Людмила Астахова - Волчьи игры

— Где же я вам найду здесь даму, хотя бы отдаленно похожую на княгиню? — хмыкнул Рэдрин, делая пометку в блокноте.

— А мы привлечем к операции барышню Нер, — не моргнув глазом, предложила эрна Кэдвен. — А что? Она черноволосая и не столь монументального сложения, как чистокровные диллайн, а в окружении наших соотечественников вообще покажется щуплой. Что до цвета глаз, то эту проблему разрешит шляпка с вуалью. Тем паче, мы же не станем демонстрировать ее всем желающим вблизи.

— Барышня Нер, как лицо гражданское, не может быть приведена к присяге и задействована в столь опасной акции, — отрезал атташе. — С ее батюшкой вы лично объясняться будете, если девица, не попусти Локка, пострадает?

— А это уже ваша забота, эрн Рэдрин, — обеспечить сохранность хотя бы двойника нашей Невесты! — Грэйн разозлилась. — Когти Локки! Вы ролфи или уже вконец перьями тут покрылись?

— Вы забываетесь, эрна капитан.

— Ничуть. Впрочем, после завершения операции вы вправе потребовать у меня удовлетворения в Круге, ваше превосходительство.

— Ладно, — Рэдрин потер лоб и встал. — Бабу за борт — и грести легче. Ваша взяла, эрна. Представьте мне список потребного вам снаряжения и укажите в рапорте, что всю ответственность за эту акцию берете на себя. Тогда мы договоримся.

Эрна Кэдвен вздохнула. Почему-то эта маленькая победа не радовала ролфийку ни капельки.

Джойана Ияри

За двадцать лет можно привыкнуть к чему угодно и так же запросто отвыкнуть от огромного количества вещей. Привыкнуть к тому, что вокруг столько мужчин и женщин в мундирах, к непринужденным манерам, к шуточкам на грани и за гранью дозволенного приличиями. Отвыкнуть от тщательного соблюдения всех без исключения правил этикета, от разговоров на строго ограниченное число тем, от жесточайшего контроля за каждым жестом и словом. Благодаря Джоне Шанта обрела общество в светском понимании этого слова, но при этом вольнодумно отринула большинство условностей, как хозяйка выбрасывает ненужную шелуху от лука. Как, скажите на милость, шурианская женщина может отказаться от возможности самостоятельно пригласить глянувшегося ей кавалера на танец? Ни в коем разе! Но если, как это сделала Джойана, отучить впечатлительных дщерей Сизой Луны от святого права надавать прилюдно сопернице тумаков и оттягать оную за косы по полу, то даже самому привередливому наблюдателю шантийский бомонд покажется милым и своеобразным. Никто же не видит, как отчаянно мутузят друг дружку шурианские дамы в кустах да на заднем дворе за похищенный без спросу поцелуй флотского лейтенанта.

Аластар и Джона открывали бал танцем-шествием, столь же скучным, сколь и чопорным.

— Ты, случаем, мхом не порос? Еще сорок лет назад в Санниве такое занудство вышло из моды, — ворчала Джойана, не переставая расточать вокруг себя сияющие улыбки.

— Дальше будет веселее. А этот танец — старинная диллайнская традиция. Еще из Файриста Прекрасного.

— Если помнить, чем кончились ваши традиции для Буджэйра, то мне они никогда не нравились, — продолжала упражняться в злословии шуриа.

— Прости, любимая, я должен был догадаться, что тебе ныне по душе военные оркестры.

Яд в словах Эска несказанно обрадовал Джону. Они снова препирались и спорили, как раньше, а это много лучше, чем молчать и дуться. Шуриа закроет глаза на то, что дух диллайн темен и болен, забудет… на время забудет про позорный уговор и клятые паровозы. Когда же еще любить мужчину, как не в час его болезни — телесной или душевной? Это ведь болезнь, а не что-то иное.

— К слову, военные оркестры не так уж и плохи, — безмятежно мурлыкнула Джойана. — Особенно волынки…

Она приказала себе не думать о паровозах. А приказ есть приказ!

— И волынщики, — не выдержал и хмыкнул князь.

— Аластар!

И все же это был очень скучный бал, если сравнивать с гуляниями в «Лалджете». Когда при свете трех лун и бесчисленных факелов в пляс пускаются абсолютно все, включая ветеранов, у кого вместо одной ноги деревяшка, а музыканты без устали наяривают развеселую песню, не щадя пальцев и легких. Тогда от топота танцующих трясется земля, а от хлопков в ладоши звенят стекла усадьбы. Жарятся на вертелах барашки, льется эль из бочек, и девичий смех легкокрыло взлетает к лунам. Ах, что за балы давала леди Джойана в честь праздника урожая, что это была за радость живая и счастье несказанное! Сколько каблуков сбито и сколь подошв протерто во время танцев!

На кадриль они стали в пару с каким-то генералом и Аластаровой фавориткой. Не специально, так уж получилось. И только тут Джона заметила, что девушка сменила масть — выкрасилась в жгучую брюнетку. Получилось довольно мило, сразу видно, цирюльник барышни очень постарался. Шуриа осторожно осмотрелась вокруг. Ну, так и есть — сплошные вокруг глаза и уши. Все ожидали молнии и грома, когда пальчики двух женщин соприкоснулись в танцевальном движении. Но Джойана лишь светски улыбнулась. Девочка ей не соперница, девочка очень даже милая, а главное, она любит Аластара по-настоящему, бескорыстно, преданно. Это дорогого стоит.

— А помнишь, как ты чудесно играл на скрипке, дорогой? — спросила вдруг Джона, пока они шли по кругу, раскланиваясь с другими танцорами.

Конечно, он помнил. Такое разве забудешь? Пьяный и сытый был, каким только и может оказаться залетный диллайн на празднике шуриа. Они, ползучее неверное племя, если что и умеют, так это веселиться. Чтобы ни о чем другом не думать, кроме коленцев, выделываемых ногами, и заботиться только о том, какую из девчонок целовать первой в смеющиеся уста, чтобы остальные три не обиделись.

А уж если златоглазый сын Дилах вдруг возьмет в руки старую-престарую скрипку и проведет смычком по ее струнам, выводя душевную мелодию, то не только девчонки заплачут от избытка чувств, но подпоет ему печальная флейта ролфийского сержанта, а следом ударит в барабан горец-шуриа, вышибая из кожаной души его рвущий сердце ритм, то, считай, праздник удался.

— Рассвет мы встретили на чьем-то плаще, — вздохнул Эск.

Праздники всегда так заканчиваются, шурианские тем более. Счастливые должны быть любимы и наоборот, хотя бы на одну ночь, разве не так?

Танцы сменялись торжественными речами, а речи — здравицами. Аластар не поскупился на лучшее янамарское вино к деликатесным закускам, о которых в воюющей стране многие и забыть успели, что такое на свете есть. Лакеи не успевали обносить бокалами всех страждущих.

Отплясав с фавориткой мазурку, Аластар тут же вернулся к Джоне. Отчего бы князю Файриста не выпить с княгиней Шанты игристого вина?