Хоббит, или Туда и обратно (перевод Зинаиды Бобырь) - Толкин Джон Рональд Руэл

– Нет, пока я не узнаю, что значит его «Много» и «Ни одного», – возразил Берт. – Я не хочу, чтобы меня зарезали сонного! Держи его ногами в огне, пока он не скажет!

– Я не позволю, – сказал Вильям. – Поймал-то его я!

– Ты жирный дурак, Вильям, – отозвался Берт, – я уже говорил тебе это.

– А ты болван!

– Этого я тебе не спущу, Билл! – крикнул Берт и стукнул его кулаком по скуле.

И началась потасовка! Бильбо уронили наземь, и у него хватило рассудка, чтобы отползти у них из-под ног, пока они тузили друг друга и обзывали всякими словами. Потом они схватились врукопашную и покатились прямо в костер, лягаясь и брыкаясь, а Том колотил их обоих толстой веткой, чтобы образумить, но они оттого свирепели еще больше.

Тут, конечно, Хоббиту нужно было бы удирать. Но его бедные ноги были почти раздавлены огромной лапищей Берта, и он еле мог вздохнуть, и голова у него кружилась; так что некоторое время он лежал, задыхаясь, – как раз за чертой света от костра.

В самый разгар драки появился Балин. Карлики издали услышали шум и ожидали, что Бильбо или вернется, или закричит совой, но не дождались и начали поодиночке осторожно подкрадываться к костру. Увидев Балина, Том взвыл: Тролли терпеть не могут Карликов (в сыром виде). Берт с Биллом тотчас же прекратили драку, крикнули Тому: «Давай мешок!», и не успел Балин понять, в чем дело, как уже очутился в мешке.

– Придут и другие, – сказал Том, – или я здорово ошибаюсь. «Много и ни одного», – передразнил он. – Не Хоббиты, так Карлики, вот что!

– По-моему, ты прав, – ответил Берт, – и нам лучше отойти в тень.

Так они и сделали. С мешками в руках (в мешках они таскали овец и другую добычу) они притаились в тени; и как только появлялся Карлик, изумленно глядя на костер, на опрокинутые кружки и на объедки баранины, – хлоп! – на голову ему, падал вонючий мешок, и он оказывался пойманным. Вскоре Двалин лежал рядом с Балином, Фили и Кили вместе, Дори, Нори и Ори друг на дружке, Оин, Глоин, Бифур, Бофур и Бомбур – сплошной грудой у костра.

– Теперь они будут знать! – сказал Том; Бифур и Бомбур доставили ему много хлопот и дрались, как бешеные, ибо так бывает с Карликами, когда их загнали, и угол.

Торин появился последним – и не был застигнут врасплох. Он так и ждал какого-нибудь подвоха, и ему не нужно было видеть ноги своих друзей, торчащие из мешков, чтобы понять, что случилась беда. Он остановился в нескольких шагах оттуда, в тени, и спросил вслух: – В чем дело? Кто посбивал моих друзей с ног?

– Это Тролли- ответил Бильбо из-за дерева. О нем совсем забыли. – Они прячутся в кустах, с мешками наготове, – добавил он.

– Ах, так? – произнес Торин и прыгнул к костру раньше, чем они успели прыгнуть на него. Он схватил большой сук с пылающим концом, и Берт не успел посторониться, как этот конец ткнулся ему в глаз. Это на время вывело его из игры. Бильбо сделал все, что мог. Он вцепился в ногу Тому, – а эта нога была толщиной с молодое дерево, – но взлетел прямо на верхушку каких-то кустов, когда Том лягнулся, чтобы швырнуть искры в лицо Торину.

Тогда сук ударил Тома в зубы, выбив несколько передних. Ох, и завопил же он оттого! Но как раз в этот момент сзади подкрался к Торину Вильям и накинул на него свой мешок, с головы до самых пят. И битва кончилась. И в хорошем же положении все они очутились: Карлики, тщательно увязанные в мешки, и рядом с ними трое разъяренных Троллей (двое из них с ожогами и ссадинами), спорящих о том, зажарить ли их на медленном огне или изрубить и сварить, или же попросту посидеть на каждом и раздавить его в лепешку, а Бильбо на вершине куста, весь изорванный и исцарапанный, не смеющий и шевельнуться, чтобы Тролли не услыхали его.

Именно тогда вернулся Гандальф. Его никто не увидел. Тролли только что решили изжарить Карликов сейчас, а съесть позже; это придумал Берт, и после долгих споров прочие двое согласились с ним.

