Добрый - Дмитрий Дмитриев

— Слушай, — вполне трезвым голосом произнёс Великий вождь, — вот там, откуда ты, у вас кто всем верховодит?

— Президент, — ляпнул я первое, что пришло в голову.

— А этот ваш президент — это кто?

— Мужик, — снова выдал я.

— Вот, — одобрительно произнёс вождь, протягивая мне очередной кувшинчик с вином. — Выпьем за президента мужика.

— Не буду.

— Почему?

— По личным мотивам.

— То есть у вас великий вождь тот, за которого ты даже пить не хочешь? И как же вы живёте?

— Не напрягай. Вот сейчас испортишь всю прелесть момента, и будет безумно жалко впустую потраченного времени. Всё, про политику ни слова.

— Про что?

— Проехали, давай ещё по одной, а то я даже протрезвел от полноты воспоминаний.

Мы снова накатили по кувшинчику, молча закусили, слегка потупили, рассматривая окрестности, накатили ещё. Короче, отпустило меня только после третьего. Сильно догадываюсь, что вождь поддержал мою волну чисто из солидарности. Да и нравился он мне всё больше и больше. И содержимое кувшинов тут совсем ни при чём.

— Так что ты там мне хотел сказать? — решил продолжить я задушевные речи, поскольку затянувшаяся пауза стала конкретно напрягать. — Перед президентом. Сразу после баб.

— А ты попробуй эти две вещи не разделять, — посоветовал Великий вождь.

— В смысле?

— Ты спрашивал, почему они так к тебе относятся. А вот именно потому.

— То ли вина мало, то ли без водки у русского человека понималка работает в экономном режиме. Нет, надо научить вас гнать самогон. А то так и будете прозябать, не вкусив всей полноты жизни. Давай по пунктам. И по возможности медленно.

— Попробую, — кивнул вождь. — Вот смотри. Варами правит кто?

— Мара, — не задумываясь, ответил я.

— Пока ещё не правит. Но в дальнейшем будет именно она. А гелами правит кто?

— Хлоя.

— И тоже пока не правит, а должна была именно она. Не улавливаешь сходства?

— Что обе не правят, а должны были. Да, похоже.

— Ай, — скривился Великий вождь. — Сходство в том, что обе бабы. И править будут именно они. Хотя и у той, и у другой есть братья.

— Ты мне тут чего, с таким умным видом про матриархат втираешь?

— Про что? — переспросил Великий.

— Про то, — передразнил я. — Когда правят бабы и только бабы. В моём мире это называется матриархат.

— Вот. А не задумывался почему?

— Не знаю. Устои, традиции, прямое распоряжение богов или просто когда-то у кого-то левая пятка так зачесалась.

— Зачесалась, — усмехнулся вождь. — Только не пятка.

— А что? — не понял я.

— Что-то между пяток, — рассмеялся Великий своей же шутке.

— То есть ты хочешь сказать, что матриархат у вас не испокон веков?

— Ай, молодца! За это надо выпить.

— Собственно, почему и нет. Поехали.

Мы с вождём слаженно подняли по графинчику и практически синхронно осушили их до дна.

— И давно у вас такая лажа с женским феминизмом?

— А попонятней изъясняться? — посетовал вождь.

— Я говорю, бабы давно к власти пришли?

— Везде по-разному. У гелов и варов уже прилично правят. У гургутов попытки были, но успеха не имели.

— И это поэтому вас выперли на болота? — догадался я.

— Давай выпьем, — грустно предложил Великий.

— Давай, — согласился я.

— Правда, полностью без бабского участия и у нас не прошло, — продолжил вождь, даже не закусив.

— Это ты на Болотную ведьму намекаешь? — снова проявил я чудеса догадливости.

— Да, на неё родимую.

— Да, смотрящий у вас классный получился, — улыбнулся я ъ воспоминаниям. — Прямо такой «ух»!

— Это для вас, гелов, «ух!». А для нас — неприятная помеха.

— Пристукнуть не пробовали? Как муху.

— Поначалу пробовали. Да только, кто же её пристукнет. Особо рьяные давно в болоте сгнили. А потом забросили это дело. Главное, за границы болот не выходить. А к нам и так никто особо не рвётся. Так что и ведьма появляется у нас всё реже и реже. Если бы ты на голову не свалился, то эту ведьму нынешнее, молодое, поколение и в глаза бы не видело.

— Значит, она из-за меня притопала?

— Сам же говоришь — смотрящая. Вот и явилась посмотреть, что да как. Чего от тебя ожидать.

— Ну, можно, конечно, устроить восстание угнетённых гургутов и