Тайны городка Мэлон - Сергей Геннадьевич Лысков

– Какое слово? – бургомистр еще раз освятил объедки.

– Там было написано «Лжец», – уверенно заявил священник. – Лично видел, как из еды собирались буквы.

– Святой отец, ну вы‑то трезвый, – усмехнулся Гарри. – Где тут написано? Тут одно месиво из еды и битой посуды.

Присмотревшись, священник даже протер глаза, не понимая, как в осколках битой посуды и недоеденном рагу он разобрал слово «Лжец». Подошедший к нему Ральф тоже ничего не увидел. Дрожащей рукой фермер достал кошелек и отсчитал пару медных монет за разбитую посуду. А потом бледный, как взошедшая на небо луна, вышел и побрел к своей повозке. Хмель сдуло, как ночной туман. Кобыла радостно замахала хвостом, Ральф улыбнулся в ответ и натянул вожжи.

Сделка

Луна лениво освещала дорогу, где‑то за спиной трещали цикады, рябая кобыла на ходу закрывала глаза, пытаясь уснуть под скрип телеги, но вот за поворотом показалась знакомая улица, и Тук огрел кнутом спину лошади. Взбодрившись, та прибавила шаг. Где‑то со стороны ночного города послышался отчётливый стук копыт. Обернувшись, Добряк увидел несущегося рысью путника. «Кто же ночью рысью скачет? Вот болван!» – подумал он, а путник замахал фонарем, привлекая внимание.

– Тпру‑у! – натянул вожжи Ральф. «Кто бы это мог быть?» – всматриваясь в силуэт всадника, гадал он.

Резко спешившись, незнакомец уверенным шагом подошел к нему, но даже сейчас Тук не мог различить, кто это, – парчовая накидка скрывала лицо.

– Не бойся, Ральф! – поднес фонарь к лицу бургомистр. – Это я, Гарри Болд!

– Сэр, у вас всё в порядке? – удивленно промямлил Добряк. – Или я мало заплатил за разбитую посуду?

– Я здесь по другому поводу, – Гарри поставил фонарь на телегу. – Надо обсудить кое‑что…

В его взгляде горел огонек азарта, да и вел он себя странно, напряженно – кусал губы, жестикулировал. Тук впервые видел Болда таким возбужденным.

– Как насчет тыквенной наливки? Мы уже в двух шагах от моего дома, – попытался разрядить обстановку Добряк.

– В другой раз, – улыбнулся Гарри. – Ты только пойми меня правильно, – опустив голову, начал Болд. – Мы сами не ожидали, что на ярмарку приедет так много людей. Она гремит на всю страну. Доходы казны растут, и это хорошо, – он сделал паузу и поднял голову. – Три победителя получат хорошие деньги.

– Хотелось бы, сэр, – обрадовался Ральф.

– Всё будет честно, мои парни дежурят каждую ночь, – строго заявил Болд.

– Для чего дежурят?

– На случай хулиганства – вдруг шальные головы захотят по‑тихому вернуть товар. Просто из зависти.

– А вот это правильное решение, сэр.

Покусывая нижнюю губу, Болд снова взял небольшую паузу, словно собираясь с духом.

– Тебя многие недолюбливают в Мэлоне, – неожиданно выдал он.

– Не понимаю, о чем вы, сэр…

– Мои парни могут сделать так, что возврата будет много. Или вообще не будет – все зависит от сговорчивости продавца, – взгляд Болда стал решительным. – За половину призовых твой стол будет пуст до конца состязания. Как тебе такая сделка, Ральф?

Добряк потупил взор и покраснел, но в лунном свете это было незаметно. Ожидал ли он такого предложения? Конечно нет! Поэтому и не знал что ответить, разум, как всегда, искал подвоха, но логика подсказывала – никакого подвоха нет. Одно дело, когда кто‑то посторонний предлагает аферу, и совсем другое – слышать об этом из уст главы города. И если все по‑честному, то это хорошая сделка.

Добряк слез с повозки и протянул руку.

– То есть «да»? – переспросил Гарри, не отпуская руки.

– Да, сэр, я не прочь поделится, если гарантированно выиграю.

– Я знал, что ты неглупый парень! – радостно заявил Болд, приобняв фермера. – Ладно, доброй ночи, Тук, и никому не говори о нашем разговоре.

– Разумеется, сэр.

– Жду завтра на ярмарке, сам посмотришь, как работают Джимми Дюк и его парни, – взбираясь на коня, предложил Болд. – Извини, меня завтра не будет, похороны дело хлопотное.

– Понимаю, сэр.

– А ты приходи, – улыбнулся Гарри. – Да что там, бери жену и приходите вдвоем, завтра приедут артисты из столицы, я скажу Дюку, чтобы провел вас в шатер. Уверен, будет на что посмотреть.

– Придём, – ответил Ральф и ударил кнутом кобылу. – Но, пошла!

– Добрых снов, Ральф, – крикнул ему вслед Болд.

– И вам доброй ночи, – ответил Тук.

Рябая кобыла тронулась и через пару минут езды упёрлась в знакомую калитку. Обдумывая сказанное Болдом, Добряк не сразу заметил Сару. Та, затушив фонарь, пряталась за калиткой.

– Тпру‑у, стой, – натянул он вожжи. – Ты чего тут делаешь?

– Тебя жду, – испуганно ответила жена, пряча за спиной фонарь. – Ужин стынет, вот вышла встретить, тыквы помочь разгрузить.

– А фонарь зачем потушила? – с улыбкой спросил Ральф.

– Собак испугалась, – ответила Сара.

– Ладно, пошли в дом. – Нечего разгружать!

– Ты всё продал! – заголосила от радости жена.

– Ага, – сухо ответил он, загоняя лошадь в стойло.

В доме пахло запеченными грибами с мясом, но аппетита не было, он пропал еще в кабаке. А вот выпить хотелось. Так что, силком запихивая в себя горячее, Ральф доел ужин и потянулся за тыквенной настойкой.

– Всё в порядке, милый? – спросила жена. – Видела, ты с кем‑то разговаривал у крыльца. Кто это был?

– Гарри Болд сделку предложил, – опрокинув стопку, ответил Ральф.

– Вот же неймется этим соседям, – возмутилась Сара. – Днём приходила эта полоумная, проклятиями осыпала за своего пьяницу.

– Нельзя так о покойниках.

– О Болтуне можно! Поделом ему, сам такую смерть выбрал! – ответила Сара и тут же строго спросила: – И что хотел бургомистр?

– Обещал победу – за долю от призовых.

– Нет ему веры, и тебе запрещаю с ним знаться!

– Он слово дал.

– И что с того? Ты сомневаешься в победе? Никто не вернет наши тыквы, за это я ручаюсь.

– Оно понятно, я тоже верю в это, но… – осекся Ральф. – Как‑то неспокойно на душе. Пусть подсобит, с