Андрей Астахов - Рунная птица Джейр

       Ярре не ответил. Он понял, что бежать некуда. За его спиной был ручей, лед на котором из-за быстрого течения очень тонок - он неминуемо провалится и утонет. А впереди люди барона, от которых не убежишь. Ульфада таки выследил его. Не иначе, кто-то на него донес. Догадался, куда Ярре уходит каждое утро, и донес.

      - Пойман на месте преступления, - сказал лесничий. - И подумать только, полудохлый доходяга убил такого красавца! Правда, от белых оленей толку никакого, они бесплодны, но все же... Откуда у тебя взялись силы натянуть лук, смерд? Или ты колдун?

      - Я... я был голоден, - сказал Ярре: он ни за что бы не сказал Ульфаде об истинной причине своей охоты. - Я умираю, и мне нужно мясо.

      - Значит, будешь благодарить барона, - ответил лесничий. - Он не даст умереть тебе от голода и твоей болезни. Закончишь свою говеную жизнь на виселице, быстро и приятно, другим ворам в назидание. Брось нож и иди за нами. Вздумаешь бежать - нагоним, и легко ты у нас не умрешь, уж поверь.

      - Хорошо, - сказал Ярре, отбросил окровавленный нож, вытер руки снегом и, глубоко вздохнув, бросился на лед.

      - Стоять! - заорал Ульфада, хватаясь за боевой топор у луки седла. - Стой, мерзавец!

       Ярре бежал по льду, чувствуя, что по нему вот-вот начнут стрелять. Первая стрела пролетела над головой, вторая чиркнула по руке, разорвав полушубок, обжигая болью. Ярре вскрикнул. Он начал петлять как заяц, придерживая раненую руку.. Еще две стрелы пролетели совсем рядом с ним, и тут лед под его ногами лопнул, открывая для Ярре водную могилу.

       Ледяная вода остановила сердце, залила распахнутый для крика рот. Полушубок тянул на дно, как камень - извиваясь червем, Ярре сбросил его. Течение понесло его под лед, он заработал руками, пытаясь всплыть, и ударился головой о лед. Между льдом и водой была тонкая воздушная подушка - Ярре с хрипом втянул в себя драгоценный воздух, распластавшись подо льдом, начал колотить руками в ледяную корку, отчаянно пытаясь ее проломить. Но течение неумолимо уносило его, утягивало в глубину. Ярре пытался уцепиться за лед, но пальцы скользили, воздуха больше не было. В последние мгновения, охваченный слепым ужасом юноша увидел сквозь прозрачный лед суровые золотистые глаза, смотрящие на него. А миг спустя водоворот подхватил его и уволок в бесконечный мрак и безмолвие.

       Он всегда считал, что человек после смерти ничего не чувствует. А он ощущает сильную боль в руке. И еще тепло. Ему тепло как в материнской утробе. После зимнего холода, после ледяной воды ручья ему впервые по-настоящему стало тепло. И это странно.

      - А, ты пришел в себя! - Опять эти пронзительные, необыкновенные глаза, будто выточенные из самого лучшего кревелогского янтаря смотрят на него. Потом Ярре удается рассмотреть и обладателя удивительных глаз. Старик, с белоснежными длинными волосами, заплетенными в две косы.

       Тяжелая широкая ладонь легла Ярре на лоб.

      - Жар спал, - сказал старик. - Ты поправляешься быстрее, чем я ожидал.

      - Поправляюсь? - прошептал Ярре. - Я мертв!

      - Разве мертвые могут разговаривать? - усмехнулся старик.

      - Ты...спас меня? - Тут Ярре понял, что лежит не в гробу и не в могиле, а на широкой кровати, до подбородка накрытый одеялом из звериных шкур, в бревенчатой хижине, где горят светильники, каменный очаг, и где пахнет вареной олениной и свежевыделанными кожами. - Почему?

      - Потому что так захотел. Как твое имя, мальчик?

      - Ярре Кристерсон из Ольмё. И я не мальчик.

      - Все, кому меньше пятидесяти лет, кажутся мне мальчиками. Так что не обижайся. Зачем ты убил оленя?

      - Мне нужна была его желчь.

      - Да? Оказывается, тайны древних целителей еще не позабыты в вашем мире. Это хорошо. Но твоя болезнь не лечится желчью белого оленя.

      - Я не для себя ее добывал. Для девушки. Ее зовут Йорен, она...

      - Помолчи, - старик коснулся пальцами губ Ярре. - Я понял тебя. Ты хотел помочь страдающей женщине, хотя сам был на волосок от смерти. Это похвально.

      - Был?

      - Я ведь тоже умею неплохо врачевать, сынок.

      - Что? - Ярре не поверил своим ушам. - Ты хочешь сказать...

      - Твои легкие были сильно разрушены чахоткой. Но я думаю, что ты скоро будешь совсем здоров.

      - Боги! - Ярре всхлипнул. - Кто ты, отец?

      - Я Бьеран.

      - Бьеран-Медведь? - Ярре вздрогнул. В детстве мама часто рассказывала ему сказки, и Ярре больше всего любил слушать истории про таинственного Бьерана, Духа Леса. - Сам Бьеран?

      - Ты удивлен? Не стоит удивляться. Духи не всегда выглядят так, как их себе представляют люди.

      - Мне нечего сказать тебе, господин.

      - Тогда давай поедим немного. - Бьеран вооружился большой ложкой, снял крышку с котла над очагом и наполнил миску жирным коричневым оленьим супом. - Надеюсь, тебе понравится мое варево.

      - И все же - почему ты спас меня?

      - Почему? - Старик поставил миску на стол, сел рядом с Ярре. - Потому что увидел твою душу. Ты забыл о своей боли ради чужой. На это способны очень немногие люди. Ты искренне хотел помочь. Ты хороший человек, и этим все сказано.

      - Так просто, - прошептал Ярре, польщенный словами старика. - Но ведь желчь, я так и не отдал ее аптекарю!

      - Не волнуйся. Йорен получит лекарство и выздоровеет, я обещаю тебе. Но в деревне тебе больше показываться нельзя.

      - Почему?

      - Потому что для всех ты умер. Ульфада рассказал барону, что ты утонул в ручье. Представляешь, кем тебя будут считать, если увидят?

      - Все верно, - Ярре попробовал пошевелиться и вновь почувствовал боль в руке. - Рука болит.

      - Стрела разорвала мускул и повредила кость. Несколько недель тебе придется обходиться одной рукой. Но все заживет, я обещаю.

      - Ты очень добр ко мне, господин.

      - По-твоему, лесной дух и оборотень не может быть добрым? - Старик усмехнулся, взял в руки миску. - Попробуй сесть, чтобы я смог тебя покормить. А потом мы поговорим о моей доброте и о том, как ты сможешь меня за нее отблагодарить...

       Когда-то это, наверное, был древний форт. Или храм давно забытого божества. Или дворец правителя неведомого народа, некогда населявшего побережье. Или... А так ли важно, что именно представляли из себя эти руины в те времена, когда тут была жизнь? Сейчас от их прежнего величия не осталось ничего, лишь груды бурого камня, обломки бетона, заросшие лишайниками и остатки стен и арок, над которыми разросся целый лес. Снизу, с побережья, руины можно было разглядеть среди густой листвы только в подзорную трубу Лореля.