Тайны городка Мэлон - Сергей Геннадьевич Лысков
– Я сказала «нет»! – крикнула Сара и стукнула по столу кулаком. – Нам сына растить, а ты деньгами раскидываешься. Ишь, добряк нашелся.
Сжимая кулаки, Ральф резко встал, а Сара, скривившись от боли, схватилась за низ живота, причитая, что в таких ссорах опять родит раньше срока. Толстяк налил себе стопочку и залпом проглотил наливку, потом еще одну, и ещё. Лицо побагровело, и, слегка шатаясь, он ушел в гостиную. Там, продолжая кипеть от гнева, он плюхнулся возле тлеющего камина на шкуру медведя и силком закрыл глаза, благо настойка ударила в голову и тело не особо сопротивлялось. Так что через пять минут гнев растворился, и он захрапел.
Тем же утром главный помощник бургомистра Джимми Дюк, рослый мордоворот с узким лбом и массивной челюстью, по распоряжению босса собрал соревновательный взнос за первый день торгов. А спустя час подсчёта медных монет вышел на площадь с листком бумаги.
– Торжественно заявляю, что мной было собрано меди на общую сумму в четыре золотых и сорок две серебряных монеты, – начал он. – Хороший результат для первого дня ярмарки. Напоминаю, осталось три дня торговли. Потом начинаем соревнование, – толпа захлопала. – Всем удачи, и помним – для гостей Мэлона в третьем часу после полудня состоится выступление столичных артистов.
Толпа радостно загудела.
– В честь этого мероприятия первая пинта пива бесплатная!
Помощники подкатили добротный бочонок к шатру и, выбив пробку, вставили краник. Вмиг выстроилась очередь из желающих получить халявный напиток. Дюк одобрительно кивнул одному из здоровяков и пошел на площадь наблюдать за продавцами. С каждым часом число прилавков с двумя белыми камнями увеличивалось, и это не могло не радовать – казна города пополнялась.
– Верни деньги! – закричала бабка, положив на стол торговца протухшую рыбу.
– Почему вы ее не пожарили? – пытался оспорить продавец.
– Не успела, – с издевкой заметила старушка. – Все харчевни заняты, где мне ее жарить?
– Ничего не поделаешь, – развел руками Дюк. – Правила есть правила!
Отсчитав медяки, продавец завернул рыбу в листья лопуха и положил на стол.
– Не расстраивайся, Джо, промыть брюхо и высушить, – предложил сосед, – будет сушеный сазан. А на бабку не серчай, у неё нос протух, вот и мерещится во всем падаль.
– Да ну вас, – обиженно сказал продавец рыбы, пересчитывая заработанные за сегодня монеты.
А мордоворт подмигнул довольной старушке и пошел дальше. Проходя мимо прилавка Тука, он заглянул под стол, и, довольный, что ничего нет, строго посмотрел на крепкого паренька, дежурившего рядом с прилавком. По суровому взгляду начальника и без слов понятно, что на столе и под ним должна быть кристальная чистота. Паренек выпрямился, сглотнул подступивший к горлу ком и суетливо забегал вокруг стола, убирая нанесенную ветром листву.
– Я распродался! – послышался чей‑то радостный крик из толпы.
– Иду! – оживился Дюк. – Иду.
После обеда в город заехали четыре дилижанса, оттуда вывалили ряженые скоморохи, шуты, шпагоглотатель и прочие циркачи. Публика оживилась. Крепкие парни из помощников Дюка поставили кассу и принялись продавать билеты на представление.
– Подходи, честной народ, только сегодня, в честь сбора урожая, вы увидите выступление Бессмертного Джо, на ваших глазах он проглотит шпагу длиной в два фута! – кричал во всю глотку зазывала. – Только сегодня выступают столичные шуты и скоморохи. Мы покажем чудных людей: женщину‑мужчину и ребенка‑старца. Подходи, народ, такого зрелища вы еще не видели!
Под открытым небом на сколоченной сцене в окружении хмельной толпы столичные артисты до первых сумерек развлекали гостей. А когда начало смеркаться, артисты вышли на сцену и под бурные овации закончили представление. Толпа ринулась по кабакам, и очередная бессонная ночь в Мэлоне началась.
Одетый в черный костюм бургомистр с записной книгой в руке обходил прилавки. Подходя к столу с камнями, он сверял результаты и что‑то прикидывал в уме – если цифры не устраивали, Дюку давалось распоряжение организовать возврат.
– Мое почтение, бургомистр, – завидев Гарри, поздоровался Ральф. – Чудесная ночь выдалась, светло как днем.
– Да, ночь отменная, – закрыв книгу, ответил Болд.
– Искренно соболезную по поводу гибели зятя.
– Спасибо, – сухо ответил Болд. – Где жену оставил?
– В харчевне, – развел руками Ральф. – С подружкой обсуждают столичных артистов. На удивление хорошо провели время, насмеялись от души, а когда этот бородач проглотил шпагу, я грешным делом подумал, проткнёт брюхо!
– Рад, что понравилось, – сказал Болд. – Ты прилавок свой проверял?
– Днем смотрел, чистый, – потирая руки, ответил Ральф.
– Надо еще раз глянуть.
– Да, конечно, сэр.
Подойдя к столу, бургомистр разбудил спящего паренька, тот с перепугу затараторил что‑то невнятное, а когда понял, что опростоволосился, потупил взор и перестал оправдываться.
– Два дня до победы, – Гарри похлопал по плечу Тука. – Там есть один счастливчик, торгует репой, но мы что‑нибудь придумаем.
– Не сомнева… – осекся Ральф, увидев под столом тыкву, та, словно издеваясь над ними, переливалась в серебряном блеске ночи.
– Как она тут оказалась? – подняв овощ, закричал Болд.
– Не знаю, сэр! – промямлил мальчик.
– Еще раз увижу сонного на посту – накажу! – он швырнул в него тыквой.
– Простите, сэр, – упал на колени мальчишка. – Я больше так не буду.
– Запрещаю спать на посту! – замахнулся книгой Болд. – Если кто придет требовать деньги – зови Дюка, он знает что делать.
– Да, сэр, – испуганно прошептал парень, убирая в сторону ошметки тыквы.
– Ну, это явно не твой товар, – посмотрев на Ральфа, сказал Болд. – Корявая, незрелая.
– И вкуса нет, – пробуя тыкву, заметил Тук.
– А я тебе говорил, что будет мухлеж.
– Честно – не ожидал.
– Расслабься, все будет хорошо! – расплылся в улыбке Болд. – Ничего не бойся, мои парни разберутся с завистниками.
Ральф, и правда, сперва расстроился, но, с другой стороны, реакция Болда вселяла надежду. Этот упрямец сделает все, чтобы не упустить своего. А значит, нет повода для беспокойства. Довольный такой поддержкой, Добряк предложил выпить, пока жена не видит. Гарри рассмеялся и, похлопав его по плечу, согласился, но с условием, что Дюк останется на дежурстве. Хотелось все‑таки поймать этого шутника.
Через час под столом лежало уже три тыквы.
– Ты издеваешься надо мной? –
