Терри Брукс - Джарка Руус

— Время пришло, Пен. Мой отец поймет. Я заставлю его понять. Я слишком долго служила ему. Я больше не хочу быть его штурманом. Я хочу совершенно другую жизнь. Я искала эту жизнь долгое время. Думаю, что нашла ее. Я хочу быть с тобой.

Она протянула руку и коснулась его лица, проведя ею по щеке.

— Ты сказал, что любишь меня. Я тоже тебя люблю.

Она обняла его, эти объятия были долгими и крепкими. Он закрыл глаза, чувствуя, как ее тепло проникает в него. Он безрассудно любил ее, но ни на мгновение не подумал, что его возраст и неопытность ослепят его. Он понятия не имел, как сможет ее защитить, когда ему едва удавалось защитить самого себя, но он найдет способ это сделать.

— Все будет хорошо, — прошептал он ей.

Но понимал, что произнес эти слова только, чтобы приободрить себя.

ГЛАВА 24

На рассвете Пен и его спутники осмотрели Шлаки, и они их не ободрили. Болотные земли выглядели как чудовищные джунгли, как непроницаемый клубок деревьев, лиан, тростника и болотных трав, растущих из покрытой плотным слоем водорослей воды, простиравшийся вдаль насколько хватало глаз. Слишком далеко увидеть все равно было невозможно, поскольку ночной туман не рассеялся с восходом солнца, а продолжал покрывать Шлаки плотным серым одеялом. Клубясь и перекручиваясь, как живое существо, извиваясь сквозь переплетенные темные ветви деревьев и колючий ковер травы, он образовал стену, которая как бы говорила, что любое путешествие, не связанное с полетом, будет очень медленным и опасным.

Арен Элессдил обвел взглядом болото, окружавшее «Скользящего», посмотрел на потолок облаков и тумана, висевший так низко, что скрывал макушку мачты воздушного корабля, и покачал головой. Здесь никто их не найдет, думал он. Но и они, в свою очередь, не смогут отыскать отсюда дорогу.

— Ну вот мы и здесь, — произнес Гар Хетч, увидев выражение его лица. В Шлаках было теплее, и скиталец был по пояс обнажен, его кожа блестела от сырости тумана. Мышцы его перекатывались, когда он выбрался из пилотской кабины и встал напротив эльфа. — На первый взгляд, выглядит не так уж и плохо. Хотя и не очень хорошо, поскольку требует большой осторожности, если мы останемся на воде, а именно это мы и собираемся сделать. Мы снимем мачту, избавимся по возможности от лишнего груза, и будем двигаться на восток по каналам, кроме случаев, когда единственным возможным путем будет полет. Это медленно, но зато наверняка. Тот большой военный корабль никогда нас здесь не найдет.

Пен не был так уверен, но Гар Хетч был капитаном и никто не собирался с ним спорить в этой ситуации. Поэтому все они сообща сняли мачту, положив ее вдоль палубы, сложили паруса и такелаж, засунув их в трюмы, и выкинули за борт весь лишний груз, который был им не особо необходим. Эта работа заняла у них почти все утро, и они выполнили ее в полном молчании; в таких местах звуки разносятся на далекие расстояния.

Однако они не заметили никаких признаков «Галафила» и к полудню отплыли по водным протокам и затопленным низинам, двигаясь по узким каналам, вокруг которых настолько плотно переплелись ветви деревьев и лианы, что образовали темные туннели. Три раза они были вынуждены подниматься в воздух, пользуясь парсионными трубами, чтобы лишь перелететь верхушки деревьев, а затем снова опуститься и продолжить плавание. Продвижение шло медленно, как и обещал Хетч, но зато без всяких инцидентов и задержек.

Все могло бы быть иначе, если бы капитан скиталец не был знаком с этими водами. Дважды он останавливал воздушный корабль, когда воды становились глубже, и на удалении Пен видел огромные фигуры, мелькавшие под поверхностью, вызывая волны, которые расходились большими концентрическими кругами. Один раз что–то громадное всплыло прямо за стеной деревьев и кустарников, ударив по ней с такой силой, что некоторые деревья свалились, а вода долго не могла успокоиться от его движений. Однако ничего не оказывалось вблизи воздушного корабля, ибо Хетч, казалось, знал, где остановиться и переждать, а где продолжать плавание.

К наступлению ночи они углубились в болота, оказавшись гораздо восточнее, чем когда начинали плавание, и по–прежнему нигде не было видно их преследователей. Когда его спросили, насколько они продвинулись, Хетч ответил, что они прошли чуть больше половины пути. К следующей ночи, если удача и дальше будет им сопутствовать, они доберутся до дальней стороны.

Что Пену казалось не совсем быстро. Он уже устал от этих Шлаков, от запаха и вкуса этого воздуха, от серости света, неприветливой и утомительной, от болезни, которая, как он чувствовал, притаилась в этих зловонных водах, ожидающих заразить любого, кто на свою беду попробует их. Это не место для людей любых убеждений. Даже находясь на воздушном корабле, Пен чувствовал себя беззащитным.

Наверное, на него повлияло также и предчувствие того, что произойдет, когда наступит время покинуть «Скользящего». Вряд ли доставит удовольствие забрать Синнаминсон у ее отца. Он ни на минуту не сомневался, что сможет это сделать, сделать все, что для этого потребуется. Однако думать об этом было нелегко. Гар Хетч был опасным человеком, и Пену не стоило его недооценивать. Он считал, что страхи Синнаминсон по поводу того, что могло случиться в Аначере, были вполне обоснованы. Вероятно, Гар Хетч выдал их Тереку Молту. Он, наверное, не думал, что они живыми доберутся до «Скользящего», чтобы закончить это путешествие, и именно поэтому он был так ошарашен, когда появился Арен Элессдил и приказал ему улетать. Его расстроил не неоконченный ремонт или срыв поставок запасных частей; а тот факт, что его заставили, в конце концов, отправиться дальше.

Что он сделает, когда обнаружит, что его дочь, самое ценное достояние в его бизнесе, покидает его, чтобы уйти с Пеном? Он ведь что–то сделает. Мальчик был в этом абсолютно уверен.

С другой стороны, Пен ничего не сделал, чтобы закончить этот вопрос. Он ни слова не сказал своим трем спутникам о том, как они с Синнаминсон договорились поступить. Он не знал, как им это сказать. Естественно, Хайбер и Тагвен никогда его не поддержат. Дворф не сделает ничего, что может поставить под угрозу их задачу добраться до Ард Рис, а эльфийка уже высказала ему, что считает его увлечение Синнаминсон большой ошибкой. Только Арен Элессдил, вероятно, проявит к нему какое–нибудь сострадание, желание удовлетворить его просьбу. Однако он не знал, как лучше подойти к друиду. Поэтому он откладывал это дело целый день, каждый раз, когда собирался заговорить, убеждая себя, что сделает это позднее.

Но это позднее уже наступило. Приближалась ночь, с ужином они уже покончили, и все, что им осталось, лишь следующий день. Он больше не мог ждать; он не мог упускать шанс еще раз высказать свои пожелания, если ему откажут.