсот золотых монет.
— Сколько? — переспросил барон.
— Пять сотен «цапель», — с удовольствием повторил Чубсо. — Если мои поиски окажутся удачными, и я отыщу следы твоего сына, то принесешь еще пятьсот.
Рука барона крепко сжала рукоятку меча. Костяшки пальцев побелели. Рыжий «гость» откровенно издевался.
— Не я к тебе пришел, Татсо-сей, — напомнил он. — Не тебе и условия ставить. Не нравится, можешь искать Даиро сам.
— Ты знаешь имя моего сына?
— Все, что знает старший соратник Пунто, знаю и я, — улыбнулся Чубсо.
Барон встал.
— Завтра деньги будут у преподобного Мудо, — сказал он и вышел, не глядя на склонившегося в поклоне хозяина.
Сайо снился кошмар. Она медленно брела по затопленной равнине. Из мутной воды кое-где торчали ржавые листья сухой осоки. Большое красное солнце кровавой каплей висело над горизонтом. Девушка с тревогой оглядывалась по сторонам, но кругом расстилалось все то же угрюмое болото с редкими пятнами прозрачной воды. Дойдя до одного из таких озерков, девушка в растерянности остановилась. Вода перед ней забурлила. И сквозь поднявшуюся муть стало ясно проглядывать зеленовато-бледное лицо в обрамлении колыхающихся черных волос.
Сайо завизжала от ужаса и проснулась. Сердце бешено колотилось, готовое выскочить из груди. Из-за приоткрытой двери доносился какой-то шум.
— Симара! — тихо позвала девушка.
Никто не отозвался. Раздосадованная Сайо встала с кровати и подошла к ширме. Лавка, на которой спала служанка, была пуста. Девушка накинула халат и вышла в коридор. На кухне гремели посудой, слышались громкие голоса. Стараясь не шуметь, Сайо стала спускаться. Повар Микан что-то растирал в ступке. Кое-как одетая Симара сыпала в горшок с кипящей водой мелко изрубленную траву, вытирая заплаканные глаза.
— Что тут происходит? — громко спросила Сайо.
Слуги испугано вздрогнули.
— Алекса порезали, госпожа, — с трудом сдерживая рыдания, ответила служанка.
В это время на кухню вбежала кухарка.
— Вода нагрелась?
— Бери, — скомандовал повар, указав ножом на кипящий котел.
— Здравствуй, моя госпожа, — привычно поклонилась Токи и принялась переливать кипяток в кувшин.
— Как? — вскричала Сайо. — Когда?
— Не знаю, госпожа, — отмахнулась Симара. — Его караульный соратник нашел. Вон он на улице с Махаро-ли разговаривает.
Девушка поспешила к двери, пропустив вперед кухарку. Возле людской стояли одетая в халат Махаро и один из охранников. Воин вертел в руках окровавленный нож. Сайо подошла ближе.
— …валялся в траве неподалеку от тела.
Управительница с отвращением смотрела на клинок.
— Мне кажется, я его уже видела. Знакомый узор на рукоятке.
— Задняя калитка была открыта, — проговорил соратник. — Скорее всего, ее открыл сам сторож.
— Алекс не мог впустить в усадьбу кого попало, — решительно заявила женщина.
— Кто знает, что на уме у простолюдина, — пожал плечами воин, — Может быть, к нему ходила какая-нибудь девка, а сегодня их застал ее ревнивый дружок?
— Вот уж этого точно не могло быть, — грустно покачала головой Махаро.
— Тогда он решил ограбить усадьбу и поссорился с сообщником, — высказал новое предположение соратник.
— Не думаю, — вновь возразила управительница. — Кто же ворует пред самым рассветом?
— В любом случае, ты вряд ли узнаешь, кому он открыл калитку, госпожа, — вздохнул караульный.
Встревоженная Сайо не стала ждать окончания разговора и бросилась в людскую. Еще в коридоре она заметила окровавленную одежду, небрежно брошенную в угол.
Возле кровати Алекса уже хлопотала Симара. Фусан держал наготове узкие полосы чистого белого полотна. Служанка щедро смазала бальзамом кровоточащую рану. Старик прикрыл ее полотном, и они оба стали бинтовать неподвижное тело. Сайо взглянула на бледное лицо с заострившимся носом. Парень прерывисто и часто дышал, запавшие глаза были полузакрыты.
В людскую вошла Махаро, слуги немедленно расступились перед управительницей. Женщина подошла к раненому. На белой ткани повязки уже выступили красные пятна.
— Он выживет? — тихо спросила женщина у служанки.
Симара встала и, вытерев вспотевший лоб красными от крови руками, безнадежно проговорила.
— На все воля Великого Неба, госпожа.
— Какие-нибудь лекарства еще нужны?
— Нет, Махаро-ли, — ответила служанка и вдруг заплакала.
Управительница дернулась, словно от удара.
— Мастер Микан, что у нас сегодня на завтрак? — обратилась она к повару.
— Пирожки с черникой, госпожа, — ответил тот. — Тесто уже подошло. Сейчас же начну печь.
Слуги вдруг вспомнили о своих обязанностях и торопливо забегали по людской.
— Где Тим? — громко спросила Махаро. — Кто-нибудь видел Тима?
— Он в саду, — ответил Тотига.
— Пришлите его ко мне. И побыстрее!
— Да, моя госпожа, — поклонился художник.
— Пойдем, Сайо-ли, — проговорила управительница. — Тебе надо привести себя в порядок перед школой.
— Да, Махаро-ли, — поклонилась девушка и бросила взгляд на неподвижное тело Алекса. Ей вдруг показалось, что она больше никогда не увидит его живым. От этой мысли перехватило горло. Не помня себя, Сайо добралась до своей комнаты, и беззвучно заплакав, упала на постель. «Он просто слуга! — безуспешно пыталась она себя убедить. — Простолюдин, не достойный слез дочери благородного воина!»
