Денис Субботин - Огненный дождь

-Я – лгу?! – взвился Трегуб, получивший своё прозвище за довольно специфическую форму рта. – Ах ты ж… ты…

Он задыхался, явно не в состоянии найти слово, должное в полной мере выразить его презрение и ярость.

-Понятно! – быстро, явно обрадовавшись, сказал проклятый сотник-медведь. – Ты никак на двобой чаешь меня вызвать?

-Отчего бы и нет! – с достоинством ответил Трегуб, на деле ощутивший, как меж лопаток морозные мураши пробежали. – Давай, сразимся!

-Так я… - начал было Ярослав, явно горя желанием тут же и сбегать за секирой.

-Молчать!!! – почти в один голос заорали Лютень и Буйслав.

Все сразу замолчали, столь грозен был этот сдвоенный рык.

-Ты! – уставив палец куда-то в грудь Ярославу, прорычал князь-тур. – Слишком давно, похоже, из лагеря не вылезал?! Жалели… Ранен был, сотня заново, с бору по сосенке, собрана! Всё! Полно! Князь Лютень, что скажешь?

-Пора, пора ему размяться! – сухо, неприятным голосом сказал князь-медведь. – Да и твоему горячему хлопцу…

-Вот пусть на пару и отправляются! Старшим над ними…

-Да брось, зачем им старшой! – возразил Лютень. – На жребии себе изберут, и вся недолга!

-Завтра поутру – выступаете! – подвёл итог князь Буйслав. – И глядите мне!

Ярослав и Трегуб – оба с кислыми рожами – отыскали лица друг друга. Видимо, оба собирались пообещать сопернику полную весёлого время провождения дорогу…

4. Сотники Ярослав и Трегуб. Дорога на Дарию. Утро 13 дня месяца Бокогрея.

Бокогрей-месяц тем в первую руку и славен, что погода в нём меняется молниеносно. Вот только что были ясные дни, ласково светило Коло, подтапливая снег… Подтопило. Тут же ударили морозы. Для Базилики – могучие. Подтаявший снег – попросту говоря – вода, немедленно обратился в лёд, люди оскальзывались, падали и даже кони с трудом держались на ногах. Травники и коновалы сбились с ног, но выбитых рук, ног, переломанных костей и вышибленных зубов становилось всё больше. Особенно же обидно – пришлось прирезать нескольких великолепных жеребцов у туров. Там каждый жеребец был великолепен, но эти… эти стоили дорогого. От каждого шла своя линия и сам князь Буйслав, разбуди его посреди ночи, мог с закрытыми глазами перечислить десять колен предков и уже восемь – потомков своего Бычка. Бычка, впрочем, берегли и в первую руку перековали так, как положено – о четырёх могучих шипах каждая подкова. Уже за ним стали перековывать всё остальное войско. В первую очередь – те сотни, что уходили в разгляды и зажитьё[94]. Так что Ярославова сотня двигалась спокойно, кони не оскальзывались.

-Ишь ты, как поспешает! – ухмыльнулся десятник Яросвет, указывая на столб снежной пыли, вздымающийся над полем. Сотня Трегуба задержалась к оговорённому времени почти на час. Много, если припомнить, что вчера вечером оба сотника особо не удерживались и даже наговорили лишнего. А потом довольно грубо условились встретиться через два часа после восхода Коло. В зимнее время – в восемь часов пополуночи. Вообще-то, было ещё темно… Но дорога на двадцать вёрст вокруг проверена, везде в наспех сооружённых, а то и крепких, от базиликанцев доставшихся острогах стоят гарнизоны. Как раз к рассвету, раз кони свежие и люди выспавшиеся, они эти двадцать вёрст пройдут одним махом и даже не слишком поспешая. Ну, а потом пойдёт дорога опасная… Для того они и идут, чтобы эту дорогу для войска разведать!

Трегуб – сам злой и на злом как лешак, сером жеребце подлетел где-то через четверть часа. Махнул через поля, а оказалось – зря. Снега за ночь навалило жеребцам по… в общем, не проехать. Пришлось двигаться в объезд, на это тоже ушло время. Трегуб был оскорблён и унижен, даже зипун, как и у всех накинутый поверх кольчуги, распахнул несмотря на мороз.

-Разжарела барышня!.. – пробурчал недовольно Ярослав, которому вчера в шатре выпал счастливый жребий быть старшим в походе. – Не хватало ещё, чтобы в важный момент чихнул! Или кашлянул…

-…Или задом кашлянул! – поддакнул Ждан под общий гогот.

Побагровев, Трегуб выразительно положил ладонь на рукоять меча.

-Ну, ну… Ждан, охолонь! – Ярослав был настроен миролюбиво. – Слышь, брат-сотник, поспешать надо! На полтора часа задержались, а время не ждёт! Делов много, а князья ждут…

-Подумаешь! – скорее с обиды, чем действительно от бездумия, возразил Трегуб. – Проскачем до Дарии мигом!

-Ну, ну… - неприятно прищурившись, сказал Ярослав. – Герой… Витязь!

-А чё! – возразил десятник Хрущ из сотни Трегуба – Мы все герои… где-то глубоко внутри!

Рассмеялись все, друг на друга смотрели уже куда как дружелюбнее…

-Дружина! – привстав в стременах, сказал Ярослав. – Вперёд! Первыми наши, следом – твои, Трегуб!

-Это почему?! – возмутился тот.

-Как хошь! – быстро согласился Ярослав. – Тогда впереди – воины Трегуба!

Сотник, возразивший только из чувства глубокого противоречия, да из личной неприязни, мгновенно сообразил, в чём дело. Да было поздно… Хитрый Ярослав пустил вперёд его воинов, чтобы поберечь своих! Кони быстрее выматываются, идя по снежной целине, а на базиликанских дорогах – слой свежего снега. Его воины копытами своих коней снег утопчут, а потом уже, по твёрдой колее, следом пойдут воины-медведи. Обидно, когда вот так, по глупости!

Впрочем, делать было нечего. Мрачный, до черноты изменившийся цветом лица, Трегуб пристроился чуть позади Ярослава. Сотник-медведь, надо отдать ему должное, двигался впереди…

Где-то час – за это время прошли десять вёрст, ехали молча. Каждый думал о своём. Молчали и воины первых рядов. Постепенно, однако, воины в задних рядах разговорились, поднялся смех. Туры и Медведи не смешали ряды, но отряд был невелик, от начала его до конца можно было докрикнуть, не слишком повышая голос… Пошли воспоминания о минувшем бое, воины с гоготком вспоминали, как бежали от дружинной конницы. Нашлись и приятные воспоминания… для одной из сторон.

-С чего мы вчера разошлись? – задумчиво протянул Трегуб. – Вроде и не было повода!

-Раз начали, значит – был! – сурово возразил Ярослав. – Впрочем, Медведь и Тур никогда не были особливо дружны…

-Да, мы – соперники! – согласился Трегуб. – Но ведь – дома! Здесь, на чужой земле, мы должны бы быть едины!

-Вчера мы хорошо объединились! – хмыкнул Ярослав. – Ажно зубы наружу! У тебя, кстати, все на месте остались?

-А то! – расхмылился Трегуб. – А вот у того витязя, что на меня налетел, кажется – нет!

-Так вот кто Яробуя из седла вышиб… - с мечтательной задумчивостью протянул Ярослав. – Мне такое лишь раз удалось! На конном двобое. Он вишь ты, покрасоваться новым жеребцом решил перед девками. Мой Лешак его беленького и сшиб. Наука – нельзя на неуке на турнир лезть!