Виктор Ночкин - Собиратель зла

А что, если бы он сохранил все зло, каким наделил старый змей, возводя Феттаха в Лорды Тьмы? Тогда, возможно, он уже правил бы лесным народом…

Неудачи озлобили Лорда. Повелитель Зверей стал раздражителен и легко впадал в гнев, особенно если ему мешали, если отвлекали от экспериментов. Феттах сердился тем скорей, что уже осознал безуспешность попыток. Всегда кажется — вот сейчас произойдет чудо, и новый детеныш окажется тем самым… Чуда не происходило, а сейчас около сотни людей Алхоя Прекрасного Принца вторглись в земли Феттаха. Зачем? Их слишком мало, чтобы стать угрозой. Повелитель Зверей не сомневался, что, обороняясь в лесной крепости, сумеет дать отпор и тысяче таких. Сейчас питомцы Феттаха убивают пришельцев. И их псов. Лорд Тьмы послал в битву тех, кем не слишком дорожил, — это неудачные образцы, туповатые, простодушные звери. Однако у них должно хватить сообразительности, чтобы выполнить волю Повелителя Зверей в точности и сохранить жизнь хотя бы нескольким людишкам. Хотя бы одному. Феттах хотел знать, почему люди вторглись в его лес.

Лорд перебирал в уме догадки, но не мог выбрать сколько-нибудь подходящего объяснения. Мысли Феттаха прервал смех на краю поляны. Оборотни. Неудачный, тупиковый вариант… но они полезны. Особенно — пока молоды и восхищаются Лордом, пока благодарны ему. Щенки очень похожи на идеал Зверя. Став старше, они все реже принимают звериный облик, их тянет к людям, в большие города. Они подражают человечкам в мелочах, озлобляются из-за того, что все-таки не люди… Впрочем, есть польза — людишки Круга боятся Феттаха. Старые оборотни внушают им страх, это хорошо…

А Лорд, наученный горьким опытом, доверял только молодым зверям. Вот они, собрались веселой толпой, смеются, весело рычат… меняют ипостаси, наслаждаясь собственными невероятными способностями. В центре — герой, щенок, завладевший мечом. Приятели в шутку пытаются отобрать трофей, тянут лапы и руки, рычат, скалят ослепительно-белые клыки. Эх, молодежь! Какие они чудесные, пока не повзрослеют, пока не утратят вкуса к игре… Став старше, оборотни перестают играть, делаются непокорными и опасными.

Феттах медленно повернул голову и глянул на молодняк. Волчата притихли. Боятся. Любят, уважают и боятся. Тупиковый путь! Все они станут старше и будут тяготиться двойственностью собственной природы.

— Брось это железо, — негромко бросил Феттах. — Оно тебе ни к чему.

— Нр-равится… — протянул щенок. Приказ Повелителя Зверей огорчил звереныша.

— Он будет тебе мешать. Как ты понесешь его в истинном обличье?

— Пр-ридумал, — объяснил щенок, — вер-ревка чер-рез плечо и чер-рез др-ругое. Кр-рестом! Железо в футляр-ре! На спине-е-у…

Лорд устало вздохнул. Молодым всегда хочется проверять на собственном опыте. Пусть сделает ножны — футляр на веревках…

— Хорошо, попробуй, — разрешил Феттах. Волчонок радостно взвыл, подпрыгнул и взмахнул трофеем. — Сегодня у нас будет много мечей, кольчуг и прочего бесполезного хлама… Очень скоро. Но помните: сражаться оружием двуногих — это искусство, им можно овладеть только после многих лет обучения. Не доверяйте железу.

На плечо Лорду плюхнулся ворон. Старая птица… возможно, не уступает возрастом Повелителю Зверей. Этот ворон мог довольно разборчиво говорить, но Феттах не одобрял. Человеческая речь — отклонение от пути. Следует придерживаться пути. Ворон переступил лапками, когти царапали меховой наряд Лорда Тьмы, птица повернула голову и сверкнула блестящим глазом, клюв распахнулся, показывая желтоватое небо, ворон издал хриплый протяжный звук. Клюв со звонким щелчком захлопнулся. Феттах медленно качнул головой и едва пошевелил плечом. Послание принято. Ворон тяжело подпрыгнул, расправил крылья и скрылся среди ветвей. Он сообщил, что люди еще сопротивляются, но бой скоро будет окончен. «Он уже давно должен быть окончен…» — подумал Лорд Тьмы. Посмотрел на волчат, те опять веселились. Чтобы подразнить обладателя меча, остальные обернулись и прыгали, радостно визжа, вокруг вооруженного брата. Тот, единственный, сохранял человеческий облик, приплясывал и тоже повизгивал. Феттах поморщился — человеческое горло издает звуки иного тембра, щенок фальшивит.

Лорд Тьмы поднял руку — визг стих. Феттах неторопливо двинулся через поляну, волчата насторожились, потом, радостно подвывая, бросились следом, рассыпались вокруг, несколько умчалось в чащу, остальные следовали по сторонам и сзади. Они не умели оставаться неподвижными или медлительными, молодость и сила распирали зверей, щенки скакали, вскидывали головы, стремительно меняли обличье, кувыркались… Они нравились Повелителю Зверей, с ними было весело, волчата делились с ним злой силой, и среди щенков Лорд чувствовал себя бодрее. К сожалению, и эти повзрослеют.

По дороге Ленлин пытался расспросить Элину о том, что на самом деле приключилось в Красном Замке. Девушка стала невыразительным голосом описывать, как выглядит крепость Прекрасного Принца, что находится внутри стен и как устроен тамошний быт. Она рассказала, что слуги Лорда Тьмы — неплохие люди, что караванщик, который возит рабынь с севера, внимателен к нуждам подручных, следит, чтобы охранники и возницы отдыхали и могли побыть с семьями. Сам он не оставался в Красном Замке надолго, потому что у него взрослая дочь и он боялся промешкать и запоздать с партией невольниц… наверное, дочь караванщика красивая. Еще Элина рассказала, что здоровенные тетки-сторожихи и воины охраны ни разу не били ее и не наказывали, хотя она-то подала немало поводов… Вообще, охранники, наверное, жалели девчонок, которых поручено стеречь. Они очень боялись Лорда Алхоя, потому и служили, старались угодить страшному господину. Среди жителей Красного Замка очень мало таких, как низкорослая толстуха, которая служила не из страха — потому она одна и осмелилась заглянуть ночью в опочивальню Прекрасного Принца, хотя, будь он жив, подобная дерзость ей могла дорого обойтись… а вот ведь — желание услужить оказалось сильней страха. Она очень нехорошая женщина.

Еще Элина вспоминала, как заботились в Красном Замке о чистоте, как непрерывно дымили трубы, как лесорубы без передышки возили дрова в длинный сарай и прачки, выбиваясь из сил, стирали и сушили, стирали и сушили…

Сперва Ленлин слушал, не перебивая, — все ждал, когда девушка доберется до главного, когда поведает о свирепых наклонностях Прекрасного Принца, о великой битве… ну и прочее в таком духе. Однако Элина размеренно говорила и говорила о таких малозначительных подробностях, как невероятная чистота в каморках для пленниц, о чудодейственном бальзаме, которым за сутки исцелили ссадины на лице и ногах пленницы… Честно говоря, поэта не слишком интересовала истина, он хотел бы отыскать в повествовании Элины хоть мельчайшие подробности, соответствующие куплетам, которые бард уже успел сложить. Но девушка не поведала ровным счетом ничего, хотя бы отдаленно напоминающего высокопарную песнь Ленлина.