Глен Кук - Стальные сны. Серебряный клин

Костоправ огляделся:

— Кто-нибудь понимает, о чем это он говорит?

Лебедь заметил:

— Ваша подружка водит дружбу со специфическим народцем. — Он произнес эти слова на северном диалекте. — Может, Корди сумеет объяснить. Он в этом больше смыслит.

Костоправ кивнул:

— Полагаю, мы должны положить этому конец. Мурген, ты будешь играть до конца? Отнеси Могабе послание.

— Не хочу показаться трусом, Капитан, но я отправлюсь туда, только если вы мне прикажете. Он хочет меня убить. И сумасшедший он или нет, но способен проделать это у вас на глазах.

— Тогда я пошлю другого.

— Я поеду, — вызвался Лебедь.

Мотер толкнул его:

— Это тебе не шуточки, Лозан.

— Почему? Мне нужно разобраться в себе, Корди. В походе на Тенекрута от меня было мало толку. Стоял как истукан. Я хочу знать, что я за тип. И Могаба — вполне подходит для этого. Он почти такой же зловещий, как и Хозяева Теней.

— Это дурость, Лозан.

— А я и есть дурак. Еду, Капитан. Когда отправляться?

Костоправ огляделся:

— Что-нибудь не так, Нож? Может, ты считаешь, что нам не следует ехать туда? Посмотреть, что там происходит. Не следует отправлять туда Лебедя?

— Нет. Не вижу оснований.

Глава 68

Жизнь полна неожиданностей. И я совсем не против маленьких сюрпризов. Они придают жизни остроту. Но большие сюрпризы мне не по душе.

В новой своей крепости я столкнулась с целым рядом неожиданностей. Первое, что они сделали, это арестовали всю нашу троицу и бросили нас в подвал. Без всяких объяснений. Не говоря ни слова. Их, похоже, удивило, что я не стала биться в ярости.

Мы сидели в мрачном молчании и ждали. Я боялась, что Копченый в конце концов убедил Прабриндраха в своей правоте, настроив его против меня. Нарайян же считал, что я, вероятно, упустила нескольких жрецов и в случившемся виноваты были они.

Мы говорили мало, общаясь в основном с помощью жестов и мантр. Кто знает, а вдруг нас подслушивали. Через три часа после того, как нас кинули в подвал, дверь открылась и вошла Радиша Драх в сопровождении стражников. Их была целая толпа. Она пристально посмотрела на меня:

— Вы кто?

— Что за дурацкий вопрос? Госпожа. Капитан Черного Отряда. Кто ж еще?

— Если она сдвинется с места, убейте ее, — Радиша налетела на Рама: — Ты. Встань сейчас же.

Верный Рам будто не слышал. Он посмотрел на меня. Я кивнула ему. Он встал. Радиша схватила у стражника факел, протянула его Раму и поводила факелом вокруг него, принюхиваясь. Вдоволь нанюхавшись, она наконец произнесла с некоторым облегчением: — Садись. Ты и вправду тот, за кого себя выдаешь. А вот женщина. Кто она?

Для Рама это было чересчур загадочно. Ему нужно было обдумать это. Он снова посмотрел на меня. Я кивнула. А он ответил:

— Она ведь сказала вам.

Радиша посмотрела на меня:

— Чем вы докажете, что вы — Госпожа?

— А чем вы докажете, что вы — Радиша Драх?

— Мне это не нужно. Под меня никто не маскируется.

Я поняла, в чем дело.

— Ах, значит это она! Ей все нипочем. Так она явилась сюда и выдала себя за меня, да? И что она делала?

Радиша задумалась.

— На сей раз я вам верю. — Страже: — Вы свободны. — Когда стражники ушли, Радиша продолжила: — Не очень много. Главным образом играла моим братом. Она здесь оставалась недолго. Затем некто по имени Ревун захватил ее в плен и утащил. Полагая, что она — это вы, как считает Костоправ.

— Ха! Так ей, суке, и надо… Кто, вы сказали?

— Костоправ. Ваш Капитан. Она привела его с собой, и тот выглядел в точности вот как он, — И она указала на Рама.

Сердце мое замерло, отказываясь верить тому, что слышали уши. Очень тихо, чувствуя, что оно вот-вот разорвется, я спросила ее:

— А его Ревун тоже забрал? Где он?

— Он и мой брат отправились искать вас. Предварительно переодевшись. Он сказал, что как только она освободится от Ревуна и Длиннотени, пустится в погоню за ним.

Мое сознание отказывалось верить этому, я стала думать о воронах. Теперь я знала, почему за нами никто не следил до того момента, когда мы уже почти добрались до крепости. Она была в плену у врагов.

— Он отправился в Деджагор?

— Это я так думаю. С ним отправился и этот дурачок, мой братец.

— А я приехала сюда.

Я захохотала как сумасшедшая. Сердце немножко отпустило.

— Я была бы очень признательна, если бы все удалились. Мне нужно побыть одной.

Радиша кивнула:

— Понимаю. А вы, двое, пойдемте со мной.

Нарайян поднялся, но Рам даже не колыхнулся. Я спросила его:

— Ты подождешь меня снаружи, Рам? Недолго?

— Хорошо, Госпожа. — И он вышел вместе с другими. Держу пари, он отошел от двери не дальше чем на пару шагов.

Перед уходом Нарайян пустился объяснять Радише, что мне требуется врач.

Ярость и отчаяние улеглись. Я успокоилась и, кажется, поняла, в чем дело. Костоправ был сражен случайной стрелой. В суматохе его тело исчезло. Но теперь мне известно, что он в конце концов не умер. И мне кажется, я знаю, чья это была стрела. Моей драгоценной сестрицы. Просто чтобы свести со мной счеты из-за того, что я не дала ей стащить меня с трона, когда правила своей империей.

Мне-то ее методы знакомы. И у меня были свидетельства того, что она опять оказалась на свободе. Она и дальше будет держать нас врозь, чтобы шантажировать меня им.

Значит, она опять цела и невредима. И могла действовать, как ей заблагорассудится. Она уступала лишь мне, когда я была в расцвете сил.

Я была близка к отчаянию.

Без стука вошла Радиша. С ней была крошечная женщина в розовом сари. Радиша представила ее:

— Доктор Дарханандар. Она из семьи врачей. Она мой личный врач. Лучше ее никого нет. Даже ее коллеги-мужчины считают ее высочайшим авторитетом в медицине.

Я рассказала женщине о симптомах своей болезни. Она выслушала меня и кивнула. Когда я закончила, она сказала:

— Вам придется раздеться. Мне кажется, я знаю, в чем дело, но мне следует вас осмотреть.

Радиша подошла к двери подвала, закрыв полой одежды смотровое отверстие.

— Я повернусь спиной, если того требует ваша стеснительность.

— Какая еще стеснительность? — Я разделась.

На самом деле я смущалась. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь видел меня в таком безобразном виде.

Несколько минут врач осматривала меня.

— Так я и думала.

— Что у меня?

— А вы не знаете?

— Если б знала, приняла бы меры. Мне вовсе не хочется болеть.

Меня хоть не так мучили кошмары после посвящения. Я могла теперь спать.