Максим Далин - Зелёная кровь

Мэллу сменил наблюдательный пункт. Он обошел базу вокруг, взобрался на другое подходящее дерево и осмотрел ту часть территории, которая была отгорожена от домиков кирпичной стеной. Там было гораздо темнее - горел только один фонарь, рядом с помещением, похожим на хлев или конюшню. В темноте вполне явственно виднелись какие-то неосвещенные постройки, неподвижная машина странной формы - может, трактор - и угловатые силуэты вольеров, в которых шевелились крупные живые существа. Мэллу опасался, что оттуда его учуют и залают собаки, но все было тихо; похоже, собак на базе не держали.

Мэллу подобрался, тщательно рассчитал движения - и прыгнул с дерева через забор на крышу хлева. Под лапами гулко громыхнуло железо, и Мэллу припал к крыше всем телом, сливаясь с ней, становясь невидимым для бесполезных в темноте человеческих глаз.

Внизу протяжно замычала корова и забеспокоились, задвигались разбуженные козы - но вторжение сверху, похоже, обеспокоило только жителей хлева. Вокруг было по-прежнему тихо.

Мэллу спрыгнул с крыши хлева на крышу пристройки, неудобную, покрытую не металлическими листами, а декоративной черепицей. Скрипя когтями по черепице, осторожно спустился по скату крыши - и уже с нее мягко стек на землю, чувствуя собственное тело каплей тягучей жидкости, улыбнувшись про себя.

Обоняние рыси, конечно, никто не подумал бы сравнить с собачьим - но и для рыси было очевидно присутствие поблизости множества живых существ, здоровых и больных, сравнительно спокойных и привычно взвинченных, молодых и старых... Домашних и диких.

В ближайшем к Мэллу вольере обнаружились оленята. Вторжение рыси и ее опасный запах разбудили их; теперь они в Старшей Ипостаси стояли около решетки и смотрели на Мэллу большими, тревожными, влажными очами. Молчали. Безобидные вкусные звери.

Наискосок от оленят, в углу вольера лежал крупный кабан. Он даже не шевельнулся - так всех презирал - хотя Мэллу чувствовал, что кабан не спит. Тусклый свет лампочки превратил в неоновую проволоку жесткую щетину у кабана на хребте. Этот зверь не показался Мэллу потенциальной добычей - в нем чувствовалась громадная упрямая сила, даже смелый кот не был настолько безрассудным, чтобы считать себя способным справиться с кабаном.

Но люди его съедят, подумал Мэллу с неожиданной грустью. Сильный, отважный... хам... жизни в нем на десятерых... а люди его застрелят и будут жарить его мясо. Он вкусный, вкуснее оленей... и сила с храбростью ему не помогут...

Мэллу прошел мимо решетки, чувствуя на себе взгляд маленьких презрительных глаз. Услышал тихий храп и учуял отвратительный запах спиртного перегара и больного хищника.

В вольере, на куче подгнившей соломы спал медведь.

Он оказался мельче, чем Мэллу представлял себе - а может, такое впечатление создавала его худоба. Острые лопатки и выгнутый во сне позвоночник распяливали шкуру жесткими углами; осунувшаяся морда лежала на массивной когтистой лапе неподвижно, как неживая. Мэллу рассматривал медведя с любопытством, к которому примешалась надменная брезгливость - не зверь, а развалина зверя, презренное существо, не стоящее внимания. Кошачье высокомерие подняло Мэллу на сотню голов над медведем; кошкам совершенно не свойственны милосердие и снисходительность к падшим.

Тут же уйти помешало только осознание цели визита: надо поговорить с этой гадкой тварью, она что-то знает... Мэллу перекинулся и выфыркнул, как плевок:

- Проснись, убогий!

Медведь мотнул головой, стряхивая с себя тяжелый сон. Взглянул на рысь - и Мэллу увидел в его маленьких глазках, глубоко ушедших во впадины черепа, неожиданную спокойную силу. Растерялся. Молча дождался, пока медведь перекинется, сменив облик больного зверя на облик больного человека. Встретился взглядом с медвежьей Старшей Ипостасью - и ощутил холодную жуть, заставившую его отвернуться в сторону, начать пристально разглядывать грязный дощатый пол вольера, помятую жестяную миску, пустую бутылку из-под водки...

Медведь гулко зевнул и встряхнулся, будто озяб от ночной свежести. Мэллу покосился на него.

- Что тебе тут понадобилось, роскошный кот? - спросил медведь.

Его страшно худое, мертвенно неподвижное лицо и живой насмешливый тон поразили Мэллу так, будто с ним заговорило одухотворенное чучело зверя. Он вдруг осознал, что он сам есть просто котенок, клочок пушистого меха, который носят за голову, слепой, беспомощный, крохотный - и это произошло впервые в жизни кота, всегда отважного и самоуверенного. Не то, чтобы Мэллу испугался - но странная сила медведя его потрясла.

- Зачем ты... - пробормотал кот вместо приготовленного вопроса и машинально потерся щекой о ржавую решетку. - Зачем... я говорю, зачем такому, как ты, пить человеческую отраву?

Медведь сел. Его лицо исказилось чудовищной медвежьей усмешкой - трансформ не добавлял его Старшей Ипостаси лицевых мускулов, атрофированных у Младшей. Поднял с пола бутылку, потряс, будто желая убедиться, что она действительно пуста, поставил рядом.

- Зачем? Ты, великолепная киска, не поймешь - зачем. Вы, кошки, не созданы для того, чтобы понимать. Тебе пить ни к чему - значит, и прочие обойдутся...

- Я тоже сидел в клетке, - мрачно сказал Мэллу. - Я многое могу понять. Я умею...

- Сочувствовать? - и такая в голосе медведя слышалась явственная ирония, что даже не требовалось дополнять ее мимикой. - Нет.

- Это же... как допинг, - пробормотал Мэллу, вдруг смутившись. - Убивает Старшую Ипостась, а ты...

- А ты, киса, не знаешь, что такое голод, - сказал медведь, ерзнув, чтобы сесть удобнее. - Ты сидел в клетке - но ты не голодал.

- Тебя не кормят? - спросил Мэллу, чувствуя, как болезненно сжался его собственный желудок.

- Ну почему? - ирония приобрела уж совсем убийственный градус. - Кормят. Они же не хотят, чтоб я сдох тут раньше времени. Кормят дерьмом, конечно, но кормят... как я люблю сладкое! - вдруг вздохнул медведь и будто помолодел на сотню лет. - Хоть бы иногда дали сладкого... ягод, меда... хоть конфету...

Я слишком много общался с собаками, подумал Мэллу. Теперь вот жалею... жалею... как щенок. Как дурак... а ничего не поделаешь...

- Ты говоришь - голод, - сказал он, пытаясь справиться с приступом жалости. - А тебя кормят. Подумаешь, не дали конфету...

- А ты знаешь, киска, что такое - наш голод? - медведь снова поднял верхнюю губу в тщетной попытке усмехнуться. - Вы же, кошки, всю жизнь едите от случая к случаю - когда на охоте повезет. Вы разборчивые... и голодать вам не привыкать стать. А мы...

- Вы...

- Мы спим. Ты слышал, наверное, что мы спим несколько месяцев? Уже скоро пора бы ложиться - вот-вот снег пойдет, - медведь снова вздохнул. - Для того, чтобы спать, надо есть, кот. Все время есть, чтобы стать толстым и сильным. Тогда будет тепло, спокойно, тогда - все правильно, а если не есть, сколько нужно - заснешь и умрешь во сне. Понимаешь?