Театр теней - Марго Арнелл
Ник поморщился. Вероятно, слишком хорошо помнил схватку с Колдуэллом. Дэмьен, тоже участвующий в ней, остался невозмутим. Как ловчий Трибунала он наверняка видел и более отвратительные и пугающие картины.
– А потом я обличила его перед Высоким Собраниям, и Доминика короновали, а ты получила статус королевской любовницы. Так удачно все складывалось, правда, Бадо́? Но лишь до тех пор, пока Доминика не убила Анаконда.
Лицо Бадо́ на короткое мгновение исказила мука. Клио едва поверила глазам. Неужели их мать – женщина с сердцем, вырезанным из черного обсидиана, – могла по-настоящему, искренне кого-то любить?
– Если бы не она, со временем ты стала бы королевой полуночных колдунов и вместе со своим немертвым королем правила бы целую вечность. Впрочем, вряд ли твои амбиции ограничились бы Пропастью. Рано или поздно, ты заявила бы свои права на всю Ирландию. Но что говорить о несбывшемся, верно? – Морриган резко выдохнула. Она выглядела утомленной. – Обдумывая это, я мысленно вернулась к тому, с чего все и началось. Не со смерти Агнес, а с моего возвращения в Кенгьюбери. И причины, вынудившей меня это сделать.
Взгляды сестер пересеклись. Клио слабо улыбнулась, но следующие же слова Морриган, обращенные к матери, заставили ее вздрогнуть.
– Только теперь, зная твою истинную суть, я подумала, что именно со смерти Клио и началось твое стремительное восхождение. Да, Итан Галлахер сам жаждал убить Агнес. Но как же удобно совпало – украденная душа Клио, которая якобы стала случайной жертвой, в конечном счете привела меня в Пропасть. Смерть Агнес открыла тебе, очутившейся в подземном городе, путь к трону. Вот только никакое это не совпадение. Ты намеренно искала среди духов, бродящих по миру мертвых, того, с кем можно заключить выгодную сделку и, вероятно, поделиться толикой своих сил. Это ты велела Итану Галлахеру похитить душу Клио, заставив меня спуститься в мир теней, и разрешила – или даже помогла – ему убить Агнес Фитцджеральд.
Ник окаменел. Что уж говорить о Клио.
– Когда я была в мире теней, ты пыталась снова склонить меня к полуночной магии, – глухо, неверяще прошептала она, глядя на мать. – Убеждала, что у меня просто нет выбора… ведь мы обе не знали, что Морри меня спасет.
– А если бы я в процессе охоты за духом погибла бы – от его чар, от которых меня случайно защитили чары Дэмьена, или от рук законников, провозгласивших меня отступницей и убийцей… ты бы ничего не имела против, – продолжала Морриган. – Ведь именно тогда тебе впервые и пришла в голову мысль создать особый, мертвый Триумвират.
Ник послал Клио вопросительный взгляд, но она лишь пожала плечами.
– Полагаю, если бы Клио не отказалась от полуночной силы, ты бы с удвоенной силой пыталась меня убить. – Морриган покачала головой. – А ведь дух Итана предупреждал меня – о тьме, что набирается силы, но становится лишь голодней. О необходимости однажды сделать выбор между тем миром и этим. Говоря о тьме, он имел в виду тебя. Так что нет, мама. Я лучше умру, чем присоединюсь к тебе. Я никогда – слышишь, никогда! – не встану на твою сторону. Ни в одном из существующих миров.
Лицо Бадо́ исказила гримаса ярости.
– Я должна была убить тебя раньше, – прошипела она. – Но лучше поздно, чем никогда, верно?
Ведомый мысленным приказом, Киан сорвался с места. Клио закричала, предупреждая сестру. Но уже в следующее мгновение сотканный из тьмы меч в руке мертвого отца вонзился Морриган в грудь.
Бадо́ торжествующе рассмеялась. Что-то внутри Клио умерло.
В то же мгновение она почувствовала странный импульс, исходящий от огамического символа на руке. Пока королевские колдуны вплетали в свои чары кровь Клио, она потребовала сделать ей точно такой же знак с кровью Морриган. Да, она не смогла бы постоять за сестру в одиночку, но у нее теперь был Ник. Морриган рассмеялась тогда, говоря, что у нее никогда не было лучшей охраны. Но все же сделала так, как просила ее младшая сестра.
Мысленно Клио потянула за эту связь, и та откликнулась. Из груди вырвался вздох облегчения. Морриган жива.
Дэмьен с пылающими алым глазами бросился на Бадо́. Понимал, что именно она отдала приказ. Его ненависть и боль были столь сильны, что затмевали собой все. Потому он не увидел, что из раны на груди Морриган не течет кровь. А она сама, рухнувшая на землю, медленно истаивает.
Мощью концентрированной ярости, магической вспышкой – невидимой, но наверняка ощутимой, Бадо́ и стоящих за ней всадников сдуло с демонических коней и разбросало в разные стороны. Но на Дуллахана чары не подействовали. Словно нематериальный вовсе, но вплетенный в канву мироздания, он был непоколебим.
Прежде, чем могло случиться страшное, Клио ринулась вперед. Но не к матери – сделать с ней она ничего не смогла бы, даже если бы обладала необходимой для этого силой. Не к Дэмьену, потому что не могла его защитить. Не к телу Морриган, которое медленно растворялось – не в огне, но в свете пожара.
Она бросилась к Киану.
Со стороны казалось, что она кинулась на него, шепча проклятия. Но, добравшись до мертвого отца, Клио крепко стиснула его руки. У нее была всего пара секунд, чтобы заклинанием вытянуть жизненную энергию Киана – точнее, энергию его сути, – и тесно переплести со своей.
А затем и она упала на землю, выпуская руки отца и соскальзывая в сон.
Там, в Юдоли Сновидений, он стоял рядом с ней. Клио чуть не расплакалась от облегчения. Она боялась, что от души отца ничего не осталось, что Бадо́ сохранила лишь его отпечаток, его оболочку, чтобы, открыв правду, напоследок помучить дочерей.
Здесь образ Киана был отчетливым, лишенным полуночной дымки. Он был таким, каким Клио показали его духи – в подпоясанном балахоне, с темными волосами и глазами цвета морской волны.
Киан не был бездушен, но его душа была пуста. В
