Красный Архонт (СИ) - Бутырин Александр

— Бельзегар меня сохрани! Ты смеешь обращать меня в свою ересь, когда я сижу и ем рядом с дочерью!?

Неожиданно для него самого, Рэмиля поддержал также раздраженный Шерко. Епископ узнал о принципе враг моего врага.

— Господин Ираклий, я уважаю вашу веру, но такие наглые попытки обращения нетерпимы для Богини Озёр.

— Твой Бог остался на том острове, епископ, не забывай об этом. — Без тени злобы предупредил Мираред.

— Спаситель всегда со мной и в глубине сердца моего, а ваши ложные боги всегда с вами? Или проявляются только когда в близи есть озеро или меч?

— Милые гости, вы пришли сюда устроить теологическую дискуссию? — Прервала собиравшихся ответить гостей Адиршка, ее голос вновь обрёл ту же громкость и силу.

— Я и сам не люблю разговоры о богах. — Мираред уже доел суп и решил помедлить с остальной едой.

Утомительные споры между различными конфессиями Драконьего Культа доносились из-под каждого камня на родине. Приверженцы старого крыла верят в божественность Аркошсовра, а новое крыло в божественность каждого дракона, при этом существуют более мелкие течения, верующие, например, в божественную природу Императоров или Архонтов, последнее течение культа Мираред терпел с самым большим трудом.

Селиза что-то прошептала отцу на ухо, к своему удивлению, Мираред ни слова не разобрал. Быть может, его чутким обычно ушам было неинтересно.

— А почему вы привели с собой дочь на такой праздник? — Поинтересовался епископ.

— В Клефоре, дети с раннего возраста учатся сидеть за столом и общаться с людьми старше возрастом, так они подготавливаются к взрослой жизни. — Он ласково потрепал голову дочери.

— К жизни за праздничным столом и с бокалом вина в руках? — Усмехнулся Мираред. — Как твоя страна еще не развалилась с таким отношением к будущему.

— Может быть, перейдём к подаркам? — Адиршка предотвратила очередной спор на корню.

Ираклий в очередной раз подскочил первым, для члена духовенства он был поразительно резок и груб. Он достал из-за своих обширных одежд помещающуюся в ладони икону. На ней был изображен лик святого с закрытыми глазами и петлёй вокруг шеи.

— Это образ Леосия Помнящего. — Рэмиль шумно вздохнул, вновь услышав заунывную литанию. — Больше двухсот лет назад, он по своей воле покинул Священные Земли и отправился направлять грешников по истинному пути. — Он поцеловал священное изображение. — Грешники не поняли его слов, его повесили в первом же городе на его пути, но ни смотря на пытки изуверов в их тёмных казематах он продолжал читать речи, на каждом допросе из него выпытывали знания о Преосвященном Синоде, Леосий отвечал молитвами и текстами святых писаний. Ему отрезали язык, но он продолжал издавать бессвязные звуки, ни умолкая и во сне. Грешникам пришлось связать ему руки и заткнуть рот грязной тканью. Когда петля обвилась вокруг его шеи, с небес раздался божественный голос…

Он внезапно замолчал, всунув икону в ладонь Адиршки и поцеловав её. Епископ вернулся на свое место, давая очередь другим подаркам.

— Что же было потом? Что сказал голос? — Раздался тонкий заинтересованный голосок. Рэмиль пригрозил дочери суровым взглядом.

— Преодолей Мост Защитника, и если душа твоя открыта, то ты узнаешь истину. — Ираклий мило улыбнулся Селизе, ее отец отвел ее голову в сторону от епископа.

Адиршка окинула взглядом икону, это была тонка работа великого мастера, достойная своей роли подарка королевы, её история, также сделала ее несколько священнее и таинственнее.

Шерко кивнул Мирареду, попивая водорослевый чай. Рэмиль был замедлен отвратительными манерами дочери и очередь была свободна.

Мираред решил не пропускать Рэмиля, и размеренным шагом подошёл к королеве. Она одарила его холодным взглядом, он ответил тем же, казалось, их кожа побледнела, кровь застыла, а сердца замедлились. Все гости кроме епископа прибывали на день рождения Королевы Катель уже шесть лет, и им была очевидна, необъяснимое напряжение и немая ненависть между двумя нестареющими созданиями.

— На ваш юбилейный, трехсотый день рожденья, я дарю вам это. — Мираред достал из кармана обитую красным бархатом коробочку. Он неловко протянул ее и скорее сел на место.

