Из бурных волн - Вал И. Лейн
Я попыталась пошевелиться. Я попыталась выплыть на поверхность, но мои ноги не слушались, как бы я ни старалась. Через несколько мгновений райский пейзаж вокруг меня начал исчезать. Но это была я. Я была тем, кто угасал. Мои веки отяжелели, но я старалась держать их открытыми достаточно долго, чтобы обернуться и оглядеть все, что меня окружало.
И вдалеке я уловила один проблеск, который напомнил мне, что все это было на самом деле. Один проблеск, который дал мне уверенность в том, что мой план сработал, и все это было не зря. В нескольких метрах от меня, укрывшись в своем последнем пристанище, лежало «Презрение Сирены» во всей своей безжизненной, потрепанной красе.
Наконец-то.
Я спасла его. Их обоих. И маму, я надеялась.
Моя голова упала вперед, и я закрыла глаза, снова теряя сознание. Сквозь призрачные пряди моих длинных волос, свободно развевавшихся вокруг меня, мне показалось, что я заметила что-то странное внизу, там, где должны были быть мои ноги. Я напрягла зрение, прежде чем снова потерять сознание. Что-то серебряное блестело на месте моих ног. Что-то нечеловечески прекрасное. Что-то…
Когда я пришла в себя, то обнаружила, что лежу лицом вниз на песке. Волна захлестывала меня, едва доставая до пояса. Мокрые волосы упали мне на шею и лицо. Одежда промокла насквозь и неприятно липла к телу при каждом движении, меня тошнило, и я кашляла морской водой. Каждый дюйм моего тела болел, будто меня сбил грузовик.
Я скорчила гримасу, пытаясь собрать остатки сил, чтобы подняться на ноги. Судя по тому, как ныли все суставы под давлением любого веса, я подумала, что у меня сломаны кости. Хуже всего было то, что я понятия не имела, где нахожусь. Пляж показался мне незнакомым, а у меня не было с собой телефона, чтобы кому-то позвонить.
Сбитая с толку и измученная, я, наконец, обрела равновесие. Солнце только начинало подниматься, постепенно сменяя ясное фиолетовое небо оранжевыми и розовыми полосками на горизонте океана. Я изучала местность в поисках чего-то знакомого. Чего-то, что могло бы привести меня домой.
Запрокинула голову, глядя в небо, и вдруг заметила все еще сияющую яркую звезду. Я криво улыбнулась. Я узнала эту звезду. И последовала за ней, направляясь в том направлении, куда она выходила, вдоль побережья.
Я брела по пустынному побережью, и от высыхающего песка и соли у меня начинался зуд. Свежий утренний воздух заставлял меня дрожать. Мое покрытое синяками тело отзывалось болью при каждом шаге. Но больше всего меня беспокоило то, как насмехался надо мной открытый океан.
Все выглядело точно так же, как и каждый предыдущий день, ленивые волны плескались о берег. Прилив был таким же, как и всегда. Будто ничего не изменилось. Хотя на самом деле под ним скрывалось столько темных тайн. Тайн, о которых я никогда не смогу рассказать. Тайн, которые море хранило веками, и все же вот так, в одно мгновение, оно поглотило их целиком.
Прогулка в одиночестве показалась мне вечностью. К тому времени, как я добралась до знакомых берегов, рассвет уже наступил и скрылся за горизонтом. Я шла, должно быть, не меньше часа, прежде чем увидела вдали пирс. При виде его на меня нахлынул поток воспоминаний, которые я пыталась забыть.
Всего за один месяц моя жизнь изменилась навсегда. За одну ночь я разрушила древние проклятия, как магические, так и передающиеся из поколения в поколение. И мне удалось сделать это без того, чтобы пираты вырезали мое сердце. Так почему же у меня было такое чувство, будто его вырвали?
Я думала, что если заплачу еще немного, то усохну от обезвоживания. Но оказалось, что у меня осталась одна слеза. Слеза по Майло. По любви, которую я потеряла, но и по любви, которую я подарила, освободив его от проклятия. Слеза по Беллами и той боли, от которой он так долго пытался убежать. Слеза по Серене, которая не заслужила своей участи. И слеза по маме и всем моим родственникам, которые пострадали от мести Корделии.
Я позволила слезе скатиться с глаз, бросив последний взгляд на море, прежде чем с трудом заползти на водительское сиденье маминой машины. Потянувшись за телефоном, я увидела девять пропущенных звонков от папы, три сообщения и одно голосовое сообщение.
— Трина, твоя мама… Она просыпается! Она ничего не помнит, но с ней все будет в порядке.
Его сообщение еще раз убедило меня в том, что я поступила правильно. Однако, когда вспомнила о последних словах, которые сказала папе, это было как удар под дых. Я была слишком измучена, чтобы думать о том, как мне с этим смириться, но я знала, что разберусь с этим позже. А пока отправила ему единственное сообщение, которое смог сформулировать мой мозг, просто чтобы он знал, что я в безопасности.
«Счастливого Дня Благодарения, папа. Я возвращаюсь домой».
39. В лучшем виде
Я приехала домой на следующий день после Дня Благодарения. Я была так измучена, что предпочла бы улететь самолетом, но маме нужно было вернуть машину.
В тот же день маму выписали из больницы, и она сказала, что этой ночью выспалась лучше, чем когда-либо в своей жизни. Хотя она не уточнила почему, я точно знала, что она имела в виду. Во сне меня тоже не преследовали никакие кошмары. Это был самый раскрепощающий отдых, который я когда-либо испытывала, и я сожалела только о том, что моя бабушка и все те, кто был до нее, никогда не испытают этого.
Когда в пятницу вечером мы сидели за столом и готовили поздний ужин на вынос в честь Дня Благодарения, я, наконец, почувствовала, что мы снова собрались всей семьей. Впервые с тех пор, как была ребенком, я услышала мамин смех. А папа широко улыбался. Я
