Виктор Ночкин - Собиратель зла

— Я никого не посылал, — спокойно произнес Повелитель Зверей.

Он собирался сказать, что не интересуется чужими делами, но и в свои пределы не позволит входить никому… потом решил, что нет смысла объясняться с этим человечком, который, как ни крути, сейчас умрет. Зачем объясняться с мертвецом? Но то, что сказал этот воин… Лорд склонился над красным:

— Почему Прекрасный Принц не отправился с вами?

Раненый шире открыл глаза, в них промелькнуло удивление, просочилось сквозь страх и смертную тоску. Человек решил, что Феттах недогадлив.

— Этот оборотень, он что — убил Алхоя?

— Да провались ты в Тьму, животное! — вдруг выпалил человек. — Сгинь со своими вопросами, слова тебе не скажу! Ты же все равно скормишь меня своим тварям!

Раненый попытался плюнуть, но не хватило сил.

Феттах выпрямился, еще раз оглядел человека в окровавленном красном кафтане и пошел прочь. Проходя мимо настороженных волков, махнул ладонью — позволил закончить дело. Звери неторопливо двинулись к умирающему, обходя медвежьи туши. Феттах удалялся, размашисто шагая, он ждал, что за спиной взлетит отчаянный крик воина из Красного Замка, а потом дружное рычание… и стоны, стоны… вопли невыносимой боли… но нет, было тихо. Лорд оглянулся — волки медленно крались вокруг умирающего и не делали попытки напасть. Над человеком, занеся меч, стоял волчонок. «Давай, парень, — отчетливо произнес раненый, — сделай это быстро».

Щенок прицелился, ударил. Вырвал меч. И, избегая взгляда Феттаха, потрусил к Лорду.

— Как тебя зовут, малыш? — спокойно спросил Повелитель Зверей.

— Май.

— Я запомню, Май.

Волки, теснясь и огрызаясь друг на дружку, устремились к добыче, но Феттах уже не оборачивался. Он широко и размеренно пересекал поле битвы. Лорда Тьмы занимал вопрос — кто убил Алхоя? В том, что Прекрасный Принц мертв, Феттах не сомневался, тот не допустил бы подобной глупости. Так кто же? Ведь не оборотень же, в самом деле! Неужели в Круге объявился удачливый собиратель зла? Кто же это? И где он теперь?

Корди брел по реке против течения. Речушка текла на север, юноша удалялся на юг, туда, где не отыщут слуги Феттаха.

Сперва вода доходила до пояса, Корди чувствовал, как сводит холодом ноги там, где из дна бьют ключи. Потом поток стал мелеть, путник миновал место, где в «его» речушку впадал ручей поменьше. Теперь вода не поднималась выше середины бедер… потом по колено… Дальше поток отклонялся от северного направления, и Корди отыскал подходящее место — ветви старого дерева опускались к самой воде. Названия этого дерева Корди не знал, у них, в восточном пограничье, таких не было. Какая-то южная порода.

Юноша ухватился за ветку, перехватил выше, еще выше — и вскарабкался на такую высоту, где ветви не гнулись под собственным весом и могли выдержать человека, не опускаясь. Перебрался на другую сторону, потом на соседнее дерево. Он не спешил, проверял надежность новой опоры и лишь тогда двигался дальше. В четырех десятках шагов от речушки он спустился на землю. Если звери станут искать его след по берегу потока, сюда не доберутся — слишком далеко от воды.

Корди снова пошел на юг — дальше и дальше от места, где слуги Феттаха растерзали вассалов Прекрасного Принца.

В лесу было тихо, ни звука, ни движения.

Здесь даже ветра не могло возникнуть. И зверье избегало забредать сюда. Корди казалось, что его тихие шаги и плеск воды, стекающей по одежде, отдаются гулким эхом. Конечно, это было иллюзией, юноша двигался бесшумно, в чаще он чувствовал себя уверенно.

Он не боялся леса, он не боялся даже того, что пугало лесных обитателей и заставляло держаться подальше от этого места. День подходил к концу, и в лесу начало темнеть. Но когда Корди добрался к цели, было достаточно светло, чтобы разглядеть — гладкая, будто зеркало, лиловая стена тянулась через чащу. Она не была ни прозрачной, ни зеркальной, как могло бы оказаться, если б стена являлась материальным объектом. Однако в ней не было ничего вещественного — чистая магия, творение злобного разума Повелителя Тьмы. Знаменитая Завеса — граница мира, которому принадлежал Корди. Она уходила вправо и влево, насколько хватало глаз, а в высоту не имела границы вовсе. Деревья, вытянувшиеся рядом с Завесой, имели странным образом изогнутые ветви. Сперва побеги тянулись от ствола горизонтально, ибо Завеса защищала от ветра и иных природных воздействий. Дальше ветки натыкались на непреодолимую лиловую преграду и, будто сломанные, шли вдоль Завесы, изогнувшись под прямым углом. Лес силился проткнуть, преодолеть границу, но был не в силах это сделать. И никому это не под силу.

Корди медленно приблизился к Завесе и положил ладонь на гладкую поверхность. Лиловая стена не была ни теплой, ни холодной. В том месте, где прикоснулась рука Корди, юноша ощущал температуру человеческого тела. Если бы он поднес к Завесе кусок льда — Завеса оказалась бы холодной как лед.

По эту сторону был Круг, по другую — неведомо что. Возможно, за пределами Завесы нет ничего. Возможно, многолюдный город, или пустыня, или бескрайний океан… Возможно, отвесный обрыв или, напротив, круто восходящий горный склон. Никому никогда не удавалось пересечь границу Круга… И никому бы не пришло в голову это сделать. Тем более не собирался покидать Круг собиратель зла Корди. Его судьба была связана с Кругом, неотделима от Круга и очень важна Кругу. Сейчас он достиг границы, последнего рубежа, края. Но завершится его путь в центре замкнутого мира, у Серого Камня.

Корди сел у подножия стены и закрыл глаза. Он очень устал. Ему нужно отдохнуть — совсем недолго. Короткая передышка, и он продолжит путь.