Адиршка открыла коробочку, внутри был набор бижутерии: два кольца, обтянутые красной чешуей, спиралевидные темно синие серьги и ожерелья из драконьих зубов. Адиршка никогда не любила подобные украшения, носить на себе зубы и кожу живого существа для неё было дикостью, сейчас ей было сложно воздержаться от возмущения в лицо Мирареда.

Она спокойно улыбнулась и кивнула. Королева понимала, что нельзя злить Драконью Империю.

Опередив грандмастера, поднялся посол Озерной Республики. Стул проскрипел под весом его тела и арки на нем. Арка разными голосами зазвенела и зашумела с каждым его шагом. Он аккуратно развязал узел держащий талисман, и протянул его Адиршке.

Талисман представлял собой крохотный керамический шарик размером с зрачок, и с огромным количеством глубоких отверстий по всей поверхности. В отверстия были вставлены красивые цветастые перья райских птиц.

Адиршка вежливо улыбнулась. Она не могла представить себе вещь бесполезнее, но она хотя бы была приятна на ощупь, хоть и все перья растеряются через пару таких прикосновений.

— Какая необычная… вещь. — Адиршка не смогла описать странный шар точнее.

— Это пьруттра — шар для гаданий, вы вынимаете перья и говорите, например, любит не любит и так пока перья не кончатся. — Объяснял Шерко, что-то усиленно ища по карманам.

— Забавно. — Она с легкостью вынула одно перо, и отпустила его по ветру. Перо пролетело над столом, проскользнула у щеки Мирареда, и улетело в далекие странствия, пока любовь ветра к нему не ослабнет.

— Это скорее подарок от меня лично, а вот это вот Озерный Совет мне приказал вручить вам. — С трепетом в голосе, он достал стеклянный медальон в форме слезы. Внутри слезы виднелась прозрачная жидкость.

— Это слеза Священного Змея, посланцев Озерной Богини на наши грязные смертные земли. — Дрожащими руками он протянул медальон. — Он оздоровляет, приносит удачу и позитивные эмоции. — Адиршка крепко взяла его в руке, она чувствовала тепло слезы сквозь стекло. — Прошу вас, берегите эту бесценную реликвию.

— Обещаю.

Шерко не успел сесть, как его оттолкнул уставший ждать Рэмиль. Обеими ладонями, он держал светло-голубой, почти белый, посох. У него было шестиугольное навершие, а основание разветвлялось, словно корни дерева.

— Этот посох вылит из рафа — жидкости протекающей в пещерных озерах Клефора. Рыцари Ордена Стального Озера посвятили свои жизни его поиску, добыче и обработке. Чтобы добывать его, они постоянно воюют с тварями, облюбовавшими раф.

Под Клефором протекает целый океан этой странной жидкости, за тысячелетие постоянного использования, они осушили лишь его сотую долю. Чтобы добывать раф, нужно истребить огромные орды тварей, зовущихся рафлингами. Рыцари Стального Озера в среднем, живут меньше всех остальных рыцарей, их здоровье подрывают ядовитые испарения необработанного рафа, они редко видят свет, и редко встречают других людей. Стальное Озеро — орден с нелегкой судьбой, но рыцари не смеют жаловаться.

Адиршка взяла его в руки, посох поприветствовал хозяйку прохладой и неощутимой тяжестью. Посох был под два метра, но весил как деревянная палочка. Она пропустила сквозь него поток магической энергии, магия словно вода, просачивалась сквозь него. Посох испустил зеленое свечение, по его поверхности поползли изумрудные трещины. Посох ощутил энергию владелицы и запомнил её в своем металле. Адиршка стала его хозяином.

— Всем сердцем я благодарю вас за эти замечательные подарки. Я надеюсь, что однажды, такие же дары вы будете передавать друг другу. — Она мечтала об этом, но каждый за столом знал, что такого не будет никогда. Объединивший человечество Сэммуар провалился.

Гости из разных стран продолжали есть и общаться чуть больше шести часов. С каждой проглоченной каплею сидра, Мираред хотел всё сильнее ударить Ираклия по лицу. И не с целью убить, конечно нет, скорее, чтобы проучить. Епископ был обычным, необычным было его происхождение. Первым ушел Рэмиль, он заметил, как у дочери слипались глаза и устало лицо. Вторым ушел Шерко, проклиная боль в спине, но продолжая нести изувечивающую арку, во имя традиций Озерной Республики. Третьим ушел Ираклий, долго распинаясь, он попрощался с каждой слугой и желал всем всего хорошего что только пожелать. Он остановился перед Мираредом, и бросил ему последние слова, не выходившие из головы дракона.