Алексей Егоров - Повелитель механизмов

Я ударил ее под коленками, заставив откинуться назад. Асани ойкнула, но не выпустила револьвера из рук, я бросил ее на пол и прижал коленом. Теперь она был в безопасности, за мешками пули не достанут ее. Мне же угрожала большая опасность, эта змея непрерывно ругалась и норовила прокусить мою ногу.

Забросив карабин за спину, я вооружился револьвером, подумав, отобрал у Асани игрушку и стал стрелять с двух рук. Грохот в зале стоял невозможный, от выстрелов я на время оглох, что сказалось на моей точности стрельбы. Дым проник в зал, и разглядеть что-либо было тяжело, я ориентировался по вспышкам дульного пламени и интуиции.

Не менее десяти раз я пригибался, чтобы перезарядиться. В стрельбе с двух рук есть небольшое неудобство — скорость стрельбы понижается, время перезарядки соответственно увеличивается. Но против скопления врагов, которых ты к тому же не видишь, эффективней было увеличить площадь поражения. По сути, сектор моего обстрела охватывал весь зал.

Вскоре вспышки прекратились, остался только едкий дым да редкие вздохи раненых. Неужели все?

Асани пребольно ущипнула меня и вырвалась на волю, взгромоздившись на баррикаду, она прокричала:

— Потери?!

— Трое убитых, — отозвался Киж, — десяток раненых.

— Прискорбно, я считала, что вы лучше этих молокососов!

— Прошу простить, госпожа.

— Хватит этого цирка, слезай, — приказал я, дергая Асани за пиджак. — Не хрен маячить у всех на виду!

— Киж, обследовать местность, — распорядилась она, не обращая внимания на меня.

Дворецкий скрылся в глубине дома, Асани соблаговолила уйти в безопасное место, чтобы подготовится к следующей атаке.

— Револьвер отдай, — бросила она мне на ходу.

Я подчинился, молча топая за ней.

— Раненых эвакуируйте, — распорядилась Асани.

— Но госпожа, мы еще можем держать оружие! — возразили ее люди.

— Но убегать уже не можете, исполняйте.

Киж вернулся с докладом:

— Подтягивают внушительные силы, заметил даже танки.

— Что соседи?

— Не видать, но полыхают — будь здоров, военные не подпускают пожарных.

— Надеюсь, вы мой дом не спалили? — я больше волновался за мастерскую и библиотеку.

— Нет, мастер, у вас горят сад и амбар, со стороны вашего дома атака не производилась, нам не было нужды причинять вам большие неудобства.

— Спасибо!

— Но подпалить тебя мы должны были, больно ты приметный, — вставила Асани, — лучше отвести от тебя подозрение.

— Свидетели мертвы…

— Не факт, да и разговоры пойдут все равно. Всем прекрасно известны наши отношения.

Я кивнул.

— Необходимо разработать план отступления, — продолжила Асани, — думаю, после очередной минометной атаки они бросят все силы на штурм. До поры мы будем огрызаться, затем начнем отводить людей.

— Мудрое решение, а когда включать машину мастера Феррата?

— Ее огневая мощь сопоставима с мощью полка стрелков вооруженных крупнокалиберными винтовками, — вопрос был задан мне, я отвечал.

Киж присвистнул.

— Поворотный механизм позволит машине вести обстрел по всему фронту.

— То есть?

— Она будет стрелять во все стороны, при желании я мог бы настроить ее на круговую оборону.

— Нам это не требуется, — сказала Асани.

— Я знаю, я только красуюсь, — я ухмыльнулся. — У нас будет пять минут, пока машина работает.

— Этого хватит, по моему приказу включишь ее.

— Я понял, вот только… — я не мог найти слов, но вынужден был просить.

— Что?

— Я бы не хотел, чтобы машина попала в их руки, — начал я окольными путями. — Вопрос не в том, что это может подставить меня.

— Вопрос в огневой мощи, — понял Киж. — Ее следует уничтожить! Нельзя, чтобы гвардия захватила ее.

— Как понимаю, ты и этот вопрос проработал, Квинт? — Асани смотрела на меня с интересом.

— Хм, да… в тех ящиках, — указал я, — взрывчатка…

Асани уставилась на три больших ящика, которые стояли под прикрытием лестничного марша. Всего этого хватило бы, чтобы поднять на воздух Ратушу. К счастью, минометные снаряды не могли попасть в главный зал. Большие витражные окна, ныне разбитые, были защищены бетонным скатом, от которого рикошетили снаряды, летящие по навесной траектории.

Не устану отмечать, что этот дом был настоящей крепостью. Мне было бы жаль разрушать его. Мне — да, но не Асани. Недолго думая, она приняла решение:

— Минируй тут все!

— Э, мне хватит пол ящика взрывчатки, чтобы от машины ничего не осталось. Это повредит фасад твоего дома, но…

— Я сказала все! — в ее глазах сверкнул неестественный блеск. — Киж, тащи сюда все, что может гореть и взрываться.

Дворецкий на секунду замешкался, но не решился спорить с госпожой.

— Ты уверена? — тихонько спросил я ее.

— О, да, как никогда раньше!

Я поежился, похоже, я сумел ненароком исполнить одну мечту Асани. Довольно странная мечта, но… у меня и того безумнее фантазии. К демонам! Она ненавидела этот дом, так чего я рефлексирую? Я должен помочь уничтожить эту темницу.

Нас захватило какое-то безумное веселье, мы перетаскивали ящики и минировали дом, откровенно радуясь. Асани так вообще выглядела маленькой девочкой, получившей желанный леденец. Не знаю, что уж на нас так повлияло заразительное веселье Асани или близость к смертоносным зарядам, но мы работали в удовольствие. Времени нам отпущено было немного, но его хватило, чтобы заминировать весь фасад и некоторые внутренние комнаты.

Взрывчатку мы расположили в неприметных местах, ловушка захлопнется, когда противник проникнет в дом. Я сумел настроить взрыватели так, что, когда пулемет выработает весь запас патронов, взрыв произойдет не раньше, чем через десять минут. Я это сделал по приказу Асани, но и сам поступил бы так же. Пусть ловушка захлопнется — когда пулемет замолчит, нападающие ринутся в последний отчаянный шум. Офицеры поймут, что никто не управлял машиной, она только прикрывала отход. Дом наводнится посторонними, которые будут разорваны в клочья мощным взрывом.

Я обезопасился, сделав несколько дополнительных взрывателей. Сам же пулемет накрыли тканью и соорудили для него отдельную баррикаду из бочек, наполненных гвоздями, гайками, болтами и другой шрапнелью. Я буквально чувствовал, как уходят последние минуты, и работал на ходу, проверяя настройки.

Эта хреновина накормит их свинцом!

Последний, отчаянный штурм начался именно тогда, когда был установлен последний заряд. Слуги Асани едва успели занять огневые позиции, Киж поименно называл каждого и порядок его отхода. Если кого ранит, он уходил раньше, все просто. Что произойдет дальше, я не знал, но полагал, что подручные Асани разбегутся по Городу зализывать свои раны и ожидать приказов.