– Не стоит жарить их сейчас, это займет всю ночь, – сказал кто-то.

Берт подумал, что это говорит Вильям.

– Не заводи опять споров, Билл, – сказал он, – иначе это займет всю ночь.

– Кто спарит? – спросил Вильям, думавший, что это говорит Берт.

– Ты, конечно, – ответил Берт.

– Ты врешь, – заявил Вильям, и спор начался заново. В конце концов они решили мелко изрубить Карликов, а тогда сварить; они достали большой черный котел и вытащили ножи.

– Не стоить их варить! Воды у нас нет, а колодец далеко, – сказал чей-то голос. Берт и Вильям подумали, что это говорит Том.

– Заткнись! – крикнули они. – Или мы никогда не кончим. Можешь сам пойти за водой, если будешь болтать.

– Сам заткнись, – возразил Том, думающий, что это говорил Вильям. – Хотел бы я знать, кто тут спорит, кроме тебя?

– Ты болван! – сказал Вильям.

– Ты сам болван! – возразил Том.

И споры начались снова, еще горячее прежнего, пока они не решили садиться на каждый из мешков и раздавливать пленников, а потом сварить.

– С кого мы начнем? – спросил чей-то голос.

– Лучше всего с последнего, – ответил Берт, которому Торин повредил глаз. Он думал, что это говорит Том.

– Не говори сам с собой, – сказал Том. – Но если ты хочешь сесть на последнего, то и садись. Который это?

– Тот, что в желтых чулках, – ответил Берт.

– Неправда, в серых, – возразил голос, похожий на голос Вильяма.

– Я уверен, что в желтых, – настаивал Берт.

– В желтых и есть, – подтвердил Вильям.

– Так зачем же ты говоришь, что в серых? – возмутился Берт.

– Я не говорил. Это Том сказал.

– Совсем нет! – возразил Том. – Не я, а ты.

– Двое против одного, так что замолчи! – крикнул Берт.

– С кем ты говоришь? – спросил Вильям.

– Довольно! – закричали разом Том и Берт. – Ночь кончается, уже скоро рассвет Лучше приступим к делу!

– Вот вам рассвет, а вы станьте камнем! – произнес голос, похожий на голос Вильяма. Но это говорил не Вильям. Ибо как раз в эту минуту солнце озарило холм, и в ветвях раздалось громкое щебетанье, Вильям не мог говорить, так как превратился в камень, когда наклонялся, а Берт и Том окаменели, когда повернулись к нему. Так они и стоят поныне, совсем одни, если птицы не садятся на них; ибо Тролли – как вы, вероятно, знаете, – должны уйти под землю до рассвета, иначе превратятся в камень, из которого родились, и никогда больше не оживут. Именно это и произошло с Бертом, Томом и Вильямом.

– Превосходно! – произнес Гандальф, выходя из-за кустов, и помог Бильбо спуститься с колючего дерева. Тогда Бильбо понял: все это говорил кудесник, чтобы заставить Троллей спорить и ссориться, пока не придет рассвет, несущий им гибель.

Теперь нужно было поскорее развязать мешки и освободить Карликов. Они уже почти задыхались и были очень сердиты: им совсем не понравилось лежать и слушать, как Тролли обсуждают, изжарить ли их, сварить или раздавить. Бедному Бильбо пришлось рассказать обо всем, с ним случившемся, и рассказать дважды, пока они не успокоились.

– Не вовремя вы решили заняться воровством, – сказал Бомбур. – Нам нужны были только огонь и еда.

– А этого-то вы и не получили бы от Троллей без драки, – возразил Гандальф. – Как бы то ни было, вы сейчас зря теряете время. Разве вы не понимаете, что у них должна быть где-нибудь поблизости нора или пещера, куда прятаться днем? Мы должны заглянуть в нее.

Они поискали кругом и вскоре нашли среди деревьев следы Троллевых каменных сапог, ведшие вверх по холму. Следы кончались у большой каменной двери, скрытой среди кустов и ведущей в пещеру. Но открыть ее никак не удавалось, хотя они тянули и толкали изо всех сил, а Гандальф пробовал различные заклинания.

– Пригодится ли вот это? – спросил Бильбо, когда все они уже устали и злились. – Я нашел его на земле, где дрались Тролли. – Он протянул большой ключ, который Вильям, несомненно считал маленьким и потайным. Ключ, вероятно, выпал у него из кармана, – к счастью, раньше, чем он окаменел.

– Что же вы молчали раньше? – вскричали остальные, Гандальф выхватил у него ключ и вставил в замок, Каменная дверь распахнулась настежь, и они вошли.