Иван Афанасьев - Ожидание Двойной Кошки

— Тогда от кого ты свои земли охраняешь, если людям здесь и взять нечего? Или действительно дорога к Великим Светлым здесь начинается?

— Обычным людям здесь взять нечего, колдун. А для ненасытных гроссведунов добыча найдется. Они моих детей забирают. Тех, что ты порождениями назвал. К Великим Светлым никаких дорог нет. Иди на заснеженную вершину любым путем и дойдешь, если у тебя есть для этого силы. Только людям там делать нечего.

— А не людям? Таким, как ты — дело найдется?

— Мне туда зачем? — изумился Шишкопуз, — Там снега, камень, простор. Моим деткам там бы не понравилось.

— А Великие Светлые тебя не интересуют? Или ты их боишься?

— Боюсь, я? — Шишкопуз засмеялся. — Мы друг другу вреда причинить не можем. Вот тебя я мог бы бояться. Я слышал, ты Саблума бытия лишил. Чем он тебе мешал, сильному?

— Дорогу загораживал, — ответил я чистую правду, — а вообще у людей положено друг за друга стоять и за обиды соплеменникам расплачиваться.

— Я людей неплохо знаю, — помолчав, ответил Шишкопуз, — они за обиды мстят, если свою силу чувствуют. Ты тоже пришел мстить? Скажи тогда, за кого.

— Что, много таких за твое существование набралось? — спросил я, перемещаясь в сторону на десяток шагов.

— Я сам ни одного человека жизни не лишил. Тот, кто ценит свое существование, способен понять, что и другие испытывают те же чувства.

Теперь я засек, откуда говорил Шишкопуз. В этом месте росла невысокая, но очень толстая сосна.

— Не ты сам, так твои детки, — парировал я его рассуждения. — Только они неразумны, а ты-то понимаешь. С тебя и весь спрос.

— Я для того в глухомань и забрался, чтобы мои детки людям не попадались. Кому они здесь мешают, скажи, колдун? Но ведь ты все равно пришел сюда, и другие приходят. За детками приходят, не мстить.

— А тебе не все равно, Шишкопуз? — поинтересовался я, приглядываясь к сосне.

Сквозь ветки было не разглядеть, был ли это сам Шишкопуз или он просто прислонился к настоящему дереву. Я осторожно шагнул вперед.

— Все равно твои детки не вечны. Месяцем больше, месяцем раньше — они так и так прекратят существование. Да и вообще, зачем ты их плодишь? — спросил я, продвинувшись еще на два шага.

— У тебя, мне кажется, детей еще нет. Иначе бы ты так не говорил, — укоризненно возразил Шишкопуз.

Его голос, пусть явно не человеческий, прекрасно передавал оттенки настроения. А вот разглядеть его я не мог, в астрале не было вообще ничего особенного, а ствол сосны казался каким-то нечетким, размытым.

— У людей дети разумны, они продолжают жизнь родителей, их род, их дела и веру. А твои детки лишь безмозглые твари, неспособные к настоящей жизни. Сравнил…

— Я тоже к настоящей жизни неспособен. Ни род продлить не смогу, ни сотворить чего естественное. Ты мне ничего нового не сказал. Только припомни: когда женщина рождает больного ребенка, неспособного полноценно развиваться, она его разве меньше любит? Она его жизнь разве не оберегает?

— Я что, кажусь таким жалостливым? Думаешь, сейчас заплачу? — рявкнул я на него раздраженно.

Я на самом деле не знал, что Шишкопузу ответить. И тем более не знал, как вообще себя дальше вести. Желания запугать нежить уже не было, а просить о помощи я пока не решался.

— Ты не такой, как другие. Тебя не алчность и не злоба ведут. Оттого я с тобой и говорю. Скажи, в чем смысл твоей жизни? Зачем ты нас высматриваешь?

Я сделал еще несколько шагов вперед и снова присмотрелся. Отсюда сосну можно было видеть отчетливо. Сосна как сосна, ничего особенного. Только несколько тоньше, чем была несколько мгновений назад. Ушел, что ли, Шишкопуз?

— Шишкопуз, ты здесь? А что ты делал с другими, которых алчность вела?

Голос пришел с другой стороны, но точно направления я не определил.

— Я прятался. Меня не так легко найти. Если хочешь, я покажусь тебе. Мне кажется, ты ищешь чего-то другое, не деток. Я прав?

— Ты поддерживаешь связь с другой разумной нежитью? Не слышали они чего о нынешнем короле?

— Ты сильный колдун, очень сильный. Мы переговариваемся между собой, но нечасто. Король живой, он человек, но он неполный. Оболочка без опоры. Король лишен того, что люди называют судьбой. Его судьба у другого человека, очень сильного колдуна. Если тот и его телом овладеет, укрепится его колдовская сила. Огромная будет сила, больше, чем у тебя. Впрочем, я могу ошибаться.

Последнюю фразу я расценил, как лесть.

— Покажись, Шишкопуз. Поговорим. Я тебя не трону.

— У тебя все-таки нет детей, — неожиданно грустно проговорил Шишкопуз. — Это важно. В чем тогда смысл твоего бытия? Ты не сумеешь меня понять.

Теперь его голос доносился сбоку слева и звучал очень тихо. Как не осматривался, Шишкопуза разглядеть я не мог.

— Мне говорили, я должен спасти Светори от грядущей катастрофы. Не я сам к такой мысли пришел. Мне нужно к Великим Светлым, со мною раненый друг. В этом ты меня понять сможешь?

— Тебя самого спасение интересует? Стал бы ты этим заниматься, если бы тебя не понуждали?

— Этим и занимаюсь, — ответил я, уверенно шагая на голос Шишкопуза, — принудить к такому делу невозможно.

— У людей все иначе, — грустно заключил Шишкопуз.

Потом он заговорил иначе, уже без тоски в голосе, а звук, казалось, все время двигался вокруг меня — то с одной стороны появится, то назад переместится:

— Я пока не готов тебе показаться. Не ищи меня по голосу — я могу послать его с любой стороны.

Тут я, внимательно разбирая астральные потоки вокруг, обнаружил несколько меняющихся линий. Они пересекались в одной точке, которая находилась сзади меня шагах в пятнадцати. К Офедру Шишкопуз не приближался, что я счел хорошим признаком. Управляя голосом, нежить раскрывала свое расположение. Я остановился. Не было нужды поворачивать голову, чтобы ощущать, что творится сзади. Попытается Шишкопуз подкрасться сзади или он просто скрывается на всякий случай?

— Ты мне не веришь, — продолжил Шишкопуз. — Простые люди нас боятся, их можно понять, но ведь ты — колдун. Наверное, сам не раз создавал мне подобных, хотя бы для пробы сил?

— Ни разу не создавал. И не знаю, как это делается, — Я внимательно приглядывался к действиям Шишкопуза. — О чем сейчас жалею. Мне бы очень помогло создание, которые люди называют Тягалем.

Нежить, удовлетворившись тем, что люди не смотрят в его сторону, даже и не думала подкрадываться.

— Тогда тебе нас понять будет трудно. Значит, тебе нелегко представить, что моим смыслом жизни является выведение деток. Ты вот бродишь, пытаясь спасти королевство, а ведь я, какой ни есть, его законная часть. Как и мои детки. Ты наше королевство спасаешь, или улучшаешь по своему усмотрению?