Цена звёздной пыли - NBRAINH
Выбор есть всегда, с одной лишь оговоркой, что не каждый из вариантов может устроить того, кто этот выбор делает. И вариант «Просто лечь и умереть», Харлайлу был явно не по душе. Поэтому, выйдя из медицинского кабинета тем же способом, что и свой уже почивший, двойник, Джон упорно пытался вспомнить каждую деталь из всего того, что происходило в эти моменты в прошлый раз.
Глава 35
Харлайл практически ничего не помнил. Тогда он потерял сознание от пережитого стресса и только сейчас по-настоящему начал понимать, что именно послужило его причиной. В то же время, его нынешнее состояние нисколько не уступало по плачевности тому, что было у него после пробуждения. Оно было даже хуже. Чего только стоит невозможность какого-либо сосредоточения на одной точке пространства! О, его мозг определённо «оплавился» в следствии всего, что Джон пережил.
* * *
— Я… Можно я перебью на секунду? — я уже не мог сдерживать свои мысли. Такое бывает, когда что-то интересное приходит тебе в голову и ты мечешься из стороны в сторону в поисках блокнота, в который мог бы излить идеи.
— Конечно, конечно, — Ричард Макдональд призывно махнул рукой и остановил свой рассказ. — Нет никакого смысла изливать полезную информацию в разум пассивных слушателей. Возможно, они даже поймут часть из сказанного, но всё равно никогда не применят его по назначению.
— Я всё ещё не понимаю той системы с растениями. Они ведь могли предугадать хотя бы минимальный вред, так ведь? Тогда зачем они пошли на риски, если им в любом случае необходимо лишь излучение солнца?
— Для этого не нужно ничего придумывать или даже изучать, — старый торговец рассмеялся. — Достаточно просто помнить о том, чем занимаются люди на протяжении всей своей истории. Разве мы питаемся одной лишь травкой и прочей ерундой, по вкусу напоминающей разве что нашу собственную, серую и безвкусную, жизнь? По-настоящему полезная еда не бывает вкусной, чёрт подери! И если уж мы сами пренебрегаем собственным здоровьем только для того, чтобы пощекотать свои вкусовые рецепторы, то почему этого нельзя делать им? Кроме того, я всё ещё склонен думать, что мы для них скорее не пища, но что-то вроде добротного тёмного эля, который, кстати, уже давно закончился у меня в кружке, и кое-кому следовало бы это поскорее исправить!
* * *
Благо, Джону Харлайлу не пришлось особенно долго размышлять над своими дальнейшими действиями. Ему помог он сам, только в более молодой версии, у которой хватило сил на то, чтобы бросить в него целый стол на добрые несколько метров! Торговый агент уже и позабыл об этом своём подвиге, и разумеется, не смог его предугадать. Зато вполне смог ощутить ту резкую боль, что в мгновение ока буквально вырвала из его рук скальпель, а его собственный разум — из цепких лап остаточного обморока.
Его мысли, хоть и ненадолго, но прояснились. Он вспомнил то, что от него требовалось. Вспомнил доклад Эрика Найлса, пытающегося уличить смысл действий загадочного диверсанта, так и не достигшего своей цели… Не достигшего в прошлый раз. Но у него, как оказалось, он был не один. И самой сущности реальности это явно не нравилось.
Может ли человек победить самого себя? Буквально отзеркаленную версию своего собственного тела и сознания? Причём, будучи ещё и более старой, слабой, версией? Джон Уильям Харлайл был совершенно уверен, что может. По крайней мере, он. Ведь он прекрасно знал, в какой именно момент времени последует удар, и ему стоило всего лишь скрестить направление своих стоп и в нужную секунду опереться на одну из них, выравнивая свою траекторию движения в обычную, привычную позицию. Со стороны же это выглядело так, словно он на мгновение исчез и образовался уже в нескольких сантиметрах от своего прошлого расположения. Оставалось лишь ухватить шинель промахнувшегося агента и слегка потянуть на себя — не хватало ещё, чтобы он врезался головой в то самое место, куда до этого угодил старик.
Ноги Джона уверенно исполнили манёвр, а его молодая версия — вполне карикатурно пролетела мимо, едва не зацепив смертоносный и острый, угол металлической переборки. Харлайл никогда не думал об остальных. Его собственная задница так или иначе была гораздо важнее, чем все существующие задницы в известной вселенной. Но сейчас… Этих самых задниц было аж две штуки. И обе принадлежали ему. И лишь одной из них он уже готов был пожертвовать. Своей собственной… Той, что весьма неслабо сжалась в момент выполнения уклонения.
Но, даже зная возможное будущее, которое ты и пытаешься изменить, никогда нельзя забывать о том, что как только ты свернёшь с протоптанного пути, вся остальная информация станет абсолютно бесполезной. Ведь ты уже изменил будущее. Да и в конце то концов, ты ведь достиг цели, чего уж тут жаловаться на случайности? К примеру, Джон не имел ни малейшего понятия о том, что если он избежит смертоносного удара от самого себя, то его будет ждать уже атака от капитана Николаса, оказавшегося куда более быстрым, чем Харлайл мог ожидать.
Николас Кейн навис над сморщенной фигурой Джона ещё раньше, чем тот смог облегчённо выдохнуть после только что совершённого боевого манёвра, и тут же опустил на его голову свой тяжеленный кулак.
Но торговый агент никогда не полагался на информацию полностью. Она никогда не бывает достаточно точной, чтобы исключать все причуды безумного мира. Заприметив странно удлинившуюся, собственную тень, он тут же отпрыгнул в сторону, едва не закричав от боли в разрушенном суставе колена. Человек стареет постепенно. Ему же выпала честь переступить этот порог совершенно незаметно для себя, что накладывало некоторые трудности в восприятии собственной гибкости.
И всё же, он ушёл уже от второго удара! Джон Харлайл уже не ощущал былой силы в своих руках и ногах, а его грудь вздымалась под давлением дыхания сквозь явную, яркую боль в грудной клетке. Он был ранен, отравлен, и необоснованно стар. Как такое вообще могло произойти? Впрочем, сейчас у него были совершенно другие, более насущные проблемы — Кейн явно не собирался долго ждать перед тем, как нанести следующий удар.
И он нанёс. Буквально вспорхнул в сторону торгового агента, растерянно мечущегося в дебрях собственных мыслей. Его рука выстрелила вперёд, подобно снаряду древней, бронзовой пушки, а разжиревший живот чуть отставал от всего остального тела и плёлся позади, перекатившись на бок вслед за центром
