Вверх тормашками в наоборот (СИ) - Ночь Ева

— Через полчаса. Я найду вас.

Через полчаса так через полчаса. Как раз Алеста успеет нагрести шмоток, а мы отдохнём и перекусим.

Назад шли не спеша, и я глазела по сторонам, правда, не высовывая носа из капюшона.

— Вот интересно: он здесь живёт? — спросила я Геллана, заметив в толпе знакомую фигуру.

— Кто? — не понял он.

— Да слащавый хрен, мы его и в прошлый раз на ярмарке встретили.

— Лерран?

Я кивнула.

— У меня такое впечатление, что он следит за нами.

Геллан высмеивать меня не стал, только внимательно осмотрелся по сторонам.

— С год назад я продал ему почти все солнечные камни… те, что остались в наследство от Дирмарра. — в голосе его скользнула змеёй горечь. — После смерти Пора Долина умирала, и стоило больших усилий хоть как-то наладить жизнь. Правда, я не очень многого добился: то, что удалось отвоевать, сожрала блуждающая буря. Мы почти не пересекались с Лерраном, так, товарно-денежные отношения. Но однажды я видел его с Пиррией.

Я аж подскочила.

— Да?..

— Вспомнил сейчас.

— Не могу понять, за что она так тебя ненавидит…

— Это… давняя история. Она слишком самолюбива, а я задел её невольно.

— И рассказывать об этом не желаешь, — я закатила глаза, в очередной раз поражаясь его благородству.

— Нет, Дара.

Сказал как отрезал.

— Тогда вернёмся к нашим баранам. То есть Леррану. Теоретически он может желать тебе зла?

— Теоретически желать зла может и камень в мостовой.

Зануда. Но он задумался, поэтому можно больше его не дёргать.

Алесту и медан мы застали в разгаре торговли. Дева раскраснелась, щёчки цвели розами, нежные завитки выбились из причёски, а глаза блестели от удовольствия.

— Красивая до невозможности, — вздохнула я. — Знаешь, она так искренне радуется тряпкам, что мне стыдно за свою злость и раздражение.

Геллан посмотрел на меня как-то странно.

— А ты злилась?..

— Конечно. То она слабая и несчастная, то сильная и властная… А по сути… сидела в своих горах и ничего не видела, кроме старой бабки и козлы своей. Ну, и ещё придурков, что забредали раз в год послушать пророчества. Я, наверное, попрошу у неё прощения.

— Геллан! — закричала Алеста и помахала рукой. — Посмотри, какую я шикарную юбочку нашла! Прелесть, правда?

Нет, дамы и господа, явно я поторопилась с извинениями. И тут откуда-то вынырнул маг. Раньше срока пожаловал. Он застыл в странной позе — пялился на Алесту. Ещё бы. На неё не пялились разве что слепые. Я лучезарно улыбнулась.

Маг наконец-то отвис и стал приближаться к нам.

В этот момент забурлила толпа. Послышались гневные выкрики. Совсем близко мелькнуло лицо Леррана. Красивое, совершенное, можно сказать, если бы не глаза… Он наблюдал за суматохой с каким-то тайным наслаждением, хотя не дрогнула ни одна чёрточка его прекрасного обличья. Лишь в глазах промелькнула и спряталась искра. Но я успела заметить.

— Держи его! На колесницу гайдана! Он посмел нарушить закон!

Толпа наступала с кулаками и кое-чем помощнее на золотокожего бога с затравленными глазами и преображённым лицом… Мохнатка.

Геллан протиснулся вперёд и мягко закрыл спиной несчастного. С тихим шорохом упал к ногам плащ. Одним движением он достал меч.

Толпа чуть отпрянула. Геллан стоял спокойно, расставив ноги, и только глаза светились холодно и… с какой-то брезгливостью.

— Что происходит? — залепетала Алеста, подбегая ко мне. Рядом волновались меданы.

— Тихо. Кажется, сейчас нам придётся делать ноги.

Три пары глаз смотрели на меня непонимающе.

— Бежать. Быстро-быстро, — прошипела я, схватив Алесту за руку.

Почти впритык ко мне застыл маг.

— Вы знаете… наверное, не сегодня, — проблеяла я, бочком продираясь сквозь людей, поближе к Геллану, но держась на расстоянии, чтобы ему, в случае чего, удобно было махать мечом.

— Отдай мохнатку, выродок! — проорал фальцетом какой-то толстяк. — Он нарушил закон — обнажил клыки!

