Денис Субботин - Огненный дождь

-Эй! – внезапно оборвал песнопение Брех. – Братья-сотники, вам куда-то спешить надо!

-Куда? – тупо взглянул на него Трегуб. – Ты что, нас гонишь, хозяин?

-Вот ещё! – даже обиделся Брех. – Оставайтесь хоть навсегда! Веселее будет… ик! У меня ещё медовуха оставалась. Вроде… Борис!

Огромный, медвежьеподобный и рыжий воин-десятник, вставший из-за стола, поражал своей мрачной и грубой красотой. Настоящий мужчина и воин, достойный восхищения. Только очень пьяный, оттого свою красоту возгрёй под носом сильно попортивший. Ну, девок здесь нет. Даже баб. Прельщать некого и незачем. Возгря оставалась висеть, Борис лишь шмыгал носом, гоняя её, родимую, туда-сюда.

-Сколько у нас медовухи? – грозно спросил сотник.

-Нет! – оглушительно икнув, сказал Борис.

-Как – нет?! – возмутился Брех. – Вчера только было… Сколько ж её было-то?!

-Нет! – повторил Борис. – Что осталось, то на Авсень[96] беречь надо! Иначе – какой же Авсень, без выпивки! Там всего двадцать бочек осталось. А что такое двадцать бочек – тьфу!

-Вспомнил!!! – внезапно заорал Трегуб. – Вспомнил, зачем мы здесь! Нам же ворога, что по лесу шляется, разбить надо! Ярослав, собирайся! Счас и поедем!

-Не! – качнул головой Ярослав, задумчиво изучая обломки чарки в руке. – Сейчас мы не поедем. Потому как на коней не влезем. Завтра! С утра. По холодку…

-Так – зима! – возмутился Трегуб. – Какая разница?!

-Вот я и говорю: по холодку! – упрямо сказал Ярослав, устраиваясь на блюде соснуть. – И отстань…

Он засопел носом – ровно и сладко, очень соблазнительно. У Трегуба моментально начали слипаться глаза. Он отчаянно сопротивлялся противному любому мужчине чувству, но веки опускались, словно из свинца сварганенные. В конце концов, и его сморило…

-Борис! – уныло протянул Брех. – Не надо новых бочек. Что за слабаки… А впрочем, принеси одну. Проснутся – пить захотят как пить дать!

Борис, косо на него взглянув, спорить не стал. Вышел, чуть не снеся плечом косяк. Стена ещё долго содрогалась. То ли от ужаса, то ли от восторга…

6.Ярослав и Трегуб. Подле острога Бреха. Утро 14 дня месяца Бокогрея.

Пробуждение было горьким. Оно вообще всегда такое, когда просыпаешься с дурной головой, с похмелья… Ух, так и хочется кого-нить убить! Правда, рядом с Ярославом, грея его и успокаивая, сонно посапывала носом Тилла. Судя по огромному багровому синяку засоса на её шее, только согреванием ложа дело не ограничилось. Он, впрочем, ничего не помнил…

-Боги! – прошептал сотник в тоске, когда оказалось, что ни в кувшине, ни в ковше ни капли влаги нет. – Убил бы за глоток рассола! Можно даже капустного…

-Помучайся, помучайся! – язвительным голосом ответила ему из-за спины Тилла. И громко охнула, неловко повернувшись.

-Что, тоже болит? – участливо поинтересовался Ярослав. В участии немалая толика яду добавилась…

-Болит! – сердито подтвердила Тилла. – Да не то, что у тебя! Зверь, всю порвал вчера…

-Я и не помню! – виновато ответил Ярослав. – Что я ещё натворил?

Тилла, как была – обнажённая, неспешно прошлась по комнате, собирая свои вещи. Улыбнулась ему неожиданно светло, но на бёдрах, смущая сотника – два могучих оттиска от его ладоней. Пожалуй, и впрямь он пересталася…

-Ничего, что мне не понравилось бы, будь ты чуть поласковее! – сказала травница. И вдруг тихонько взойкнула.

