Андрей Плеханов - Перезагрузка

За две недели Игорь уложил сорок шесть противников – по два сменяющихся партнера каждый день, большинство из них угробил не по одному разу. Его тоже убивали раз пять, но только в первые дни, пока он еще не приобрел должной сноровки. Судя по всему, результаты нравились доктору Петрову – доктор одобрительно качал головой, временами записывал что-то ручкой в блокноте, не доверяя, очевидно, электронной памяти компьютера и время от времени, не удержавшись, проявлял эмоции – показывал Гоше большой палец правой руки. В отличие от обширного телом и немолодого доктора Иванова доктор Петров был худощав, мелковат, возрастом около тридцати, с аккуратным кустиком темной растительности на подбородке – в конце двадцатого века такие бородки начали именовать рэйверскими, хотя до этого звали просто козлиными. Короче говоря, доктор Петров напоминал внешностью скорее продвинутого программиста, чем спецслужбиста, и уже этим был приятен Игорю. Появлялись в лаборатории и другие персоны, чаще целой группой: Шабалин, Блохин, доктор Кузнецов и другие личности начальнического вида; они стояли за пультом, негромко обсуждали что-то, и делали жесты, означающие энергичное одобрение и поддержку сверху. Игорь охотно перестрелял бы всех этих скотов… увы, его возможности были ограничены виртуальной стрельбой, поэтому он старался не выдать своих чувств – тем более, фиксируемых аппаратурой. Он ждал своего часа, хотя представления не имел, в каком виде этот час может придти.

Если бы Игорь перенесся сейчас в недалекое прошлое, в то время, когда еще были разрешены клоузнет-баттлы, то смог бы заработать своим искусством кучу денег – мастерства в вышибании противников он достиг просто небывалого. К концу первой недели начал выносить любого противника в считанные минуты, поэтому против него поставили сразу двоих, а еще через несколько дней – и троих (для этого в лаборатории пришлось поставить еще два игровых кресла). С тремя приходилось попыхтеть… что ж, по крайней мере, это было интересно.

Поглядеть со стороны – ничего особенного. Сидит чувак в игровом кресле две недели подряд, режется в вульгарный FPS [8] , – натренировался, естественно, набил руку. Нет-нет, господа! Игорь знал, что это совсем не так. Даже если против него посадили пятерых… да что там пятерых – десятерых, он угробил бы их без особого труда. Способности его в игре были больше чем простой сноровкой. А чем же? Ну да, конечно: проявлением креаторских способностей и ничем иным. Игорь давно уже понял это. И не сомневался, что мучители его тоже поняли – гораздо раньше, чем он сам. Более того, они запланировали это, и сейчас Гоша оправдывал их ожидания.

Как такое могло произойти? Гоше по-прежнему исправно кололи спецпрепарат каждые три дня. Может быть, препарат заменили другим? Или уменьшили дозу прежнего? Игорь вполне допускал любой из вариантов. Продумано все тщательно – убежать он по-прежнему не может, киберспейс по-прежнему недоступен, индукторские реакции проявляются только при определенных условиях – в компьютерной стрелялке. Зато изучать Гошу можно было вдоволь – вдоль и поперек.

Нет… Не только изучение Игоря было целью докторов. Его готовили к чему-то, обучали и натаскивали. Увы, сопоставив факты и подвергнув их анализу, Гоша мог прийти только к одному выводу – готовили из него убийцу. Убийцу виртуального, свободно перемещающегося по сетям, бегающего по ним, как по коридорам.

Что знали о нем люди из проекта "Спасение"? Здесь, в нынешнем временном отрезке, после перезагрузки, на Игоре висело только одно мокрое дело – усекновение головы Василия Селещука. Убивать он отказывался наотрез, корчил из себя этакого пацифиста. Но и пацифиста можно заставить убивать – главное, чтобы это дело ему понравилось.

Господи, да что же за судьба у Гоши злосчастная! Как ни крутился он, как ни пытался выйти из злодейского амплуа, даже после перезагрузки отводится ему лишь одна роль – производителя трупов. Проклятый проект виноват, да? Да и сам ты, Гоша, лоханулся – отдал им в руки креаторов, и самого себя впридачу. Выкручивайся вот теперь…

Очень просто было свалить все на неудачные обстоятельства. И все же Игорь чувствовал, что первопричина его несчастий лежала не во внешних воздействиях – причина находилась внутри него, Игоря Маслова, в самой сердцевине его больной души.

Два извечных российских вопроса встали перед Игорем. И чтобы ответить на вопрос "Что делать?", предстояло решить основное: "Кто виноват?"

Кто виноват во всем этом дерьме? – спросил себя Гоша однажды ночью, лежа на кровати, мучаясь от привычной бессонницы. И ответил четко, не пытаясь увильнуть: виноват я, Игорь Маслов. Именно виноват. Именно я.

И сразу же ему стало легче. И вдогонку за ответом немедленно пришла мысль, нарисовалась в пространстве огненными буквами. "Чтобы преодолеть двойственность мира, надо преодолеть двойственность самого себя", – гласила фраза.

Он не знал, что означает эта сентенция. Бред какой-то… впрочем, не больший бред, чем вся его теперешняя жизнь. Фраза почему-то понравилась Гоше – содержался в ней некий сакральный смысл. Двойственность самого себя – это понятно что: это добрый я и злой Иштархаддон, а вот двойственность мира… Что это за штука такая? Что имеется в виду? Дуализм? Старые добрые материя и сознание? Набившие оскомину, изжеванные до неприличия добро и зло? Или просто старина Бог против древнего пакостника Сатаны – стенка на стенку?

Фраза звучала как директива, как руководство к действию, и, стало быть, отвечала на вопрос "Что делать?" Туманно, конечно, расплывчато… но в качестве жизненного девиза на ближайшее время… почему бы и нет?

Игорь повернулся лицом к стене, свернулся калачиком и заснул – впервые за несколько месяцев спокойно.

День, наступивший за этим, не предвещал спокойствия. Как только Игорь вошел в лабораторию, он обнаружил компанию сволочей-шефов в полном составе: доктор Кузнецов, Блохин, Шабалин, и несколько других бригаденфюреров проекта. Самый неприятный сюрприз: в кресле противника сидел Грызун Бобров собственной тушей – гнусно ухмылялся и смотрел на Игоря как на утренний завтрак – примерно так смотрит гиена на удачно подвернувшуюся падаль. "Ща порву тебя на хрен, щенок", – читалось в его глазах. "Сам щенок, – ответил Игорь так же, глазами, – притопчу тебя за три минуты, пёрнуть не успеешь". На этом их беззвучная перепалка была прервана словами Шабалина.

– Игорь Михайлович, доброе утро, – сказал Шабалин. – Кратко введу вас в курс дела. Сегодня – один из важных этапов эксперимента. Вам предстоит провести игровой тренинг с Михаилом Станиславовичем.