Татьяна Рябов - Гоша Каджи и Алтарь Желаний

Мерида тем временем окинула убранство веселым взглядом и лукаво поинтересовалась:

— Э-э-й-й! Привет всем. Вы чего это попрятались? Или гостям не рады?

А затем девушка стремительно приблизилась к приемнику. И пока он ничего не успел понять, цепко зажала его регулятор громкости, он же нос, двумя пальцами. И слегка повернула в сторону. Глаза приемника не столько от боли, сколько от удивления, распахнулись. А Мерида склонившись к нему поближе, загадочным шепотом прошелестела:

— Колись, говорливый ты наш, что за заговор? Почему в подполье оказался, Барни? Где остальные партизаны попрятались? Или в молчанку решили поиграть?

Приемник скорчил жалостливую рожицу, и, стрельнув взглядом в сторону Гоши, принялся что-то с жаром нашептывать на ухо слегка склонившейся к нему Мэри.

Каджи собственно и не старался прислушиваться, хотя вскоре понял, о чем идет речь. Всю последовательность произошедших событий парнишка легко прочитал по меняющемуся то и дело выражению лица сестры. Она то хмурилась слегка, то улыбалась широко и беззаботно, то удивленно вскидывала брови вверх. А под конец вообще расхохоталась. И Гоша тут же вспыхнул краской так густо, что от него костер разводить можно было бы смело и шашлыки жарить. Вот уж опозорился, так опозорился! «Первый день волшебника» — «Ералаш», выпуск фиг знает какой. Но ждите продолжения.

Отсмеявшись вволю, Мэри обессилено опустилась на вовремя подскочивший стул. Стол бочком этак, бочком, тоже приблизился к ней, опасливо вздрагивая по дороге и готовый в любой миг вернуться обратно. Мерида протянула руку, и взяла высокий хрустальный фужер с янтарного цвета жидкостью. Каджи готов был поклясться, что еще мгновение назад его на столе точно не было, а сестра самобранке ничего не заказывала.

Девушка сделала из него маленький глоточек, и, став серьезной, посмотрела на парнишку. Плавно поставила бокал на стол, а потом опять прыснула смехом, зажимая ладонями рот. Но в глазах неиствовали бесенята. А их не спрячешь. Гоша уже даже подумал о том, что может быть стоит просто обидеться на них всех и уйти к себе в комнату? Но Мэри в этот момент все-таки сумела совладать с собой и огорошила брата причиной своего смеха.

— Представляешь, Гоша, что они тут учудили, пока ты отсутствовал? С котом вашим, Тимофеем, плохо стало, когда он увидел, что ты из дома ушел. Ему было строго наказано проследить за твоим, как предполагалось, спокойным сном до возвращения бабушки Ники. Ладно, не было его дома, — она махнула небрежно рукой. — А хоть бы и был? Вот как бы он тебя остановил?

Каджи тоже не представлял, что могло бы случиться с котом, попадись он ему на пути в момент отчаянного драпа от собственного дома. Мерида сверкнула в сторону брата ослепительной улыбкой:

— Так эти умники, скопом, кто первый предложил, уже не выяснишь, принялись его усиленно отпаивать. Валерьянкой, — это слово она еле выдавила из себя, опять захлебываясь смехом, аж слезы выступили. — Ты… представляешь,… какой он… сейчас… пьянущий,… этот… ваш… котяра?

Парнишка мысленно увидел Тимофея, сжимающего в лапе пузырек валерьянки, расслабленно развалившегося под старой корявой яблоней в запущенном саду за домом и орущего в небо неприличные частушки. И Гоше тоже стало весело. А все произошедшее с самого утра, теперь не казалось непоправимо испорченным праздником. Скорее наоборот, выглядело всего лишь забавным недоразумением. Да мало ли их было у одиннадцатилетнего паренька, таких недоразумений?

— Ой, не могу больше!

Мерида хлопнула от души ладонью по коленке и сложилась на стуле пополам, сотрясаясь от хохота. Но через пару секунд она резко выпрямилась и стремительно встала. Абсолютно серьезная; глаза черные, со всполохами сияния, похожего на полярное; и замерла, точно туго натянутая струна; только волосы, ставшие на этот раз иссиня-черными и слегка волнистыми, трепыхались на ветру.

Впрочем, Каджи ветра не чувствовал. И даже не сильно напугался очередными переменами во внешности сестры. Привыкать стал. Да к тому же длились они всего несколько секунд. А затем Мэри как-то внутренне расслабилась, что ли, и мгновенно вернулась в свой прежний облик. И даже легкая улыбочка скользнула у девушки по губам, слегка накрашенным серебристой помадой.

Дверь в кухню шумно распахнулась.

— Если не ошибаюсь, то ты применила заклинание «Поющий Волос»? — Никисия Стрикт степенно прошествовала мимо них, направляясь к холодильнику.

Потом она стала выкладывать в него покупки. А он ей активно помогал. И, бросив мимолетный взгляд-укол в сторону Мериды, весело поинтересовалась:

— Неужели ты, девочка, не подумала, что я его еще на подходе к двери дома обнаружу? Совсем не уважаете вы старость, молодежь…

— Вообще-то «Поющий Волос» не для вас предназначался, баба Ники. Лишь только на случай появления непрошенных гостей. Ну, вы знаете, о ком я говорю.

— Вообще-то, я тебе не «баба Ники», — ворчливо передразнила старушка девушку. — Ему, — она кивнула в сторону Гоши, — да, баба Ники. А тебе — нет! Тоже мне родня выискалась. Сама ты, Мерида — непрошенный гость.

Никисия в сердцах слишком громко захлопнула дверку холодильника, и, уперев сухенькие кулачки в бока, грозно уставилась на девушку. И хотя ростом баба Ники не вышла, но в эту минуту казалась просто огромной.

— Я десять лет надежно защищала Гошу от непрошенных гостей. И дальше в состоянии это делать самостоятельно, без всяких малолетних помощников. Ты хоть школу-то успела закончить, героиня?

Мерида видимо не на шутку обиделась. Даже кожа стала более бледной, словно кровь отхлынула от лица. Лишь только глаза у сестры заблестели еще ярче.

— Зря вы так, профессор Стрикт. Вы прекрасно знаете, что заклинание «Поющий Волос» преподают на последнем курсе обучения. К тому же умение его правильно применять, уже десять лет как входит в обязательную практику перед экзаменами. Конечно, только для учеников факультета Эйсбриз. Ведь именно им вы руководили, каких-то одиннадцать лет назад? И разве не вы придумали само заклинание? Да и блестяще применили, как теперь вполне очевидно, спасаясь от…

— А ну, цыц! — резко оборвала девчонку Никисия.

И коротко, но свирепо, глянув в сторону Гоши, переваривающего уже услышанное, твердо произнесла:

— Никуда он не поедет! В том мире ему слишком опасно находиться.

Услышав об опасности, парнишка встрепенулся и навострил уши, боясь пропустить хоть слово.

— Вы не можете ему помешать, профессор Стрикт. Вам ли не знать, что Гоша сам должен сделать осознанный выбор и ответить, хочет ли он учиться. — И Мерида вдруг замолчала, словно споткнулась о какую-то шальную мысль. — Так именно поэтому вы ему ничего до сих пор не сказали? Все еще на что-то надеетесь?