Макс Фрай - Я иду искать

— Зато теперь она сама пытается изгонять смерть из сновидцев, — сказал я.

— Это как же? — опешил Иллайуни. — Она даже заснуть в чужой сон не умеет, а уж что-то там делать — немыслимо! Я просто не смог ничему её научить.

— Я и не утверждаю, что успешно. Но пытается, факт. Сам застукал её за этим занятием. Благо у нас сейчас разгуливают целые толпы гостей из иных миров, которым мы снимся… Погоди, а здесь разве не так? Мне говорили, они в последнее время всюду появляются.

— У нас, в Ачинадде, никто их пока не видел. Строго говоря, это они не видели снов про нас, но результат один. А вот на Пути Великолепия, рассказывают, частенько встречаются причудливого вида караваны и одинокие путники в странных одеждах, обычно исчезающие прежде, чем с ними успевают завязать разговор. И в Капутте, говорят, иногда появляются такие удивительные люди, и в Кумоне, и на Островах, вроде бы, тоже. Мне любопытно взглянуть, но не настолько, чтобы гоняться за ними по всему Уандуку. Однако если кто-нибудь сумеет увидеть во сне мой дом, буду рад гостю. И с удовольствием открою его Врата — мне самому любопытно, есть ли какие-то существенные отличия от моего метода… Эй, погоди, что-то пошло не так!

— Что не так? — переполошился я.

— Да не у нас с тобой. У Менке. От его желания срочно задать мне какой-то вопрос небо дрожит, как в старые времена, когда я ещё за него не взялся. Похоже, случилось что-то из ряда вон выходящее. Прости, но я вынужден попросить тебя уйти: сейчас он заявится сюда, и мне придётся заняться его проблемой, а в твоём присутствии довольно непросто сосредоточиться на чём-то кроме тебя. Не держи зла! Возвращайся позже. Надеюсь, обстоятельства позволят мне быть более гостеприимным.

— Конечно, — кивнул я. — А то я не знаю, что такое внезапное срочное дело. Да вся моя жизнь — практически одно непрерывное оно.

И уже почти написал в темноте под наспех прикрытыми веками: «Ехо, крыша Мохнатого Дома», — когда Иллайуни сунул мне бутылку, всё ещё наполовину полную. Сказал:

— Вино забери с собой. Выливать жалко, а открытым мне его в доме лучше не держать, могу опьянеть даже от запаха. А ты, глядишь, ещё однажды узнаешь, каким горьким оно может быть.

«Твоими бы устами», — невесело подумал я. Но вслух, конечно, только вежливо поблагодарил.

И исчез.

Я отдаю себе отчёт, насколько прекрасной и удивительной может показаться моя жизньс точки зрения стороннего наблюдателя: только что дружески болтал с одним из бессмертных на берегу Ариморанского моря, миг — и уже по-хозяйски развалился на крыше самого высокого дома в Старом Городе Ехо, сжимая в руке бутылку с одним из редчайших в Мире вин. И мучительно размышляю, как бы мне, горемыке, ещё развлечься. Каждый хотел бы так!

Я бы и сам хотел, при условии, что из легкомысленно порхающей среди красивых пейзажей и просвещённых собеседников обёртки вынут неприятное содержимое, способное отравить любое удовольствие бессвязными тревожными воплями: «да что же это получается?» «ничего не понимаю!» и «ну и что теперь делать?» То есть, меня.

Однако от себя никуда не денешься. Поэтому неприятное содержимое в моём лице сидело с бутылкой в руках на крыше Мохнатого Дома и мрачно пялилось в ясное звёздное небо, которое, надо отдать ему должное, удивительно удачно дополняло сияющее у меня под ногами оранжево-голубое море городских огней. И думало, а не допить ли жёлтое Шихумское вот прямо сейчас, залпом? И забыться потом тревожным дезертирским сном, на радость холодному весеннему ветру, а заодно назло всем врагам. Несуществующим, увы. Откуда бы у меня взяться врагам. Я в этом смысле чрезвычайно скучный персонаж: злодеев, не пожелавших срочно со мной подружиться, по пальцам можно пересчитать. И никому из них не была суждена долгая жизнь, так уж неудачно всё совпало.

— Я вам не помешал, сэр Макс?

Я так задумался, что не заметил присевшего рядом седого сутулого старика.

На этом месте вышеупомянутый сторонний наблюдатель может начинать хвататься за сердце и бессильно грозить кулаком. Потому что на мою крышу пожаловал так называемый Старший Помощник Придворного Профессора овеществлённых иллюзий, иными словами, Его Величество Гуриг Восьмой собственной персоной.

В таком виде Король приходит навещать нашу Базилио, а она ради его визитов снова превращается в чудовище, которым когда-то была. Базилио люто ненавидит свой изначальный облик и сколько бы мы все её ни успокаивали, ужасно боится, что может остаться такой навсегда. Но мужественно терпит ради гостя, который, согласно опрометчиво сочинённой им самим легенде, специализируется исключительно на чудовищах и совершенно не интересуется людьми, будь они хоть трижды прекрасными девицами с фиалковыми глазами.

Ну и Его Величество, конечно, совсем не в восторге от необходимости продолжать прикидываться едва переставляющим ноги старцем. По его первоначальному замыслу, эта дурацкая комическая маска была рассчитана максимум на пару визитов — кто же знал, что ему так понравится навещать невиданное чудовище, результат случайного колдовства не в меру талантливого заместителя начальника Городской Полиции. А теперь уже ничего не поделаешь, Базилио любит его именно таким. Даже не просто любит, а обожает. Боготворит. Считает, никого в Мире нет прекрасней. И кстати, на настоящие портреты нашего Короля, молодого и обескураживающе красивого, взирает совершенно без интереса — человек и человек, каких много. Куда ему до великолепного господина Старшего Помощника Профессора. Вот бы его портрет придворному художнику заказать!

Магистры знают что творится в головах у этих овеществлённых иллюзий. В смысле, у чудовищ, в кого их ни превращай.

В результате, эти двое идут на немалые жертвы ради удовольствия совместно разгадывать головоломки, обсуждать новости и книги, или играть в Злик-и-Злак. Очень трогательный получается у них маскарад. И совершенно дурацкий, как, вероятно, любая удавшаяся попытка быть нерасчётливым и беззащитным в любви.

Нечего и говорить, что я их преданный болельщик и потенциальный защитник, в любой момент готовый перевернуть Мир, если вдруг выяснится, что это необходимо ради очередного свидания фальшивого придворного учёного с уже давно несуществующим василиском. И выйти потом на цыпочках, чтобы им не мешать.

Всё вышесказанное совершенно не отменяет того факта, что регулярные визиты Короля в мой дом чрезвычайно меня нервируют. В том смысле, что я всё время опасаюсь лишний раз попасться ему на глаза, показаться назойливым и бестактным или, чего доброго, нечаянно извлечь из его визитов хоть какую-то выгоду. О намеренном извлечении выгоды речи не идёт, это было бы какое-то совсем уж феерическое свинство, а мои возможности в области свинства небезграничны. Совсем нет.