Максим Далин - Моя Святая Земля

И тут весь мир расколол ужасающий грохот, будто в небе над Святой Землёй взорвали ядерный заряд. Малый Замок вздрогнул до основания; Алвина отшвырнуло к стене, Эральд едва успел подхватить потерявшую сознание Джинеру. Сэдрик выкрикнул дико звучащее слово, снова полоснув себя ножом - и провал в преисподнюю закрылся, оставив лишь рдеющую звезду из раскалённого камня.

***

Приходили в себя медленно, как выжившие в бомбоубежище после жестокого налёта.

Джинера с трудом открыла глаза, мотнула головой. Осознала себя полулежащей на руках Эральда и деликатно высвободилась, оправляя платье.

- Что это было, мессиры? - спросила она, облизнув губы в каменной пыли. - Что гремело?

Сэдрик, сидевший на полу, попытался подняться, но передумал. Подобрал нож, с третьей попытки сунул в ножны. Протянул Эральду руку - и Эральд помог ему встать.

- Что было... закрыл и запечатал, - сказал Сэдрик и закашлялся. - Помоги Творец больше никогда ничего в этом роде не делать... но всё, все адские твари - в аду. Лес чистый, город чистый... Алвин, ты жив?

Алвин сделал шаг от стены, пошатнулся и снова к ней привалился. Изменился он потрясающе: весь адский гламур слетел с него, как пыльца, рекламный лоск исчез - а заодно и ощущение ужасающей пустоты под ним. Алвин выглядел усталым и больным, глаза ввалились, под ними обрисовались синяки, в вороных кудрях появилась совершенно седая прядь - но лицо приобрело сложное выражение, человеческое, а не кукольное.

- Всё помню так ясно, - сказал он хрипло и тоже закашлялся, прижимая ладони к груди. - Ясно-ясно. Мерзко-мерзко. Тошнит... от себя.

Джинера взглянула с настоящим восхищением. Эральд подал руку - и Алвин притянул его к себе, будто, как и Сэдрик, хотел облегчить королевским даром боль в только что обретённой душе. Может, дар и подействовал, но как-то не так: Алвин неожиданно разрыдался, громко, не сдерживаясь и не смущаясь.

- Ничего хорошего не было... - еле выговаривал он, давясь слезами, - ничего, никого, никогда, только дрянь, подлые рожи, всегда больно... вокруг - гады, гады, папенька с маменькой сделали из меня щит, талисман, декорацию, ненавидели, брезговали, боялись - тварь бездушная, демон - но от идеи не отказались, нет! Я им был нужен, тварь бездушная! Власть ведь - через меня, через демона... И все так - ненавидели, боялись, брезговали - но нужен я им был, нужен - власть, деньги, статус, будь оно всё проклято...

- Понял, что ли? - тихо спросил Сэдрик.

Алвин взглянул на него мокрыми глазами:

- Да всегда я знал, только сказать не мог - слов нет, да и некому... Мою душу отдали - и своими кормили ад, заодно - суки, дешёвое скотство... А я - тварь - слышал, как они называют меня, чего там - всё время тянет бить, убить, вижу страх, злость, похоть - и тянет убить, но я - общий фетиш, артефакт, власть - и их тоже тянет ко мне... Бей своих, чтоб боялись чужие, безжалостность - доблесть, всем красиво - сами боятся и других пугают мной... Двор, власть, мерзость, трясина - есть души, нет - одно зло, одно...

Джинера погладила его по плечу, протянула платок. Алвин взял, шмыгнул носом и усмехнулся сквозь слёзы:

- Что, рыжая, не понравился я тебе?

- Ты сразу захотел меня убить? - спросила Джинера с простым любопытством, без тени враждебности.

- Ага, - Алвин неудачно изобразил улыбку. - Ты перепугалась, но стала царапаться. Взбесила.

- А если бы я была покорной и кроткой?

- Это ещё хуже, - признался Алвин. - Это просто слякоть. Враги - хоть люди...

- И сейчас хочешь убить?