-А я гадаю, куда Тилла подевалась! – беззастенчиво изучая её развитую фигуру, сообщил Яросвет, торча башкой в оконном проёме и запуская внутрь морозный утренний воздух. – Яр, ну ты и зверюга!

-Отвернись! – задохнувшись от такой наглости, потребовала Тилла. – Яр, скажи ему хоть ты! И пусть окно закроет, холодно же!

Ярослав, у которого как раз начался новый приступ боли, только махнул рукой, жестом приказывая десятнику повиноваться. Он не видел, выполнил ли Яросвет его приказ – сидел с закрытыми глазами, молча страдая от боли… Впрочем, холодный воздух от окна накатывался по-прежнему. Яросвет если только отвернулся…

-Так когда выступаем? – продолжил терзать его своими вопросами Яросвет.

-Ку-да? – по слогам, так менее больно, спросил Ярослав.

-В лес, за акритами! – с деланным, насколько сотник знал Яросвета, удивлением, ответил тот. – Ты ж вчера грозился чуть ли не на аркане их всех привести. Я вот только не понял: ты один их всех на свой аркан нацепишь, аль со мной поделишься славой!

-По-де-люсь! – всё так же медленно и раздельно ответил сотник. – Ежели ты мне ещё и рассольчику предложишь, так и вовсе – всех отдам!

-Не, мне всех не надо! – отмахнулся Яросвет. – Да и рассолу всё одно нетути! Если что и было, этот жмот – Брех – всё одно не даст. Как базиликанец прижимист, право слово!

-Могу дать тебе отвар из родога… родост… родостагма! – с трудом выговорила мало знакомое слово Тилла.

-Чего?! – взвился было Ярослав, чтобы немедленно рухнуть обратно на ложе, схватившись за голову. – О, Род… Да давай хоть конячье дерьмо! Лишь бы голова прошла!

-Пить надо меньше! – сердито ответила Тилла. – Тогда и жить будет легче. Впрочем…

-…Впрочем, это – моё дело! – сердито огрызнулся Ярослав, принимая из её рук маленькую глиняную баклажку. – Сколько пить-то?

-Глоток! – подумав, неуверенно ответила Тилла. – Если не поможет, ещё один…

-Ты что, ни разу не применяла его? – недоверчиво посмотрев на неё, спросил Ярослав. – Может, это яд!

-Или слабительное! – заржал Яросвет от окна. – Пей, Ярослав!..

Ярослав ещё раз косо посмотрел на Тиллу. Травница что-то старательно выискивала на противоположной стене и никоим образом не желала встречаться взглядом с ним. Сплюнув, сотник мощным глотком выдул половину. Тилла только вспикнула, поспешно вырвав у него баклажку.

-А ничего! – одобрил Ярослав, прислушавшись к ощущениям. – Сладкое… Как мёд!

-Мёд туда входит! – подтвердила Тилла. – Тоже…

-А что ещё? – настойчиво спросил Яросвет. – Тилла, не тяни Яра за… хм… за хвост, что ли?

-Яр, у меня ведь и впрямь есть слабительное! – вкрадчивым голосом сказала травница. – Давай, вольём в Яросвета! Я его тоже ни разу не пробовала!

-Пробовала, не пробовала… оденься лучше! – проворчал Ярослав. – Ишь, задницей сверкает! Это зелье, по крайней мере, помогает! Голова уже почти не болит!

Тилла, оскорблённая до глубины души, поспешно одевалась и как раз ныряла в рубаху, выставив напоказ пышные растопыренные ягодицы. Так что только сердито пробурчала что-то, обойдясь этим.

-Ну, ладно! – поднявшись с постели, сказал наконец Ярослав. – Повеселились, да и полно… Яросвет, где Трегуб?

-Головой мается, где ж ещё! – ухмыльнулся Яросвет. – У него травник, как на беду, мужик. Пока до каморки сотника доберётся, если на ногах стоять может… Раньше чем к полудню выступить не думай даже!