Энн Маккефри - Наследница Единорогов

Хафиз Харакамян обрел в водителе скиммера неистощимый кладезь информации. Он знал не только день, когда Акорна вернется с Маганоса, но чуть ли не точный час ее прибытия. О он также предупредил Хафиза, что ждать ее в порту – не самое лучшее, что можно придумать.

– Слишком много народа хочет увидеть нашу маленькую Госпожу Света, особенно теперь, когда о ней столько говорят, – заметил он. – В порту будет огромная толпа. Если она пойдет через толпу, вы к ней не проберетесь; если она попросит охранников проводить ее через черный ход, вы ее тоже пропустите, как и все остальные.

Он предложил привезти Хафиза к резиденции Ли в то самое время, когда должна была вернуться Акорна.

– Я всегда предпочитал прибывать на место заранее, когда меня еще никто не ожидает, – сказал Хафиз с уверенностью человека, который пережил тридцатилетнюю войну Харакамянов и Батсу, добился передела деловой сферы планеты, в отличие от двух старших Харакамянов, не потеряв головы… в самом буквальном смысле этого слова. – Мы займем наше место у дома Ли за два стандартных часа до ожидаемого прибытия.

В тот момент это казалось ему великолепной мыслью. Но еще до того, как истекли два часа предварительного ожидания, Хафиз Харакамян осознал, что в своих тактических расчетах позабыл, что не на всех планетах царит тот же тропический жаркий климат, как и на его родной Лябу. Никто не говорил ему о том, что на Кездете начинался сезон дождей. Он не знал и того, что сезон дождей здесь сопровождается холодным ветром с северных гор. Поскольку до сегодняшнего утра погода стояла теплая и солнечная, он не замечал, что у нанятого им скиммера протекает крыша, и что окна закрываются неплотно, так что сейчас в них врывался ледяной ветер. Хафиз пересел так, чтобы на него попадало как можно меньше дождевых капель, и философски подумал о том, что полагаться на наемные транспортные средства и слуг – большая ошибка: ему следовало привезти все это с собой. Однако после того, как Рафик провел его с этой девочкой-единорогом, он испытывал желание нанести ответный удар в одиночку – как в прежние времена, еще до того, как он стал главой Дома Харакамянов. Пусть Рафик увидит, что его старый дядюшка вовсе не так стар, как может показаться.

Окованные железом двери резиденции Ли распахнулись, открыв изумительный узор из светящихся разноцветных пластин илликских кристаллов, складывавшийся в витраж на внутренних дверях. Хафиз наслаждался переливами цвета и света, в то же время отмечая про себя, что ни один скиммер не подлетал к дому: должно быть, кто-то собирался улетать. Ему оставалось только постараться устроиться поудобнее и вести себя так, чтобы не вызывать подозрений.

Его мысли прервал тихий стук в стекло. Хафиз нажал кнопку, пытаясь включить режим звукопроницаемости, но кнопка запала. Дешевая, изношенная механика! Ему пришлось открыть окно. в окно немедленно ворвался мелкий дождь и просунулась смуглая рука, вручившая ему голографическую визитную карточку.

– Мистер Ли посылает вам заверения в своем почтении, – сказал слуга, который, как с раздражением заметил Хафиз, был защищен от дождя силовым полем. – Мистер Ли предполагает, что глава Дома Харакамянов может с большим удобством наблюдать за ним изнутри дома.

Что ж, по крайней мере, Дельзаки Ли знал, как ведутся дела между равными партнерами. Наверное, бестактным будет намекать, что внезапное исчезновение Хафиза Харакамяна вызовет серьезные проблемы у империи Ли. Как бы то ни было, Хафиз сказал об этом, на что получил спокойный ответ, что это не более чем желание оказать любезность уважаемому Харакамяну. Разумеется, он все равно бы это сказал… Хафиз согласно хмыкнул и с некоторым трудом выбрался из наемного скиммера.

– Ждите здесь, – сказал он водителю.

Конечно, он вполне мог бы вызвать другой скиммер, лучшего качества, когда соберется покинуть дом Ли, но после часа, проведенного под протекающей крышей среди гуляющих по салону сквозняков он испытывал некоторое удовлетворение при мысли о том, что водителю скиммера тоже придется изрядно померзнуть. Кроме того, в таких деликатных делах, как переговоры, всегда существовала возможность того, что придется спешно улетать, не соблюдая обычных формальностей.

Слуга расширил силовое поле, чтобы накрыть им и Хафиза на время недолгого пути к дверям дома Ли. Пройдя двойные двери, Хафиз вошел в дом, где ему предложили снять слегка намокший тюрбан и верхнюю одежду и высушить их, пока он будет пить горячую каву с Дельзаки Ли.

Глава консорциума Ли был старше, чем ожидал Хафиз, что удивило главу дома Харакамянов – особенно с учетом того, как энергично и успешно вел Ли свои дела в финансовой и производственной сфере. Хафиз с интересом посмотрел на высохшего желтолицего человека в инвалидном кресле – человека, чье тело до половины было укрыто одеялом, чья совершенная неподвижность выдавала паралич в прогрессирующей стадии, но чьи черные глаза выдавали ясный ум и кипучую энергию. Этот человек был старше Хафиза на поколение, если не больше; он был старше любого из ныне живущих членов Дома Харакамянов. Хафиз насторожился. В отличие от некоторых людей, последователи Трех Пророков никогда не недооценивали старых людей. Несомненно, за свою долгую и весьма успешную жизнь Дельзаки Ли использовал, проанализировал и просчитал все те хитрости, которые были известны Хафизу, и множество других.

Пока они пили горячую ароматную каву из маленьких чашечек и вели вежливую светскую беседу, мозг Хафиза напряженно работал. От первого плана, в соответствии с которым он собирался забрать Акорну, заявив, что она – его жена по закону Трех Пророков, и увезти ее с Кездета, пока Стражи Мира будут выяснять обоснованность его действий с точки зрения религии, придется отказаться. Мало того, что он потерял преимущество внезапности: он сомневался, что ему удастся обмануть Дельзаки Ли так же легко, как можно было обмануть или подкупить Стражей Мира. Скорее, его может привести к успеху прямой и честный путь… то есть, честныйв разумных пределах, разумеется, поскольку предки Хафиза Харакамяна, несомненно, прокляли бы его с того света, если бы он выложил на стол все карты.

После того, как Ли выразил Хафизу приличествующие соболезнования в связи с безвременной смертью Тафы, а Хафиз извинился перед Ли за идиотское поведение своего отпрыска, глава Дома Харакамянов решил бросить пробный шар.

– Как бы ни достойна сожаления была смерть моего сына, – сказал Хафиз, у которого эта потеря вовсе не вызывала столько уж сильного сожаления, – в Книге Второго Пророка написано: “Когда ты обнимаешь свою жену или свое дитя, помни, что ты обнимаешь всего лишь человеческое существо; тогда, буде они умрут, ты не станешь печалиться сверх меры”. И потому, как велит мне моя вера, я оставил заботы о мертвом и ныне более обеспокоен делами живых. Перед смертью Тафа сообщил мне, что мой племянник Рафик привез на эту планету мою подопечную, Акорну, ребенка, которого он похитил из моего дома в прошлом году. О, эти порывистые юнцы! – Хафиз вздохнул и заговорщически улыбнулся Ли. – Их эскапады и выходки могут свести нас в могилу, не правда ли?