- Нет. Никого из вас. И не захочу - у меня больше никого нет. И вообще - не уверен, что захочу хоть кого-нибудь. От грязи, боли, скотства - тошно, правда...

- Захочешь, - сказал Сэдрик. - Вот увидишь кого-нибудь из своего окружения - и снова захочешь, будь спокоен.

- Сейчас - даже думать об этом сил нет...

- Ребята, - сказал Эральд, - сейчас об этом рано. Лучше скажите, зачем демонам души? Вы ведь, наверно, хорошо знаете?

- Да уж, ясно, - кивнул Сэдрик. - Яснее некуда. Если каждый человек - замок, которым от них закрыт мир людей, то душу купить - всё равно, что ключ. Ты и сам понял, подозреваю, просто не хочешь, чтобы я издевался над твоим братцем...

- А почему во время обряда ты спросил, хорошо ли мне? Странно прозвучало...

Сэдрик замолчал, разглядывая пол. После долгой паузы с трудом произнёс:

- Да... так. Ад шепнул... - и заглянул Эральду в глаза. - Государь, прошу тебя, будь осторожен. Очень прошу, будь очень осторожен. Ты знаешь, я не трус и не слюнтяй, умею рисковать, а ад лжёт, но... пожалуйста. Ладно?

Эральд улыбнулся, кивнул.

- Конечно. А вообще, дамы и господа, мы молодцы. Мы уже сделали всё главное - закрыли аду вход в наш мир, да, Сэдрик? Осталось сплошное веселье...

- Ага, - вставил Алвин. - Сплошное веселье: суки из Совета, мрак в стране, пустая казна и прочие смешные пустяки...

- Не совсем пустая, - сказала Джинера. - Моё приданое.

- Которое должно было пойти на войну, - махнул рукой Алвин.

- Святая Земля не должна воевать, - сказал Эральд. - По крайней мере - так. А тем более - с Златолесьем, да ещё и за его счёт.

- Не должна. Не хочу. И так - кровищи... но надо же как-то барахтаться...

- Что-то придумается. Выплывем.

- Ага. Выплывай. Ты же - истинный, благой, любимчик Творца! Вперёд, под золотым штандартом...

- Выплывем вместе.

- Если уцелеем...

- Вы, благородные мессиры, - перебил Сэдрик, - мы сколько ещё будем тут сидеть? Не знаю, как вы, а я устал, я бы прилёг. И выпить бы чего-нибудь тёплого, что-то холодно...

- И я устала, - кивнула Джинера. - А можно уже выйти?

- Действительно, похолодало, - сказал Эральд. - Алвин, где в этом замке можно прилечь?

Алвин пожал плечами, выдернул из скобы факел и направился к лестнице. Второй факел забрал Сэдрик, с заметным наслаждением сунув в карман свой заговорённый нож. Эральд подал Джинере руку.

- Принцесса, - попросил он, пока поднимались наверх, - не могли бы вы сказать что-нибудь на языке Златолесья?

Джинера удивилась и улыбнулась:

- Так ведь я на нём и говорю...

- Государь, - сказал Сэдрик, - я ж сказать забыл... Весь Север же говорит на языке Святой Земли. Говорят, сам Творец говорил на нём с первым Иерархом, святым Луцилием, вот там, где храм Святой Розы... но, может, и сказки, конечно.

- В Писании об этом ничего не говорится, - сказала Джинера. - Скорее, легенда, апокриф...

Алвин распахнул дверь - в подвал ворвались резкий холод и неожиданный дынный запах мороза. Стража Джинеры, переминавшаяся с ноги на ногу в парадных мундирах, вдруг оказавшихся не по погоде, явно и сильно обрадовалась, а барон Ланн, не удержавшись, воскликнул:

- Счастье, что всё в порядке, ваше прекрасное высочество! Все перепугались до полусмерти: грохот этот, зарницы, всё такое... Люди уже хотели спуститься за вами - я не позволил. Мы с Дильбертом решили, что можем помешать, не дай Бог... Решили ждать, когда полночь пробьёт.