Мир клятв и королей (СИ) - "Mikki Host"

Эйс его понимал. Он видел изменения, произошедшие с сестрой, но больше всего его пугали её глаза. Золотые глаза, сверкающие как самая настоящая драгоценность, ловящие каждый луч солнца или света в помещении и от этого становящиеся ещё ярче и устрашающе. Эйс никогда не думал, что в списке вещей, по котором он будет скучать, окажутся карие глаза Пайпер.

После встречи с господином Илиром она предпочитала проводить время в библиотеке или у себя в комнате. Эйс таскался за ней, потому что не знал, куда ему деться и что делать. Он ощущал себя маленьким утёнком, который едва поспевает за быстрыми шагами своей мамы-утки, и ничуть не стеснялся этого сравнения. Он был напуган, неопытен и до сих пор не привык к новому телу, а Пайпер для него была ярко сияющей звездой, указывающей путь в тёмной ночи.

Из курса астрономии Эйс помнил, что свет, достигаемый Земли, может принадлежать звёздам, которые давно умерли. Или тем, что вот-вот умрут, но люди об этом узнают лишь много лет спустя.

Что-то подобное, исходящее от Пайпер, он и ощущал.

Эйсу было трудно объяснить это чувство. Он на подсознательном уровне понимал, что у господина Илира произошло что-то, что произвело на Пайпер сильное впечатление. И он не знал, в хорошем или плохом смысле этого слова, из-за чего переживал в разы сильнее. Он понимал, что Пайпер разобралась в мире, в который они попали, лучше него: у неё больше вопросов, больше тайн и даже больше связей, чем у Эйса. Поэтому она была более задумчивой и общалась в основном с дядей Джоном, Эйсом и Стефаном, которого буквально засыпала вопросами о магии сальваторов. Она также общалась с Марселин, но та всегда становилась сдержанней и холодней, если на горизонте появлялся Стефан.

Разговоры Пайпер с Гилбертом или Шераей были натянутыми. Гилберт улыбался и старался сгладить все острые углы, но волновался, из-за чего иногда говорил какую-то ерунду или просто замолкал, смотря в пространство перед собой. Последний его разговор с Пайпер произошёл в библиотеке, где она сидела, изучая книги о магии (как узнал Эйс, ей их Шерая предоставила в первый день) и отвечая на все шутки Эйса. Кит раздобыл в библиотеке комиксы, и Эйс уцепился за них, как за спасательный круг. Самые смешные, по его мнению, моменты, он показывал Пайпер, и та буквально прыскала от смеха, захлопывая книгу о магии. Но после возвращалась к ней, будто и не было попытки Эйса разрядить обстановку и показать, что он всегда рядом и готов помочь ей. Впрочем, после разговора с Гилбертом ситуация изменилась.

Он искал их, чтобы сообщить об ужине, хотя Эйс считал, что можно было послать Луку или любого другого слугу. Намерения Гилберта были понятны, — понять, какова ситуация и настроена ли Пайпер на беседу, — но Эйс всё равно был насторожен. Он только-только переварил новость о том, что мир его отверг и что теперь особняк Гилберта — единственное безопасное место для них. Он совершенно не хотел, чтобы Гилберт, который, разумеется, умеет подбирать слова и правильно подводить к нужной теме, сказал что-то не то и ухудшил настроение Пайпер.

На радость Эйса, Пайпер совершенно спокойно поговорила с Гилбертом и заверила его, что они спустятся в столовую через несколько минут. От Эйса не укрылось, что она сказала «мы» — значит, она приняла его, как свой хвост, и не возражала. В подтверждение её слов Эйс кивнул, и Гилберт позволил себе лёгкую улыбку. Эйфория от налаживающейся обстановки развеялась, стоило только Гилберту сказать:

— Как раз обсудим предстоящий бал.

Эйсу показалось, что он буквально услышал, как в голове Пайпер щёлкнуло. Она отложила книгу, немигающим взглядом посмотрела на Гилберта и, медленно поднимаясь из-за стола, уточнила:

— Тот самый, на который и меня пригласили, а ты мне не сказал?

Эйс, вообще-то, тоже был виноват. Шерая рассказала о бале, когда он был в столовой. Но они так мало разговаривали с Пайпер, больше обменивались шутливыми взглядами и вздохами, и Эйс совсем не знал, как подойти к этой теме.

Гилберт тогда нервно сглотнул и ответил:

— Тот самый.