— Не подходите, почтенные. Он кого-нибудь обидел? Ранил? Кинулся на человека?

— На нём кожаная одежда! Это запрещено! — волновалась толпа, но подходить к Геллану боялась.

— Да что вы стоите! Боитесь грязного мохнатку и урода с мечом! Навалимся и засудим обоих!

Толпа колыхнулась вперёд. Геллан слегка пошевелил мечом — и с подстрекателя упал плащ с жилетом. Толпа отхлынула. Геллан, всё так же прикрывая мохнатку спиной, сделал маленький шаг назад и нашёл меня глазами.

Всё было понятно и без слов.

— Побежали! — приказала я тихо и рванула в сторону, уволакивая за собой Алесту. Меданам дважды повторять не нужно: пёстроголовые рванули в другую сторону. За них можно не волноваться: выберутся и из ада.

— Не сюда, — монотонно пробормотал голос прямо над моим ухом. Маг. А этот что здесь делает?

Я не знала, могу ли ему доверять, но думать было некогда: мы помчались вслед, как лани. Алеста прижимала к груди сумку с одеждой.

Мы летели, как ветер. На каком-то из закоулков рынка пересеклись с Гелланом и мохнаткой. Со всех сторон гудела толпа: по ходу, нас окружали…

— Сюда! — это та самая странная лендра махала нам рукой.

Не раздумывая, рванули за ней. Она протянула нас через ряд каких-то палаток со склянками и различным барахлом и вывела к потайной дверце.

— Уходите скорее! — сверкнула зелёными глазами и вытерла пот со лба.

— А ты? — спросила я, притормозив.

Лендра улыбнулась:

— Не беспокойся обо мне. — и протолкнула нас с Алестой в узкую низкую дверцу. Геллан, мохнатка и маг уже выскочили наружу.

Маг тянул нас какими-то переулками, пока не вывел к пристани. Здесь мы с Алестой упали на песок, тяжело дыша и хватая воздух ртами.

— Тебе нельзя больше появляться в этом городе, — произнёс золотокожий полубог.

— По всей видимости, тебе тоже, — улыбнулся Геллан, пряча меч за спину.

Тот лишь пожал плечами:

— В этом городе со мной ничего не случится. Ничего бы не случилось, если бы кое-кто не поспособствовал преображению. А я знаю, кто сделал это.

Мохнатка нехорошо улыбнулся, обнажая клыки.

— Как видишь, я до сих пор не могу вернуться в человеческий облик.

— Ты можешь уехать со мной.

Он покачал головой.

— Не стоит. И спасибо.

С этими словами он пошёл вдоль берега, а затем нырнул в первую подворотню.

— Ну что, маг, давай прощаться? Отдай то, за чем я вернулся, и пойдём каждый своим путём. Спасибо, что не оставил в беде девочек.

И тут это случилось во второй раз. Маг отбросил капюшон, открывая лицо.

— Меня зовут Ренн, — представился он, поочерёдно глядя на Геллана и на нас с Алестой.

Затем достал из кармана мешочек с рунами. Геллан протянул руку, но маг потянул за тесёмку, а затем демонстративно, медленно, эффектно вывалил руны под ноги. Те, касаясь песка, с шипением таяли и исчезали.

— Что это значит? — холодно спросил Геллан.

— Это значит, что руны тебе больше не нужны. Блуждающая не вернется.

Из другого кармана он достал мешочек поменьше и вложил Геллану в ладонь. Я так понимаю, это были наши солнечные камни — плата за руны.

Маг ещё раз окинул нас взглядом, склонил учтиво голову и, развернувшись, медленно пошёл прочь.

— Ну и дела… — выдохнула я, пытаясь понять, что только что произошло.

Геллан тоже стоял истуканом, сжимая камни в ладони.

— Какое счастье! — прощебетала жизнерадостно Алеста. — Я не потеряла сумку с вещами!

Мы переглянулись и захохотали во всё горло. Хохотала вместе с нами и Алеста, довольно похлопывая ладошками по холщовой суме, набитой до верха тряпьём…

* * *

Они встретились в одном из дальних закоулков рынка — там, где толкались серятники, предлагая "дары моря" населению победнее.

— Дело сделано? — холодно поинтересовался Лерран. — Я видел, ты не отставал от беглецов. По всей вероятности, Зоуинмархаг ещё не скоро примет назад выродка. Хотя, наверное, ему будет не до торговли.