Евгений Малинин - Волчья звезда

Как только гости, явившиеся точно в назначенное время, вошли в зал, из-за плотного шелкового занавеса полилась негромкая, плавная музыка. Усевшимся за стол трижды посвященным были поданы глубокие фарфоровые миски для омовения рук, а затем они приступили к трапезе. После первого тоста, поднятого, как обычно, в честь народившегося Медведя, на пустое пространство перед столом выбежали шесть молоденьких танцовщиц. Мелодия стала быстрее, и перед глазами трижды посвященных развернулся сложный и в то же время удивительно гармоничный танец звезд!

Шавкан – большой любитель вкусно поесть, – выбирая с общего блюда кусок мяса пожирнее, заговорил на мыслеречи:

«Так что, уважаемые, кажется, наш гениальный волк на этот раз допустил ошибку?»

«Я вообще не понял, с какой стати он вдруг начал подготовку, – ответил на эту мысль Варяг, прихлебывая из своего кубка. – Неужели ему никто не смог объяснить, что он только потеряет время – в Совете посвященных нет вакансий и в ближайшее время не предвидится!»

«Ну почему же никто? – подал мысль Рыкун. – Я дважды говорил ему об этом, и если в первый раз, когда я застал его с „Началами философии“ в руках, он отмолчался, то во второй раз он мне заявил, что у него, видите ли, было видение. Один из его предков якобы явился ему на стене крайского замка и посоветовал начать подготовку!»

«Видение? – оторвался от своего куска Шавкан. – И что это было за видение?»

«Да-да, что это было за видение? – торопливо поинтересовался Варяг, отставляя свой кубок в сторону. – Он рассказал тебе, уважаемый Рыкун?»

Медведь пожевал губами и, вдруг поскучнев, рыкнул вслух:

– Он говорит, что в последний его приезд в Край, когда он находился на стене замка, внезапно наступила полная темнота и голос его деда шепнул ему на ухо, что будто бы очень скоро один из членов Совета будет изобличен в... нарушении кодекса посвященных Миру и выведен из Совета...

Оба гостя замерли, уставившись удивленными глазами на хозяина стола. Казалось, и еда, и танцовщицы, и даже музыка перестали для них существовать! После долгой паузы Шавкан медленно проговорил:

– Он сказал о ком-то определенном?!

Рыкун покачал головой и снова перешел на мыслеречь:

«Нет. Если бы он это сделал, его можно было бы привлечь к ответу!»

«Ратмир слишком хитер, чтобы дать кому-то такую возможность!» – Шавкан снова вернулся к своему мясу.

«Может быть, он и хитер... – Рыкун не отрываясь смотрел на танцовщиц, и можно было подумать, что все его внимание отдано им, а разговор он поддерживал между прочим, – только на этот раз он явно оплошал – вакансии в Совете не будет, а значит, не будет и испытания!»

«Если только он не имеет в запасе какую-нибудь... неожиданность! – подал мысль Варяг и после короткой паузы добавил: – Помните, как он во время второго посвящения отвечал на загадки? Ты, Рыкун, тогда так ведь и не понял, из какой драпы он выдернул свой ответ! Хорошо, что испытания мы проводим в масках!»

«Лучше вспомни, что он написал в своей работе „О периодических смещениях Волчьей звезды“ про твои вычисления одиноких звезд!» – немедленно окрысился невыдержанный Рыкун.

«Не надо, уважаемые! – вмешался в затлевшую склоку осторожный Шавкан. – Зачем вспоминать такие мелочи – вы все-таки члены Совета посвященных, а волчонок, хоть он и очень умен, всего лишь... волчонок! К тому же нам осталось ждать очень недолго, после чего можно будет щелкнуть его по его нахальному носу!.. И щелкнуть очень больно!»

Медведь довольно гукнул и потянулся к толстостенному глиняному жбану с перебродившим медом.

Несколько минут они молчали, неторопливо лакомясь деликатесами и разглядывая заканчивающих танец девушек, а затем Шавкан также неторопливо подумал:

«Хорошо бы узнать, кто был наставником волчонка...»

«Может быть, это Остин? Не случайно же именно он стал проводником Ратмира!» – Без всякого интереса проговорил Рыкун и вдруг, посмотрев в лицо Шавкана, спросил:

– А зачем тебе это?

«Всегда полезно знать, кого именно постигла... неудача!» – наставительно ответил Шавкан и искоса посмотрел на грубо вылепленный профиль своего бывшего ученика. И тут же в его голове возникла потаенная мысль, приправленная застарелой горчинкой: «Наставнику волчонка можно позавидовать – вести такого ученика наслаждение... не то, что возиться с тупым, неповоротливым медведем!»

Но он тут же поправил сам себя:

«Правда, „тупой неповоротливый медведь“ оказался на редкость везучим медведем – все-то у него как-то неожиданно... срастается, как будто сама Волчья звезда ходит у него в прислугах! Когда этот... медвежонок сел на Скамью Познания, никто и подумать не мог, что он сможет добраться до третьего посвящения, а вот посмотрите – сидит медвежище в Темной башне хозяином! – И снова он перебил сам себя: – И я же сам помог ему обосноваться здесь!»

Тряхнув головой, трижды посвященный решил сменить тему «разговора» и, обратившись к Рыкуну, спросил:

«Как твой новый ученик... Тороп, кажется? Я слышал, он достаточно разумен, хотя и беден...»

«Он достаточно разумен, – подтвердил Рыкун, улыбнувшись некоей своей потаенной мысли. – А если за него как следует взяться, будет еще разумнее! Что касается его бедности... У него хватило средств оплатить первый год обучения, а если у него не хватить достатка, чтобы оплатить все последующие, я не слишком огорчусь!»

«Да, – усмехнулся про себя Шавкан, – мой воспитанник никогда не любил заниматься учениками!»

Танцовщицы, закончив танец, выбежали из зала, музыка на секунду стихла, а затем зазвучала совсем по-другому, и перед столом появился один из самых известных бардов. Легко поклонившись пирующим, он начал импровизацию...

Шавкан – большой любитель и знаток поэзии – вытер губы салфеткой и, откинувшись на спинку кресла, принялся внимательно слушать. Рыкун и Варяг, напротив, слушали рассеянно, на стол подали десерт, и они занялись сладким.

«Разговор» сам собой увял, да и все празднество подходило к концу. Однако когда гости уже допивали прощальный настой и собирались отправляться по своим домам, Рыкун вдруг поднялся и, заговорщицки проговорив: «Сейчас я вас удивлю!» – вышел из столовой. Вернулся медведь через пару минут, и в руке он держал маленький кувшинчик из простой глины. Основание его горлышка обвивал несложный узор.

Рыкун поставил кувшинчик на стол, словно специально давая рассмотреть начертанный на нем узор, и Шавкан почти сразу же в изумлении приподнялся с кресла.

– Откуда у тебя это чудо?! – воскликнул трижды посвященный, протягивая к кувшинчику руку и словно бы не решаясь взять его.

– Я не видел такой посуды вот уже лет пятнадцать! – удивленно покачивая головой, проговорил Варяг, также не сводя взгляда с кувшинчика.