Дмитрий Казаков - Ночь судьбы

Угайд упивался атакой. Ненависть и жажда мести подгоняли лучше любого кнута или даже награды. Молодой альв хорошо запомнил, к какому Племени принадлежат убийцы его брата, тысячника, погибшего позавчера, и теперь намеревался причинить боль максимальному числу Волосатых, этих мерзких тварей, возникших не иначе как по недосмотру Творца.

Его не смутило даже то, что другие маги, собравшиеся вместе лишь вчера, отреагировали на странный приказ из столицы мрачно и особенного рвения не высказали.

Молния словно сама спрыгнула с пальцев, ударила в большой желтый шатер. Тот почти сразу вспыхнул. С криком посыпались из него темные фигурки, пытаясь потушить горящую одежду.

Угайд захохотал, громко и зло. Дракон, повинуясь приказу, открыл пасть. Река алого пламени хлынула широко. Из тех, кто выскочил из шатра, не спасся никто. Но Волосатые, что удивительно, не испугались. Свист стрел наполнил воздух. Дракон недовольно заревел, пытаясь отвернуть. Угайд выругался, повел рукой. Мощный порыв ветра отбросил остроклювых птиц от цели. Но лагерь врага Угайд с драконом уже миновали. Пришлось разворачиваться для новой атаки, прямо над городом. До небес оттуда доносились испуганные вопли. По улицам в суматохе бегали жители. Картина эта вызвала в душе альва бурную радость, и он погрозил горожанам кулаком.

Воздух свистел, когда он закладывал крутой вираж. А когда вернулся к лагерю Волосатых, там царил кошмар. Горело все, что может гореть, и многое из того, что гореть, в принципе, не должно. Мага у атакованных, по-видимому, не оказалось, и альвы осыпали Волосатых разнообразными убийственными заклинаниями, не встречая сопротивления. Плыли по воздуху разноцветные струи пламени, весело догорали шатры. Снизу доносились крики и брань, но в них слышалось больше злобы, чем испуга. Волосатые сопротивлялись. Стрелы летели и летели, где-то кучно, где-то реже. Цель, правда, пока не поразила ни одна.

Угайд облетел лагерь, выбрал место, где более всего скопилось вражеских воинов. Резко пошел вниз. Дым принес запах горящей плоти, и альв ощутил тошноту. Закружилась голова.

Нападение противника князь встретил, как и подобает полководцу – среди воинов. Едва успел разослать приказы, а вот проследить за их исполнением – уже нет. Все смешалось, войско даже не успело построиться. Владигер смог собрать вокруг себя несколько сотен лучников, в основном Полурослых, и пока им удавалось держать летающих тварей на расстоянии. Вокруг горел лагерь, бегали перепуганные воины. Князь с ужасом смотрел, как все больше народу присоединяется к его отряду, делая его все более привлекательным объектом атаки. Но отослать воинов, что пробивались сквозь панику и огонь, он не мог. Обожженные и окровавленные, они занимали место в строю.

Стрелы не причиняли драконам особого вреда. Но громадные звери дергались, словно псы от укусов слепней, и отворачивали, не слушаясь наездников. Маги с драконьих спин били точнее. Каждая молния или струя пламени находила цель.

Когда вокруг князя собралось более тысячи воинов, Владигер решил – настало время уходить. Жалко город, но есть надежда, что его не тронут. Большая часть войска уже погибла в лагере, меньшая, как он надеялся, пробилась в леса. Кое-где разрозненные кучки дружинников пытались отходить организованно, отстреливались.

Но большой отряд заметили и Остроухие. Вопль, что донесся из-за спины князя, разбудил бы и мертвого: «Сзади! Сзади!» – орал кто-то надтреснутым голосом.

Князь развернулся. Со стороны города, зияя разверстой пастью, мчался на небольшой высоте дракон. Было хорошо видно, как зазмеился дымок среди острых клыков, как, словно вода из опрокинутой бочки, полилось оранжевое, бурлящее пламя.

В отчаянном броске метнулся Владигер в сторону. Что-то опалило затылок, единый крик боли пронесся над полем брани. Но даже сквозь него пробились щелчки от стрельбы.

Вокруг дракона ловко разбежались Полурослые, мгновенно перестроились и выстрелили – в упор. Ящер закричал от боли, почти как человек.

Потеха удалась на славу. Угайд с удовольствием смотрел, как враги перед ним превращаются в горящие факелы. Волосатые гибли, умирали в муках, и это было хорошо. Альв вскинул лицо к небу и вновь засмеялся, зло, торжествующе.

Что-то царапнуло ухо, и тут же закричал дракон. Угайд с удивлением ощутил, что падает. Успел заметить, что из драконьего глаза торчит стрела, из морды – еще с десяток, и земля начала быстро приближаться. Стрелы неслись со всех сторон, но Угайд не обращал на них внимания. В животе мгновенно вырос ледяной ком.

Тяжелое тело с грохотом хрястнулось о землю, уже мертвое. Мага спасло то, что, падая, дракон сохранил исходное положение и рухнул на живот. Угайда подбросило, и он ощутил себя лежащим на снегу.

Вскочил на ноги. Рядом оказался высокий, могучего сложения, Волосатый. Светлые глаза его сверкали яростью.

Волосатый легко уклонился от жалкой молнии, что только и сумел выдавить из себя Угайд. Неуловимым движением подскочил вплотную, и жгучая боль вцепилась альву в пах. По ногам потекло нечто горячее, и земля, резко поднявшись, ударила холодной ладонью по лицу. Последнее, что слышал альв, умирая, было: «Ура князю, что сразил проклятого Остроухого! Урааа!»

Голубые глаза сраженного мага изумленно пялились на орущих воинов, на лице застыло недоверие, словно Остроухий все еще не мог поверить в собственную кончину.

«Они столь же смертны, как и мы! – закричал Владигер во весь голос. – Так обретем же мужество!»

Полурослые и люди ответили слитным гулом. В глазах воинов появилась уверенность, та, без которой нет победы. Из глаз и сердец исчез последний страх, что внушали маги Эрина. Об отступлении никто теперь и не думал.

Воины вновь принялись стрелять. И, словно ощутив перемену, Остроухие больше не шли в атаку сломя голову. Драконы кружили над полем боя огромными стервятниками. Но беспорядочное поначалу кружение вскоре приобрело стройность. Над воинами Северина навис круг из летающих ящеров.

Заподозрив неладное, князь крикнул: «Разбегайся!»

Но под ногами уже тряслась земля. После первого толчка последовал второй, третий. Поле колотило, как в лихорадке. Немногие удержались на ногах. Трещины, словно жадные черные рты, открывались повсюду, заглатывая воинов. Крики несчастных обрывались скоро, что-то там, в недрах, быстро прекращало их мучения.

Владигер упал на колени. Челюсти сжал так, что хрустели зубы. Его войско гибло, а он, предводитель, не мог ничего поделать. Одна из трещин протянула алчущий отросток, но Владигер легко отскочил. Увернулся еще от одной, и тут земля успокоилась. Трещины схлопнулись разом, со странным чавкающим звуком. Но там, где совсем недавно стояло готовое к бою войско, находилось теперь несколько десятков перепуганных до смерти существ. Оружие смотрелось в их руках явным недоразумением.