Принцесса пепла - Лора Себастьян
— Ты меня слышала? — спрашивает девушка, не дождавшись ответа.
— Слышала. — Я потягиваюсь, и израненную спи-ну немедленно обжигает волной боли. — Дай мне минутку.
Осторожно выбравшись из постели, я поворачива-юсь спиной к стене, за которой прячется Артемизия, и направляюсь к шкафу. Так трудно унять бешено ко-лотящееся сердце. Я помню, как Блейз вчера меня об-нимал, как мы целовались, но не могу отрицать, что испытываю к Сёрену сильные чувства, а его возвра-щение означает лишь одно: вскоре мне придется его
убить. Не хочу этого делать, при одной мысли о том, что клинок вонзится принцу в спину, как это прои-зошло с Ампелио, меня начинает тошнить; я ни за что не прощу себя, если кровь Сёрена будет на мо-их руках.
Но если в рядах кейловаксианской знати прои-зойдет раскол, их позиции ослабнут, и будет легче ударить по ним извне. Лучшего шанса отвоевать на-шу страну и освободить мой народ не представится, нельзя упускать такую возможность.
Я выбираю хитон аметистового цвета — его мож-но надеть самостоятельно, без помощи Хоа, — и до-стаю его из шкафа.
— Кто тебе сказал, что Сёрен вернулся? — спраши-ваю я Артемизию и тут же мысленно даю себе под-затыльник за то, что назвала принца по имени. Для меня «Сёрен» и «принц» — это два разных человека, и я никак не могу думать иначе.
— Не обижайтесь, Тео, но скучно просто сидеть и наблюдать, как вы спите, — вмешивается Цапля. — Пару часов назад я завернулся в плащ и прогулялся по дворцу. Все вокруг только об этом и говорят.
— Что слышно о потерях кейловаксианцев? — спрашиваю я, морщась, потому что, надевая платье, приходится волей-неволей напрягать поврежденные мышцы спины. — Мне было бы очень приятно знать, что выпороли меня не просто так.
— Принц отплыл в рейд с четырьмя тысячами сол-дат, а вернулся едва ли с двумя, — отвечает Цапля, и я буквально слышу, как он улыбается. — Бич Дра-конов подоспела вовремя.
— Хоть и неохотно, — добавляет Артемизия. — По словам членов команды, с которыми я говорила сегодня утром, матушка всего лишь собиралась пре-дупредить вектурианцев. Те собрали всех своих вои-
нов на одном из островов и дали отпор четырем ты-сячам кейловаксианцев. Корабль моей матери уже направлялся обратно, но тут служащие в ее команде вектурианцы взбунтовались и убедили остальных ма-тросов помочь их соотечественникам. Их вмешатель-ство переломило ход сражения: кейловаксианцы не ожидали атаки с тыла, они вообще оказались не го-товы к такому упорному сопротивлению и сочли за лучшее отступить.
— Всё равно передай своей матушке мою благо-дарность, — говорю я Артемизии. — Неудивитель-но, что кайзер пришел в такую ярость. — Я не могу сдержать улыбку и говорю себе, что оно того стоило, даже если сейчас мою спину жжет огнем.
— Расскажи ей остальное, — тихо приказывает Блейз.
— Но... — начинает было Артемизия.
Меня охватывает паника. Если уж Артемизия пы-тается щадить мои чувства, то дело плохо.
— Расскажи, — прошу я.
Цапля вздыхает.
— На прощание кейловаксианцы послали вектури-анцам подарок: выпустили в сторону берега тысячу зажженных стрел, к которым были прикреплены ог-ненные камни. Там стояла маленькая деревушка.
— А еще там располагались склады, на которых хранилась большая часть их запасов, — добавляет Ар-темизия. — Огонь долго не могли потушить, три чет-верти складов сгорело. Когда наступит зима... — Она не договаривает, да это и не требуется.
Вектурианцы будут голодать. Можно не спраши-вать, кто отдал такой приказ — я и так знаю, что это сделал Сёрен. Блестящий ход, отвратительный посту-пок. Разве я не поступила бы так же, будь я на ме-сте принца? Я говорю себе, что ни за что не обрекла
бы тысячи людей на голодную смерть даже ради сво-ей страны, но стоит мне так подумать, и я понимаю, что это неправда. Пусть Крессентия манипулировала мной, но у нее на руках нет крови, а завтра к утру она будет мертва, и убить ее придется именно мне. Одна жизнь — это меньше, чем гибель тысяч человек, сути это не меняет. Я ничуть не лучше Сёрена.
Пусть я дочь своей матери, но она растила меня всего шесть лет, а следующие десять я росла под ру-кой кайзера; хочу я того или нет, но он оказал на ме-ня немалое влияние.
Я кашляю, понимая, что всё внимание друзей сос-редоточено на мне, они ждут моей реакции.
— Всё равно они будут питаться лучше, чем в пле-ну у кейловаксианцев, — заявляю я, стараясь гово-рить уверенно. А что тут скажешь? Те люди всё рав-но погибли бы, тут я мало что могла изменить, но ведь погибло меньше, чем должно было, а это уже хо-рошо, правда? Конечно, еще умерло более двух ты-сяч кейловаксианцев, для нас их смерть — победа... Однако все они были чьими-то детьми, родителями, любимыми, друзьями. Кто-то сейчас горько рыдает, скорбя о них.
— Мы сделали правильный выбор, — решитель-ным тоном заявляет Блейз. — Просто я подумал, что тебе нужно это знать.
У меня перехватывает дыхание, и я с трудом выдав-ливаю из себя слова.
— Я всегда хочу знать обо всём.
Потом я присаживаюсь на корточки рядом с кро-ватью, засовываю руку под простыню и шарю в тай-нике внутри матраса. Сейчас друзья не видят моего лица, и я могу на мгновение дать волю эмоциям — меня гложет чувство вины, — однако когда я вновь поднимаюсь, сжимая в руке флакон с энкатрио, мое
лицо абсолютно спокойно. Больше нельзя позволять себе слабости.
«Приходит время малым птичкам улетать». Эти слова, произнесенные голосами моей матери и Ам-пелио, звучат у меня в сознании. Наконец-то при-шло время отомстить за моих родителей, пора вер-нуть то, что принадлежит мне по праву, и не важно, какой ценой.
— Вечером кайзер устроит пир в честь возвраще-ния Сёрена, — говорю я. — Он всегда так поступает, когда его солдаты возвращаются из рейда, и, уверена, он найдет способ превратить свое поражение в побе-ду. Сёрен не сможет удержаться и обязательно бросит кайзеру вызов, а если потребуется, я его подтолкну.
— Но если Кресс увидит, что ты с ним разговари-ваешь, то расскажет про тебя кайзеру... — начинает было Блейз, но я его перебиваю.
— Кресс там не будет. — В голове у меня оконча-тельно складывается план действий. — Она
