Терри Брукс - Джарка Руус

Ничего не видя в мутной мгле, Пен только услышал царапанье веток по нижней части корпуса «Скользящего», когда тот снова задрал нос — визжащий, раздирающий звук по дереву, затем снова тишина. Воздушный корабль выровнялся. Пен так ухватился за ограждение пилотской кабины, что у него заболели руки. Хайбер скорчилась рядом с ним, зажмурившись и часто дыша.

— Там, папа! — вдруг закричала Синнаминсон. — Впереди, бухта! Быстрее туда!

«Скользящий» резко опустился, и Пен испытал кратковременное ощущение падения, потом воздушный корабль выровнялся и полетел дальше. Еще одно касание, но помягче, скорее шелест влажной травы и тростника, а не царапанье веток деревьев. Он ощутил зловоние болотных вод и запах болотного газа, поднимавшихся им навстречу; он услышал быстрое хлопанье крыльев.

Потом «Скользящий» приземлился со слабым всплеском и креном, скользя по воде сквозь туман и мрак, и все снова затихло.

— Я так испугалась, — прошептала она ему, ее невидящий взгляд остановился на его лице, а голову она держала так, как будто смотрела на него не мысленно, а своими молочными глазами.

— Ты не выглядела напуганной, — прошептал он в ответ и пожал ее руки. — Ты смотрелась спокойнее любого из нас.

— Я не знаю, как я выглядела. Знаю только, что чувствовала. Я все время думала, что стоит всего лишь раз ошибиться, и нас поймают. Особенно, когда появился этот военный корабль и погнался за нами.

Пен взглянул вверх, увидев только туман и мрак, никаких признаков «Галафила» или чего–нибудь еще. Вокруг них вода этих болотистых мест тихо плескалась о корпус «Скользящего». Несмотря на то, что он не мог их увидеть, он слышал шорох веток огромных деревьев, которые, как рассказала ему Синнаминсон, повсюду окружали их. Любому, чтобы обнаружить здесь «Скользящего», придется приземлиться прямо на него. Сверху, даже при чистом воздухе, а не таком мареве, их нельзя было увидеть. Их укрытие было идеальным.

Прошло два часа, как они приземлились, и к этому времени все остальные уже спали, за исключением скитальца, который нес караул на носу судна. Пен стоял рядом с Синнаминсон в пилотской кабине, всматриваясь в туман, едва различая человека, стоявшего всего в двадцати ярдах от него. До этой ночи, ему вообще не разрешалось находиться на палубе. Но, наверное, правила уже стали не так важны для Гара Хетча с тех пор, как он и Арен Элессдил узнали тайны друг друга и оба перестали хитрить с тем, как обстояли дела на самом деле. Пен не думал, что капитан скиталец изменил о нем свое мнение; он не думал, что Хетчу хотелось, чтобы он вертелся вокруг его дочери. Возможно, он решил смириться с этим на какое–то время, поскольку их срок пребывания на корабле постепенно сокращался. В любом случае, Пен воспользуется тем, чем пока еще мог.

— О чем ты думаешь? — спросила она его, смахивая влажные пряди своих светлых волос с лица.

— Что твой отец проявил щедрость, разрешив нам побыть на палубе. Наверное, он теперь лучше обо мне думает.

— Теперь, когда он знает, кто ты такой и кто за тобой охотится? О, да. Я надеюсь, что ему захочется стать с тобой лучшими друзьями. Думаю, он пригласит тебя домой, чтобы жить вместе. — Она ухмыльнулась.

Пен вздохнул:

— Я это заслужил.

Она наклонилась к нему:

— Послушай, Пендеррин. — Она приставила свои губы прямо к его уху, говоря шепотом. — Он мог выдать вас в Аначере. Я не знаю, сделал ли он это, но он мог. Он хороший человек, но поддается панике, когда бывает напуган. Я видела его таким прежде. Он теряет точку опоры. Он прекращает здраво мыслить.

— Если он предал нас Тереку Молту…

— Он сделал это, потому что боялся, — закончила она за него. — Если его загнать в угол, он не всегда будет поступать разумно. Такое могло произойти и здесь. Я не ходила с ним на набережную и не видела, с кем он разговаривал. Тот друид смог найти его и заставил говорить. Ты знаешь, что они могут это делать. Они могут определить, лжешь ли ты или нет. Мой отец мог выдать вас, чтобы спасти свою семью и свой корабль.

— И ради денег, которые они предлагают.

Она отодвинулась немного, чтобы он смог снова видеть ее лицо.

— Сейчас важно то, что если он сделал это раз, то может попытаться сделать то же самое снова. Даже здесь. Я не хочу, чтобы это случилось. Я хочу, чтобы ты был в безопасности.

Он закрыл свои глаза:

— А я хочу, чтобы ты пошла со мной, — прошептал он, все еще ощущая нежность ее губ у своего лица. — Я хочу, чтобы ты пошла сейчас, а не потом. Скажи, ты пойдешь, Синнаминсон. Я не хочу оставлять тебя.

Он опустила голову и положила ее ему на плечо;

— Ты любишь меня, Пендеррин?

— Да, — сказал он. Он никогда прежде не использовал это слово, даже когда мысленно разговаривал сам с собой. Любовь. Он не решался определить, что же он чувствовал. Однако, насколько это было возможно для него, все еще юного и неопытного, он был готов попробовать. — Я люблю тебя, — произнес он.

Она уткнулась лицом ему в шею.

— Я хотела услышать, как ты это скажешь. Я хотела, чтобы ты произнес эти слова.

— Ты должна пойти со мной, — снова заявил он. — Я не оставлю тебя.

Она покачала головой:

— Мы дети, Пен.

— Нет, — сказал он. — Больше, нет.

Он ощутил, как она взвешивает свой ответ. Мрачная уверенность пронеслась через него, и он закрыл свои глаза от того, что, как он знал, происходит. Каким же дураком он оказался. Он попросил ее покинуть своего отца, человека, который вырастил ее и заботился о ней, который был самой сильной привязанностью в ее жизни. Зачем ей это делать? Хуже того, он просил ее сопровождать его туда, куда никто в здравом уме не пойдет. Она этого не знала, но он–то знал. Он знал, какие опасности ждут впереди.

— Прости меня, Синнаминсон, — быстро сказал он. — Я не знаю, о чем я думал. Я не имею права просить тебя пойти со мной. Я был эгоистичен. Ты должна остаться со своим отцом. То, что мы решили до этого, было правильным — когда наступит время, я приду за тобой. Но сейчас он еще не наступило. Это все слишком внезапно.

Она подняла голову с его плеча и с удивленным выражением посмотрела на него. При таком тусклом свете и тумане, увлажнившем ее кожу, она выглядела такой юной. Сколько ей лет? Он даже не подумал спросить.

— Ты сказал мне в Аначере, что придешь за мной и заберешь с собой, когда я буду готова уйти, — сказала она. — Это по–прежнему в силе. Ты достаточно сильно любишь меня, чтобы сделать это?

— Да, — сказал он.

— Тогда я хочу, чтобы ты взял меня с собой, когда мы доберемся до того места, куда должны вас доставить. Я хочу, чтобы ты взял меня сейчас.

Не веря своим ушам, он посмотрел на нее:

— Сейчас? Но я думал…

— Время пришло, Пен. Мой отец поймет. Я заставлю его понять. Я слишком долго служила ему. Я больше не хочу быть его штурманом. Я хочу совершенно другую жизнь. Я искала эту жизнь долгое время. Думаю, что нашла ее. Я хочу быть с тобой.