— Мило. Пойдём тогда, поговорим.

Ужин прошёл напряжённо. На нём не было ни Стефана, ни дяди Джона или хотя бы Кита, который мог бы нелепо пошутить и замять неудобную тему. Были только Гилберт, Шерая, Пайпер и Эйс. Эрнандесы пропадали где-то, куда их отправил Гилберт, Стефан, как считал Эйс, был у себя дома («У него же должен быть свой дом!»), а Марселин отлучилась в зал Истины.

Пайпер была недовольна предстоящим праздником, но больше потому, что не могла найти причины для отказа. Гилберту и Шерае она говорила, что ещё не готова к такому, но Гилберт её переубеждал. Мол, он будет рядом и подскажет, что делать и что говорить. Что всё пройдёт гладко и волноваться не стоит.

Гладко прошёл только нож, который Пайпер вонзила в кусочки овощей, тем самым искромсав их. Она не согласилась со словами Гилберта, но сказала, что пойдёт на бал, и добавила, что «это отличный шанс провести разведку».

Уже в своей комнате, куда Эйс приплёлся вслед за ней, она сказала ему, что боится. Эйс понимал её, но лишь отчасти. Его роль в разворачивающемся спектакле была не столь значительной, как у его сестры. Его тело было иным, как и часть мыслей и взглядов, но Эйс смог произнести то, что повторял потом целых два дня:

— Я тебя не оставлю.

Он и не оставлял. Дядя Джон появлялся редко, но всегда уделял им достаточно внимания: он убеждался, что они в порядке и получают всё, что нужно; давал указания или рекомендации и рассказывал о том, как сам проходил процесс адаптации в новом мире. Вот только он родился с уже пробуждённой кровью сигридцев, а Пайпер и Эйс прошли через эриам, который, к слову, мог убить Эйса. Дядя Джон также сказал, что он, будучи главой Ордена искателей, тоже получил приглашение на бал, поэтому он поможет Пайпер справиться со страхом. А пока они справлялись своими силами, прячась то в комнатах одного из них, то в библиотеке.

За пять дней до бала Гилберт нашёл их в комнате Пайпер, где они изучали старую карту, обнаруженную в библиотеке, и объявил, что королева фей прислала несколько костюмов, один из которых они должны будут выбрать и надеть на бал.

И если два дня до этого Гилберт ловил слова Пайпер о том, что он «должен был сказать ей об этом сразу же», то теперь к нему добавился ещё и пронзительный взгляд золотых глаз.

Эйсу даже стало жаль Гилберта.

— А вот об этом я не знал, — начал оправдываться Гилберт. — Но, полагаю, раз событие столь особенное, выглядеть мы должны соответствующе. Кстати говоря…

Он выглянул в коридор, где толпилось несколько слуг-фей: те, изображая статуи, замерли с аккуратно завёрнутыми в ткани костюмами, что подослала королева фей. Эйс-то думал, что она им шкаф своей магией переместит. Или костюмы появятся на кровати. Он не думал, что королева подошлёт слуг.

— Тут ещё кое-что, — Гилберт забрал у одного из слуг, мальчишки с зелёной кожей и белыми глазами, небольшую коробочку и вручил её Пайпер. — Как ты и просила.

— Но я… — растерянно пробормотала Пайпер, так и не закончив предложения.

Эйс напрягся. Всё выглядело так, будто Гилберт либо преподносил ей подарки, либо передавал их от королевы фей. Оба варианта одинаково не нравились Эйсу.

— Я спросила, — сглотнув, начала Пайпер, — знаешь ли, к кому можно обратиться, чтобы сделать это, а не просила делать её за меня.

— Ты даже не взглянула.

Эйсу казалось, что он лишний. Но он быстро прогнал эту мысль, вспомнив, что пообещал Пайпер не оставлять её. Маленькая коробочка явно вынуждала её чувствовать себя неуютно, так что Эйс был обязан спасти её. Подобравшись, он спросил:

— Что это такое?

— Подвеска, — быстро ответила Пайпер, беря коробочку в руки. — Господин Илир передал мне одну безделушку, которая когда-то была у Йоннет… Так, мелкая вещица.

Эйс порылся в памяти. «Йоннет — Первый сальватор из всех. Девушка из Сигрида… Как её вещица вообще сохранилась?»

— И подвеска?.. — осторожно спросил он, смотря на Пайпер исподлобья.